Василий Головачев - Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

– Но другого способа нет! – возразил Андрей. – Добавление хромосом взрослому человеку невозможно! Это еще Мор доказал и…

– Тьфу ты! П-похоже, твои одноклассники окончательно отбили т-твой и без того слабый мозг.

Андрей вскочил. Табуретка с грохотом врезалась в стену.

– Тише ты! – Стас опасливо оглянулся на дверь. – Разбудишь Вальку – ни черта не узнаешь.

– Да ты же не говоришь ничего, только…

– Я не г-говорю?! – возмутился Стас. – Я т-только и делаю, ч-что г-говорю. Только т-ты не слышишь! П-проблема в генобах, а не в нас. З-значит, их и н-нужно убрать! Т-точка!

– Что значит – убрать? – растерялся Андрей.

– Представь себе оружие, которое п-поражает только избранных. Например, имеющих с-склонность к раннему облысению. Или низкорослых. Или имеющих общего п-предка.

– Или мутантов во втором поколении, – мстительно добавил Андрей.

– П-правильно мыслишь, – одобрительно кивнул Дарновский. – А теперь слушай д-дальше. В течение нескольких дней или месяцев все, кто соответствуют совокупности ее п-параметров, погибнут по неизвестной причине. Правда, тут мы с Валькой п-пока немного расходимся. Он п-против радикальных м-методов борьбы и предлагает просто ограничить их в некоторых сферах. Например, стерилизовать. В любом случае н-никто не узнает об источнике, пока не п-появится огромное количество… гм… п-пораженных. Но даже тогда обнаружить его будет не просто. Пока г-генобы вычислят сходные характеристики и решат, как с этим бороться, время будет работать на нас. А ведь можно ввести разные п-параметры и диапазон действия. Что скажешь?

– Это реально?

– П-почти.

– Разве это не преступление?

– Нет, Андрей. – Дарновский придвинулся к нему, заглядывая в глаза. – Это н-называется – естественный отбор. Эти нелюди решили п-поиграть в Творца. То, что они сотворили с миром за п-последние п-пятьдесят лет, они называют естественным х-ходом эволюции. Выживают сильнейшие и наиболее п-приспособленные. Вот и п-поглядим, кто из нас с-сильнее.

Дверь кухни распахнулась, и возник заспанный Чертков.

– О, у нас снова гости, – хмуро пробормотал он. – Разорались, черти, поспать не дадут. Что, Стас, опять неокрепшие умы смущаем?

– Д-да брось, В-валька, – фальшиво рассмеялся тот. – Андрюха зашел к-кофе попить. Школу прогуливает – дело молодое, сам п-понимаешь.

Валентин смерил приятеля недоверчивым взглядом. Бросил Андрею:

– Иди-ка в комнате посиди. Нам со Стасиком поговорить надо.

Андрей послушно выскользнул из-за стола и протиснулся мимо Валентина в коридор.

За спиной хлопнула дверь кухни. Забубнили сердитые голоса. Совсем как родители вчера, подумал Андрей.

Он сунулся в комнату. Заглянувший в окно солнечный луч скользнул по столу и ярким бликом отразился от металлического кругляша.

Дальше Андрей вдруг стал видеть себя будто со стороны. Он увидел, как подходит к столу, воровато оглядывается, прислушивается к доносящимся из кухни голосам. Протягивает руку. Хватает нагревшийся на солнце кругляш и быстро опускает в карман. Торопится в коридор, кое-как натягивает кроссовки, выскакивает на лестницу. В себя он пришел только на той самой остановке, где впервые увидел Стаса. Зажмурился, помотал головой. Что это было? Сунул руку в карман, почти уверенный, что ничего там не обнаружит… Пальцы наткнулись на гладкую металлическую поверхность.

– И что теперь? – вслух спросил он сам себя.

Следующие три дня безделья совершенно доконали Андрея. Давняя мечта не ходить в школу, воплотившись в реальность, оказалась безрадостной. Время ползло, как капля смолы по шершавой коре. К тому же бродить по улицам Андрей теперь опасался: мерещилось, что вот-вот навстречу подвернется Валентин или Стас и придется объяснять, почему он украл ту штуку. Хорошо хоть, не сказал приятелям, где живет, и номер телефона не дал.

Сначала Андрей честно хотел вернуть загадочный кругляш, но… Сразу как-то не сложилось, а потом было уже неудобно… Ну в самом деле, нельзя же просто прийти и сказать: «Я тут у вас секретную разработку спер, извините, больше не буду». Детский сад какой-то!

Дома обстановка была не лучше. Отец то сидел, лихорадочно перебирая сайты с вакансиями, то звонил кому-то… И опять сидел, невидящими глазами уставившись в мелькающие на экране картинки. С каждым днем звонил он все меньше. У мамы появилась поперечная морщинка на лбу, губы слились в тонкую полоску. Вчера вечером Андрей понял, что не вовремя проголодался, привычно распахнул дверцу холодильника и долго рассматривал почти пустые полки. А ведь я голодный, потому что порции стали меньше, внезапно сообразил он.

Спустя еще два дня родители узнали о прогулах. Классная настучала, гнида. Не поленилась ведь, позвонила!

Мама битый час промывала Андрею мозги, горячо расписывая ужасы жизни необразованных людей, и в конце концов обратилась за поддержкой к отцу, молча сидящему в углу кухни:

– Объясни хоть ты ему, Максим! Столько сил вложили, чтобы его в эту школу приняли…

– Пусть делает что хочет, – равнодушно отозвался отец.

– Что?! Ну, знаешь… – всплеснула руками мама. – Ты хоть при ребенке держи себя в руках! Нельзя же сдаваться из-за временных трудностей…

– Брось, Ириша, – поморщился отец. – Он уже не ребенок. И нет никак временных трудностей.

Мама высоко подняла брови:

– А что же, по-твоему, есть?

– Полная жопа, – коротко ответил отец и вышел из кухни.

Андрей не сразу сообразил, что сидит с открытым ртом. И что мама плачет.

Он пошел в школу. Для мамы. Назло отцу. И просто потому, что школа – забавно, да? – осталась единственным островком прежней, нормальной жизни. А будут доставать, он даст сдачи! Все, нет больше мальчика для битья!

– Эй, ошибка природы! Никак соскучился, уродец?

Марк широко ухмылялся, предвкушая забаву. Приятели угодливо захихикали:

– Да он мазохист, реально!

– За новой порцией притопал! Врежь ему, Марк!

– Да не, он по Можаровой сохнет, вот и приперся!

Андрей сжал кулаки и твердо посмотрел прямо в глаза главному врагу. Молча. В лице Марка что-то неуловимо изменилось. То ли ухмылка стала не такой широкой, то ли в темных зрачках мелькнула тень сомнения.

Андрей шел им навстречу. Спокойно, уверенно. Молча.

Три шага до столкновения. Андрей представил, как его кулак врезается прямо в тонкий, с горбинкой, нос Марка.

Два шага. Главное – не просить пощады. Пусть хоть убивают. Молчать.

Один шаг.

– После уроков поговорим, ублюдок, – отступая с дороги, прошипел Марк.