Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури - Андрей Емелин

Помимо маячивших на горизонте проблем с зарядом мечей, предстояло как-то выяснить, нет ли на корабле Авены, что казалось еще более сложной задачей. Ведь имей девушка возможность наводить чары, она давно связалась бы со мной сама.

– Рейтан, драть его якорем, Лазар! – проорал вдруг боцман, едва я открыл дверь в жилую часть трюма.

– Слушаю.

Офицер обернулся и, смерив меня недовольным взглядом, произнес:

– А ну-ка, живо лети к капитану! Очень уж тебя желает видеть, а ожидать он привычки не имеет.

С немалым трудом скрыв улыбку, я поспешил на корму, не веря в уготованный мне подарок судьбы. Однако же найти иной причины, по которой мог понадобиться самому капитану корабля, найти не удавалось.

Авена здесь. Более того, имеет силы на колдовство, а значит, сумела расходовать посланное ей вино достаточно экономно. Это решало все проблемы разом, обещая наконец завершить череду невзгод, выпавших на нашу с ней долю, после вмешательства иномирцев.

Преодолев весь путь меньше чем за минуту, оказался у входа в роскошную каюту с узорчатыми витражами окон, изображавшими прибрежный город в алых лучах закатного солнца. Радость вперемешку с тревогой от предстоящей встречи захлестывали подобно штормовым волнам. Прежде чем постучать, пришлось сделать над собой усилие, чтобы принять серьезный и бесстрастный вид, в конце концов, светящийся благодушием нильдхейм, картина настолько дикая, что, чего доброго, собьет с собеседника любую магию разума.

– Входи, – раздался из-за двери властный, но усталый голос.

Просторная каюта являла собой продолжение витражей у входа: бордового цвета стены несли узоры в виде морских волн, слева блестящая позолотой ширма с декоративными шпилями, напоминающими дворцовые башни Эсфахара, справа, прикрытая темной шторой, кровать в небольшой нише, а впереди массивный стол, за которым и восседал капитан. Вместо стены за его спиной находилось панорамное окно, составленное из множества обрамленных тонкими медными рамами стекол. Часть из них оставались открыты, впуская в помещение свежий морской воздух.

Вот только Авены здесь не было.

– Ожидал увидеть кого-то еще? – будто прочтя мои мысли, холодно произнес капитан.

Не зная что ответить, подошел ближе.

– Не утруждай себя догадками, нильдхейм. Я объясню, что к чему. Мои люди обнаружили на корабле беглянку с Эсфахара пару часов назад. Пряталась в одной из кают. Добром она сдаваться не желала, но перед смертью успела назвать твое имя.

Будто молнией, сердце стегнуло болью.

Мир вывернулся наизнанку, перевернулся и обратился режущей душу серостью, лишенной всякого смысла.

Мертва.

А я не успел ей помочь, занимаясь нелепыми попытками продлить жизнь собственную, тогда как Авена, доверившись моему чертову плану, беспомощно ожидала спасения. Быть может, до последней минуты, верила, что я вот-вот приду, и уже прощаясь с жизнью, успела произнести имя, обратившееся из надежды приговором.

– Я обязан сделать об этом запись в судовом журнале, – все так же холодно продолжил капитан. – Боюсь в порту теперь возникнет волокита. Тебя могут заподозрить в пособничестве. Упрости нам обоим жизнь, нильдхейм, скажи, что тебя с ней ничего не связывает и тогда я сделаю вид, будто имя Рейтан Лазар мне послышалось.

Проглотив подступивший к горлу ком, я выдавил из себя слова:

– Вы совершили страшную ошибку, капитан. Больше мне Вам ответить нечего.

Собеседник лишь пожевал губами, кивнул и произнес невпопад:

– Отлично. Рад, что мы смогли договориться. Ты свободен.

Я нахмурился, чувствуя сквозь переплетение ярости и скорби, какую-то несуразность происходящего.

Разве дал ему внятный ответ? Отчего же он меня отсылает?

Да и вообще, зачем капитан пригласил нильдхейма? Куда понятнее этот разговор виделся с ответственным за нас Ромундом, способным отдавать приказы. Обтекаемость вопроса также казалась слишком нарочитой. Что меня связывает с Авеной? Не лучше ли было спросить прямо – помог ли проникнуть девушке на корабль?

– Входи, – произнес капитан.

Я взглянул на дверь, но та оставалась закрыта.

– Ожидал увидеть кого-то еще? – повторил он фразу, с которой начался наш разговор.

– Не утруждай себя догадками, нильдхейм. Я объясню, что к чему. Мои люди обнаружили на корабле беглянку с Эсфахара пару часов назад. Пряталась в одной из кают…

Словно разыгрывая нелепый спектакль, капитан принялся слово в слово повторять рассказанное недавно, а я пытался понять, уж не разрушилось ли старое заклятье, сводя меня с ума окончательно.

– Рейтан?

Этот голос я не смог бы спутать ни с чьим, хоть и слышал его так мало.

Обернувшись на звук, увидел робко выходящую из-за позолоченной ширмы Авену. Все еще не веря собственным глазам, сделал шаг в ее сторону.

– Рейтан, это ты? Все в порядке?

Я все понял.

Должно быть мое лицо при этом сказало куда больше, чем можно выразить словами, потому как девушка бросилась навстречу, окунаясь в теплые объятия, и несмотря на ее мистическую притягательность, в моих прикосновениях не было ничего кроме нежности.

– Зачем ты так? – произнес шепотом над ее ухом, вдыхая опьяняющий аромат волос.

– Прости, что напугала! Я боялась, вдруг это окажешься не ты. Вернее, ты, но тот другой, измененный.

– Так могла бы вновь расколдовать.

– Нет. Ты ведь уходил, собираясь сделать выбор, кем остаться. Какой прок снимать с нильдхейма чары, если безумие ему вполне по душе? Я поклялась себе в тот день больше никогда не влиять на твой разум.

– Я благодарен тебе, но что с твоим зарядом? Хватит, на то, чтобы скрыться?

– У меня оставалось совсем мало, когда попала на корабль, – Авена отстранилась и чуть смущенно улыбнулась, глядя мне в глаза. – Я ведь не умею толком пользоваться даром Истока. От волнения вкладываю в заклинания гораздо больше сил, чем требуется. Однако ты научил меня черпать заряд из ваших мечей. Несколько минут назад я пробралась в трюм и собрала все что могла, а потом поднялась сюда и стала ждать капитана. Так что теперь я во всеоружии. Но отчего ты смеешься, Рейтан? Что я такого сказала?

Небольшая каюта на корме, вмещала лишь узкую кровать, письменный стол с креслом, а также вешалки, сделанные из оленьих рогов.

Прямо над столом располагалось окно до самого потолка, открывающее вид на море, а напротив кровати висела маленькая картина, с горным пейзажем.

Авена специально выбрала это место, потому как рядом было еще несколько свободных кают, что позволяло спокойно говорить, не боясь привлечь лишнее внимание. Девушка сидела на кровати, облокотившись спиной о стену, а я расположился рядом, повторив ее позу, да беспрерывно удивляясь причудам проклятия подруги. Она дурманила грацией движений, голосом, подобным журчанию горного ручья, естественным запахом тела, напоминающем о поляне весенних цветов и, конечно же, ослепляюще-прекрасной внешностью. Уверен,