Темна вода во облацех - Александр Федорович Тебеньков

палате, другой за дверью, в коридоре.

Баринов оглянулся на Леонида — от самого коттеджа он неотступно держался рядом. Попросил организовать ребятам в палату обед, а заодно и ужин. Тот кивнул и исчез. А вместо него неслышно из темноты коридора возник сам Арзыбов.

— Павел Филиппович, Захаров ждет в вашем кабинете, — негромко сказал он. — Похоже, собрался уезжать.

Баринов вздохнул, повернулся было, но спохватился и спросил так же вполголоса:

— Слушай, Роман Глебович, а где Долгополов? Он мне сегодня что-то на глаза не попадался.

— Захаров по приезду устроил ему полный разнос, объявил строгача и отстранил от работы, — с едва уловимой усмешкой ответил тот. — И отправил в Москву — с глаз долой.

...Захаров сидел в торце стола для заседаний и лишь поднял голову на звук открываемой двери. Баринов молчком сел рядом, по левую руку.

— За самоуправство, халатность и потерю бдительности ответишь, товарищ Баринов, — первым прервал молчание Захаров. — По всей строгости ответишь. И за остальные художества тоже.

— Значит, так, Юрий Егорович. К Ивану я никого из ваших не подпущу, — не обращая внимания на его слова, сказал Баринов. — Даже не пытайтесь. Захотите забрать силой — мою силу вы теперь знаете. А вздумаете устроить здесь бойню номер пять...

— Что за чушь? Что за бойня? — скорее машинально, чем осознанно, спросил Захаров.

— У Курта Воннегута есть такой роман — «Бойня номер пять», — любезно сообщил Баринов. — А также «Утопия 14». А у Джорджа Оруэлла тоже фантастический роман под названием «1984». Весьма рекомендую. Очень способствует пониманию истинного положения вещей.

— А вам не кажется, товарищ Баринов, что вы слишком много себе позволяете? — Захаров резко возвысил голос.

Баринов поморщился, демонстративно прикрыв руками уши.

— Звук-то убавь, товарищ генерал, чай, не в казарме. Я же сказал, Ивана не получите. Принимаете это условие — будем разговаривать дальше. Нет — значит, нет... Ну что — кофе, чай, коньяк?

«Волга» Захарова выехала за ворота. В сгущавшихся сумерках вспыхнули фары, мощный мотор глухо всхрапнул, набирая обороты. Автобус со спецназавцами ушел полчаса назад, второй стоял пустой на стоянке.

Арзыбов подождал, пока створки сомкнулись, и повернулся к Баринову.

— Не хотелось при высоком начальстве, Павел Филиппович... Час назад мне доложили, что на аллее прямо за коттеджами обнаружен еще один фонарный столб, согнутый пополам.

Глава 14

1

Денек выдался еще тот!

Однако ж кончился и он. Правда, если строго судить, кончился в начале следующих суток. Сгоряча Баринов хотел лечь в служебном кабинете, но передумал: сегодня сурово необходим все же полноценный отдых. И через силу, почти спотыкаясь на каждом шагу, направился к себе в коттедж.

Разбудил не столько дверной зуммер, сколько тяжелые удары по входной двери.

Звонил и барабанил Шишков, за ним в предутренних сумерках виднелась на крыльце массивная фигура Банника.

«Фу-ух, слава богу, — подумалось туманно, со сна. — С Иваном, значит, все в порядке».

Обменялись рукопожатиями. Банник сказал:

— Ты накинь что-нибудь, разговор есть.

Когда Баринов вошел в гостиную, журнальный столик был сервирован на троих. Значит, Шишков — полноправный участник. Поворот, безусловно, интересный. Пожалуй, даже знаковый.

— Подсаживайся, налито. Выпьем, душевно покалякаем — как дошли до жизни такой.

Баринов сел, поднял придвинутую рюмку, махнул долго не думая. И поперхнулся, закашлял.

— Что за дерьмо? Хоть бы предупредили!

Банник сказал посмеиваясь:

— Ай-я-яй, что за пассаж! На благородный напиток, виски «Джим Бим»!

А Шишков с невозмутимым видом произнес:

— Был у меня хороший приятель в студенческие годы. Любил повторять, что, мол, все на свете — дерьмо, окромя мочи. Учился он на строителя по специальности «Водоснабжение и канализация», так что знал, что говорил.

Баринов с интересом глянул на Шишкова. Удивительно не то, что он сказал, удивительно, что вообще вмешался, да еще в тему... Впрочем, ситуация меняется, значит, расклад тоже.

И лишь проворчал в ответ:

— Честное слово, у нас в деревне самогон приличнее.

— Согласен, — кивнул Банник. — А теперь к делу. Представь, Захаров припёрся ко мне в двенадцатом часу, когда я пятый сон досматривал.

— И что? — с оживлением спросил Баринов, даже повернулся к нему, двинув кресло. — Предложил меня четвертовать?

— Спи спокойно, дорогой товарищ! — засмеялся Банник. — Сначала его колесуют — за ошибки в подборе кадров и волюнтаристский подход к делу... Нет, за консультацией. Пришлось авторитетно заверить, что твой Ванька ни межконтинентальную ракету, ни боеголовку, ни тем более спутник сбить не сможет.

— Поверил?

— Принял к сведению.

— Твоего оптимизма не разделяю. Боеголовку, конечно, не собьет, скорость велика, а размеры малые, Ракету на этапе начального разгона — вполне вероятно. Спутник — очень даже может быть. В пределах прямой видимости. — Баринов помолчал, потом спросил, словно нехотя: — Сам-то разве не пробовал что-нибудь в этом духе?

Банник и Шишков переглянулись.

— Да я даже штукатурку от стены не отобью, — с заметным огорчением сказал Банник. — Ладно, это лирика. Ивана спрятал?

— Естественно. Напугал он всех здорово, слов нет. Непонятное всегда пугает, — зачем-то пояснил Баринов. — Твой дружок Захаров не из пугливых, но весьма осторожен, а потому на рожон переть не стал. Отдал мне Ивана почти без сопротивления, потребовал только слово, что я с него глаз не спущу. Ну и, как водится, гарантий. Слово я дал. С гарантиями сложнее.

— Не из пугливых, говоришь, — задумчиво проговорил Банник. — Только ты учти, cher ami, что он также из чертовски недоверчивых, а также дьявольски предусмотрительных... Охрану оставил?

— А как же, mon cher. И на территории его люди, и периметр обложили — разве что красные флажки не развесили.

Баринов поднялся к холодильнику, достал бутылку «Посольской». Проворчал для порядка: «Пусть пьяный ежик лакает ваше пойло!», наполнил рюмки.

— Да, кстати, как там вояки-то?

Ответил Шишков.

— У командира вывих локтевого сустава и три сломанных пальца. И психологический шок. Говорит, автомат будто оглоблей вышибло.

— Остальным из группы захвата тоже реабилитация потребна, после нейрошокера-то, — усмехнулся Банник.

— Ну да, надо полагать, — сказал Баринов. — Ничего такого они явно не ожидали. Тем более, от каких-то штатских лохов.

Они выпили, чокнувшись, закусили. Затем Баринов сказал, обращаясь к Баннику.

— Дурак Долгополов все карты спутал. Я ведь тебя ждал сегодня, на десять часов назначил лекцию и демонстрацию в узком кругу — пять человек. Все свои.

— А вот от этого воздержись, — живо сказал Банник. — Для их же пользы. Меньше