Андрей Лазарчук - Солдаты Вавилона

— Моншер, — сказала Аннабель сухо, — я никогда не прощу вам того, что вы делали со мной, будучи зверем.

Но скрыть своих мыслей она не могла, и поэтому Берт ответил:

— А я — никогда не забуду.

— Что ж, — сказала Аннабель, — может быть, эта формула более точная.

Чугунные узорные ворота возникли на пути, и Аннабель легким движением плеч, подходя, выбила их — с воем повисли на петлях створки, и что-то — замки? — врезалось, высекая искры, в стену и ушло в небо рикошетом. Так же она могла выбить и стену, но это потребовало бы слишком больших трат — а в преддверии боя она не могла себе позволить их. Они вновь пересекли двор, куда их привезли и где выгружали из арестантского фургона — не их, а подменышей, конечно, но слишком большую часть их личностей несли подменыши, а иначе было нельзя, зверей заподозрили бы, — и метнувшиеся наперерез солдаты отлетели, оглушенные, а стрелы сгорели в воздухе, не приблизившись — Аннабель не желала убивать, еще много убийств предстоит им сегодня, и не нужно ненужных, — и шагнули в ту же самую дверь, и пересекли зал-ловушку, наивную и трогательную в этой наивности, и миновали четверых циркачей, понемногу приходящих в себя, и нашли след того, кто побежал докладывать, что ловушка не сработала и вся операция сорвалась, и вот теперь Аннабель выбила стену — рядом с камином — и скатилась первой по уходящей в глубину лестнице, а Берт, раскинув мысленную сеть, шел следом и прикрывал ее от внезапностей, и из боковой ниши прыгнули два одетых в невидимое черное гернота с пламенными мечами, но Берт успел ее предупредить, и Аннабель встретила их в готовности, и герноты растеклись по стене пузырящимися громадными пятнами. Это была первая засада на их пути и первая проба сил…

Сплоченный отряд ждал их в Золотом зале дворца. Около полусотни гернотов и людей в готовности к страшной схватке стояли, замерев, и умерли почти сразу — Аннабель нанесла удар всею своею силой, не оставляя им ни шанса. Кровавые валы докатились до стен и хлынули назад, но Аннабель и Берт неслись дальше, и двери дворцовых залов разлетались черной щепой при их приближении. Изощренная магия гернотов была бессильна перед ними — потому что их внутренняя сила сама отыскивала магические предметы и испепеляла, или выворачивала, или выталкивала в изнаночный мир… Рушились стены, каменные и мнимые, обнажая бессильные пламенные жерла и стальные невидимые косы, и распадались в пыль так и не успевшие ожить глаза василисков за мгновенно истлевшими портьерами, и замирали механизмы хитроумных ловушек над бездонными колодцами, наполненными каменным маслом — сдвоенной мощью нанесли удар Аннабель и Берт по базальтовому дракону, шевельнувшемуся в своем подземелье, и обломки не набравшего гибкости камня глубоко ушли в землю и успокоились там — а все новые и новые двери распахивались перед ними, летящими по сложной траектории, по ломаной спирали, сходящейся к тронному залу, а за их спиной начинало гудеть простое пламя, отрезавшее путь тем, кто был в тронном зале, и тем, кто хотел бы попасть туда — по долгу или по склонности. Аннабель знала, что еще одна такая же спираль чертится по верхним этажам дворца, а другая — по подземным тайным ходам, а по всей стране вблизи кладбищ или на развилках дорог вздымается земля, и из могил встают мертвецы, убитые и изувеченные креатуры Дракона, теперь имеющие силу и власть перед теми, кто их убивал, и черными призраками мчатся над землей туда, где магия гернотов искажает линии мира… сотни оживших снарядов, знающих свою цель.

В один миг — рухнули вместе с передней стеной парадные двери тронного зала, и проломился лепной старинный потолок, и вздыбился, разлетаясь, паркет работы мастера Мапэртиуса. Король Герман поднялся с трона, нечеловечески огромный и жуткий. Черная блестящая мантия обливала его.

— Ты пришла, — сказал он равнодушно, и эти слова значили что-то совсем другое.

— Да, я пришла, — сказала Аннабель — и в ее ответе, неожиданно для нее самой, прозвучал скрытый ответ на скрытый смысл слов Германа.

Ничто не зависело ни от нее, ни от него — просто один из них должен был сейчас окончательно умереть.

Аннабель окинула быстрым взглядом кровавые кляксы на полу и стенах. Их было много. Но герноты все еще оставались во дворце и вокруг дворца — и, опомнившиеся, они могли стать опасны. А здесь… здесь никто не имел права помогать или мешать ей.

Берт понял ее. И генерал, и улан — поняли тоже. Они прошли рядом с нею, и Аннабель увидела, что они ничем не отличаются от Германа. Наверное, она сама от него ничем не отличалась.

Она ударила первой — изощренный удар под правый локоть в середину тела. Не нужно было иметь клинок в руках, чтобы драться в этом бою. Герман отвел удар и закрылся, не нанося ответного.

Зачем все это, сестра?

Аннабель отступила на два шага, присматриваясь к его защите.

Ты знаешь сам.

Герман провел осторожный выпад и быстро вернулся в защиту.

Нет, я не знаю. Все было не так уж плохо.

А если попробовать так? Атака «салимджан»: два ложных замаха и удар в бедро. Мимо.

Не так уж плохо — если не считать господства чужих.

Герман провел ответную атаку, уже смелее. У него были тяжелые, но весьма медленные удары. Аннабель отбила их и нанесла прямой короткий в грудь. Германа отбросило к стене.

Господства? Значит, ты ничего не поняла!

Стена позади Германа рухнула, в пролом ворвалось пламя.

Чего я могла не понять?

Аннабель задержала последний удар. Герман вдруг опустил руки.

Поздно. Все поздно. Уже не объяснить. Уже не сделать. Бей.

Нет.

Бей!

Говори!

С грохотом рушилась кровля.

Мы проиграли, сестра. Мы, люди — проиграли. Когда бьются высшие силы

— проигрывают люди. Альбаст погибал, когда пришли чужие. Они усмирили магов и стали очищать мир. Они вернули мне разум — и не только мне. Еще немного, еще несколько лет — и Альбаст стал бы жемчужиной. Но магам в нем не нашлось бы места. Тебя послал Яппо?

Да.

Ты кукла, сестра.

А ты не кукла, брат?

На мне — просто доспехи.

Сними. Покажись.

Хорошо…

Миг — и высокий состарившийся мальчик стоял перед нею. А потом — черный вихрь смахнул его с лица земли и растворил в общем крошеве. Нет, нет, нет, кричала Аннабель, пытаясь освободиться от прежней личины, вновь овладевшей ее сутью. Дворец рушился вокруг, пылающие балки сыпались мелким дождем, и зарево поднималось над городом. Аннабель звала, но голос ее не был слышен. Стены были уже ей по пояс, и короткими ударами она расшвыривала их во все стороны. Пламя, замирая при ее приближении, вспыхивало за спиной с новой радостной силой. Сотни их было — разрушающих чудовищ. Аннабель металась в своем теле, ища выход наружу. Дверь, дверь, замок, защелка, кнопка…