Андрей Лазарчук - Солдаты Вавилона

Гул шел отсюда и вонь горелой изоляции — тоже. Почти невозможно стало дышать, но почему-то вдруг не получалось, зажав носы, пробежать поскорее мимо этой непонятной ниши. Лот направил в нее луч фонаря. Луч стал ясно виден, как бывает он виден в тумане или в пыльном воздухе мучных складов. И все же, привыкнув, глаза стали различать контуры нового пространства.

В перилах, где они стояли, была дверца, и от дверцы вела вниз узкая металлическая лестница с дырчатыми ступенями. Там, тремя метрами ниже, шла кольцеобразная галерея. Противоположный край ее почти терялся в тумане. До него было метров тридцать-сорок. Но там, кажется, была такая же лестница — уходящая к люку в потолке. Потолок решетчатый, и к нему и сквозь него идет этот туман — значит, там есть ход наружу.

Ниже галереи луч не проникал — туман был слишком плотен. Наверное, не туман, а дым. Потому и запах. Не опасно ли будет спускаться? Потравимся к чертовой бабушке… или задохнемся…

Есть же спичка и свеча! В пещерах всегда ходят со свечами — чтобы не влететь туда, где нечем дышать. И можно сделать даже проще…

Лот зажег спичку и уронил ее вниз. Искорка, не потухая, упала на настил галереи и еще секунду-другую догорала. Кислород есть…

Или все-таки пойти прямо? Он с сомнением посмотрел вдоль туннеля. Черт знает, куда могут привести эти рельсы…

Дверца не открывалась, заклинилась или заржавела, но перила были по пояс, и Лот перелез через них и помог перебраться Нике.

— Держи свечу, — сказал он, поджигая фитилек. — Старайся не погасить… — и улыбнулся. Ника неуверенно улыбнулась в ответ.

Ступеньки лестницы слегка прогибались, и вся лестница подрагивала под двойной тяжестью. И так же стал вздрагивать настил галереи, когда они на него ступили.

Свеча горела спокойно.

И даже запах гари стал не столь ужасающ. В нем появился странный арбузный оттенок.

До лестницы осталось несколько шагов, когда Лот краем глаза уловил какое-то мягкое движение в тумане. Он рефлекторно повел туда лучом.

Всего лишь плотные клубы тумана вздымались со дна этой шахты. Лот догадался, что это шахта — почувствовал бездну под подошвами. Но предвестие чего-то ужасного накатило еще быстрее, чем чувство бездны.

— Скорее вверх! — шепнул он Нике, и она послушно обогнала его и взялась за перекладину лестницы — и в этот миг настил колыхнулся, как понтонный мост под волной, и множественный электрический треск перекрыл теряющее громкость гудение. Из туманных клубов, взлетевших до решеток потолка, вдруг выплыли тонкие сверкающие нити. В луче фонаря они сияли всеми цветами спектра: красным, желтым, зеленым и синим. И эти же нити поднимались из отверстий в настиле — вокруг Ники, и уже оплели ее ноги и поднимались выше… и Лота, шагнувшего к ней, вдруг приподняло новой волной и отнесло назад, и он, еще не поняв беспомощности своей, продолжал бежать к ней, а его относило и относило назад — будто между ним и Никой с тихим шепотом взрывались пылинки спрессованного пространства, обращаясь в метры, еще метры, и еще метры, и десятки метров… он только видел, как застывает ее тело, и на обращенном к нему растерянном лице живут одни глаза, а в глазах вместе с поздней нежностью возникает чужое нечеловеческое наслаждение — нити оплетали ее всю, она сверкала миллионами точечных бриллиантов, остриями алмазных игл — Лот уже стоял в туннеле, вцепившись в перила и только так сопротивляясь мягкому, но могучему нажиму — а потом померк свет в глазах, а когда свет вернулся — неровным желтым пятном с поперечными серыми полосами — уже ничего не было. И сквозь внезапную пустую тишину Лот различил далекое позвякивание. Он сделал шаг назад и приложил руку к рельсу. Едут…

Он нашел себе место, чтобы пропустить вагонетки и не быть замеченным.

Верхом на шахтном мотовозе ехал человек в черном защитном комбинезоне, в противогазе и с автоматом на груди. Точно так же был одет машинист. К мотовозу была прицеплена платформа с чем-то бочкообразным под брезентом. Еще двое в противогазах сидели на платформе — лицами назад. Лот стоял, замерев — сзади горели не только красные огни, но и рассеивающая фара. Его могли увидеть. Не увидели…

Состав превратился в туманное пятнышко, а потом исчез совсем — видимо, за поворотом. Четыреста шагов, помнил Лот. Не ошибиться поворотом, не пропустить… здесь. Да, здесь. Незнакомо — но так всегда, когда возвращаешься. И ближе. Дорога короче. Так тоже — всегда.

Дорога короче…

Лот боялся только, что не сможет откинуть крышку.

Падая, рукой удерживая прыгающее сердце, он забил в щель телефона магнитную карточку и, не попадая по кнопкам и сбиваясь в счете и начиная снова и снова, набрал номер Меестерса.

НОЭЛЬ

— Полный бак? — механик удивленно посмотрел на Ноэля. — Это же пять часов!

— Угу. — Ноэль жевал спичку и старался лишний раз не смотреть на маску, прикрывавшую распадающийся череп механика. — Пять часов.

— Я не возражаю, конечно, но ваш друг… неважно выглядит, — механик заговорщицки кивнул в сторону Микка.

— Ничего, — сказал Ноэль. — Если он наблюет в кабине, я уберу. Сам.

— Пять часов болтаться над городом, — пожал плечами механик. — Ну, как желаете. Мое дело — предупредить.

— Предупредить, — повторил Ноэль.

Механик странно посмотрел на Ноэля и открыл кран. Стрелка медленно ползла по шкале бензомера.

— Спасибо, — сказал Ноэль и отдал членскую книжку Микка. — Могу заплатить сейчас, могу потом.

— Вам вышлют счет, не беспокойтесь.

— Я никогда не беспокоюсь. Ни о чем. А вы?

— У меня большая семья, — сказал механик и посмотрел в книжку, — сэр рыцарь меча.

Ноэль вернулся к машине. Микк стоял, как и десять минут назад, синевато-белый и мокрый от пота. Но — живой. За весь сегодняшний день Ноэль видел живых человек шесть-семь.

— Кабриолет подан, — сказал он Микку. — Мадемуазель Флора, — он наклонился и подал руку. — Прошу вас…

Флора гибко выскользнула из машины. Ноэлю она нравилась все больше и больше. У Микка хорошо поставлен взгляд, подумал он, я на нее и внимания бы не обратил… Флора тоже была живая.

— Ну, что, Виль? — спросил он Вильгельма — в последний раз. — А то, может?.. Одно место еще есть.

Вильгельм покачал своей целлулоидной головой.

— Летите, — сказал он. — Удачи.

— И тебе удачи, Виль, — сказал Ноэль.

Он подхватил сумку с эрмом и зашагал к самолету. Микк и Флора последовали за ним.

В кабине было чисто и прохладно — кондиционер уже работал. Микк, как понимающий толк в управлении самолетами, сел на пилотское место. Пилотским оно было, конечно, чисто условно: просто перед ним был выведен дисплей автопилота. Ноэль сел рядом, Флора — на заднем диване.