Санитарный день - Екатерина Витальевна Белецкая

Рассказывал Ит минут двадцать, и всё это время Дана и Скрипач внимательно его слушали, не перебивая, и не вмешиваясь. Когда, наконец, Ит закончил, Скрипач спросил:

— Прото-Контроль, получается? Так? Ты предлагаешь каким-то образом добраться до момента создания начальной модели сигнатуры, и понять, каким образом она получилась такой, какой мы её видим сейчас? Жестокой, беспощадной, равнодушной, но при этом — с огромным запасом прочности и надежности? Я тебя правильно понял?

— Да, — кивнул Ит. — А ещё я почему-то больше чем уверен, что конструкция эта сформировалась одновременно с Контролем, а не после его появления, как системо-образующей структуры.

— Почему ты так решил? — Скрипач нахмурился.

— Да потому что такой объем запихнуть в уже действующую систему было бы невозможно, — ответил Ит. — Контроль в происходящем тоже завязан, и весьма плотно. И, если я правильно понимаю, частично хранит память о возвратном круге. Тебя это не наводит ни на какие догадки?

— Меня нет, — покачал головой Скрипач. — А тебя?

— А меня да, — ответил Ит. — Одни только Эрсай чего стоят, а они — полноправные участники процесса, если ты не заметил.

— Вообще, да, ты прав, — Скрипач вдруг поскучнел, помрачнел. — Знаешь, в чем была наша ошибка, когда мы полезли в эту тему? Причем ошибка системная и тотальная, по сути дела?

— И в чем же? — спросил Ит.

— Да в том, что мы начали не с той итерации. И не с нужной точки, — уверенно произнес Скрипач. — Нам нужно было искать не мир, в котором находились когда-то «наблюдатели» и «принцессы», а миры, в которые должны были попасть Архэ после своего появления на свет. Между прочим, заметь, мы еще там, тогда, в самом начале про это говорили, на той Земле, с которой попали сюда, — сердито произнес он. — И права была та часть команды, которая утверждала, что нужно искать первую точку, а не пытаться разобраться с тем, как работает вторая. Если бы сделали там, в том мире, кое-какие заметки, и двинулись бы дальше, ничего бы с нами не случилось.

— Мы вроде бы не собирались там ничего делать, — возразил Ит. — И не делали, всего лишь наблюдали. То, что произошло, было для нас неожиданностью. Для нас всех, замечу, не только для тебя и меня.

— Не ссорьтесь, — попросила Дана. — Зачем вы ругаетесь?

— Да не ругаемся мы, а всего лишь спорим, — Скрипач улыбнулся. — Ладно, давай ближе к делу. Какую, на твой взгляд, схему он будет пытаться реализовать?

— В том-то и дело, что я не понимаю, какую. Не сработают обе. Но… — Ит замялся. — Если вести речь про перезапуск, то я склоняюсь ко второй. Ему нужны новые Архэ. И, вполне возможно, он уже знает, где их взять.

— Тогда, получается, мы должны стоять на второй позиции, — произнес Скрипач без особой уверенности. — Реконструкция системы. Вот только маленький нюанс. Лично у меня вызывает отвращение и первая схема, и вторая. Что-то подсказывает, что у тебя тоже.

— В том и дело, — вздохнул Ит. — А значит, это ошибка. Будем думать дальше. И вот чего. Давай позвоним ему завтра, и договоримся о встрече. Правды от него мы, конечно, не дождемся, но правда нам и не нужна. Может быть, он о чем-то упомянет в разговоре. Хотя бы задаст направление, думаю, этого будет достаточно. На первое время, конечно.

— Согласен, — кивнул Скрипач. — А теперь пошли спать, а то мне чего-то не очень хорошо. В общем, утро вечера мудренее, как говорится. Может, за ночь что-то новое в голову придет.

Глава 17

Веженский лес

— Люди? — Ари нажал что-то на руле, и посмотрел на Ита. — Ты серьезно? Хорошо, хорошо, понимаю, вы оба врачи, вы работали в Санкт-Рене, где вам основательно промыли мозги всяким непротивлением злу насилием, смирением, и прочей ересью, но можно же хотя бы иногда пользоваться головой?

Машина шла сейчас по трассе, широкой, ровной, и свободной; город они оставили позади уже два с лишним часа назад. Трасса была платная, и, видимо, местные пользовались ею не очень охотно — за последние полчаса «Марлин» обогнал несколько фур, да с десяток легковушек, преимущественно недорогих, китайских, и всё. На этой практически пустой дороге можно было спокойно ехать под двести, но, даже не смотря на скорость, Ари предупредил: ехать еще минимум полтора часа.

— Мы пользуемся, — сказал Скрипач с заднего сиденья. — Ты на дорогу-то смотри.

— Здесь автопилот, — отмахнулся Ари. — К тому же я смотрю, не волнуйся. Так вот, о чём я, собственно. Если вы включите эти самые мозги, вы моментально поймете, что все ваши раненые, которых вы лечили и оперировали, моментально бы пооткручивали вам головы — для этого достаточно было бы изменения позиции Санкт-Рены в любом конфликте, куда она приходит наблюдателем и миссионером. «Мы лечим всех», — сказал он с издевкой в голосе, — а еще мы белые, пушистые, и руки у нас чистые. Ага, конечно. Великая дипломатическая миссия конклава, как же, знаю. Непротивление злу насилием возможно только тогда, когда вы находитесь в нейтральном поле, как минимум. А это далеко не всегда возможно. Поэтому и воюет Санкт-Рена исключительно чужими руками, сохраняя показной нейтралитет. А что? Удобно. В этом плане Королева молодец, конечно. Ловко устроилась.

— Ты говорил про людей, — напомнил Ит.

— Можно и про людей, — легко согласился Ари. — Люди… самое неблагодарное занятие, которое только можно вообразить — это жалеть людей. Они недостойны жалости, они расходный материал, и не более.

— Что ты несешь, — с отвращением произнес Скрипач.

— Говорю правду, которая вам не нравится. И, между прочим, это относится не только к людям, разумеется. Любые разумные существа, подчеркну, чтобы никому не было обидно, любые, по сути своей устроены схожим образом. Напомнить, кем девяносто процентов рауф считают людей? Как там у вас было? Порочная раса, развратная раса, средоточие мерзости, и всё в том же духе.

— Люди говорят о рауф то же самое, — напомнил Ит.

— Правильно, — согласился Ари. — А почему? Да потому что и для тех, и для других свойственно глубочайшее неприятие