Тропой человека - Ник Ричмонд

Наконец подбежала ещё группа полицейских. Они встали на месте и нервно озирались во все стороны, пытаясь понять, куда делся нарушитель. Пока взгляды всех вокруг были сосредоточены на поиске, где на этот раз появится акробат, Отрава, наоборот, опустила взгляд и, когда встретилась им со старшим группы, уверенно указала ему на вход в здание, стоявшее чуть в стороне, в котором на самом деле никого не было. Однако, в спешке приняв совет незнакомки, старший дал команду, и отряд направился внутрь, пропав из виду. Некоторое время в окнах ещё то и дело мелькали лица полицейских, но беглеца никто так больше и не увидел.

Взглянув снова перед собой, Верон уже не увидел девушки-синта. Но в нескольких шагах на земле всё ещё лежал тот попрошайка, с кашлем держась за грудь. Прохожие, сновавшие туда-сюда, пытаясь понять, что происходит, спотыкались об него, не замечая человека у них под ногами.

Подойдя, зоолог протянул ему руку. Не сразу, но тот всё же взялся за неё, схватил крепко-крепко и попытался подняться, но тут же расслабил пальцы и покачал головой. Его кожа была шершавой и липкой от покрывавшей её серой грязи, да и пахло от него неприятно. Вокруг послышались выкрики осуждения – люди требовали оставить старика и идти дальше. Но Верон подал ему вторую руку. С большим усилием, ему всё-таки удалось поднять человека на ноги.

– Идём с нами, за город, – сказал зоолог.

– Но… я здесь живу, – прохрипел мужчина. – Здесь мой дом.

Со всех сторон послышались крики: «Брось попрошайку!», «Пусть уже загнётся дед», «Он всех здесь достал! Дашь ему еды – я сам тебя убью…»

– Кому ты здесь нужен? – оглядевшись, недоуменно произнёс Верон. – Они ненавидят тебя.

«Я дал ему как-то хлеба, и видел потом, что он его выкинул! Там почти не было плесени», «Эта ленивая мразь просто не хочет работать как все», «Нашёл тёплое местечко и дурит честных граждан – как не стыдно».

– Если… я выйду из города… то уже не смогу вернуться – мне нечем заплатить за вход. Нет… я останусь! Я буду жить здесь.

«Да мы тебя за шкирятник выволочем!», «Вали в пустыню кормить грифов».

Не выдержав, Верон закричал:

– Да что не так с вами, люди?! Что за чушь вы все несёте?

– Чёрная одежда. Помощь не нужна, – произнесла проходившая мимо девушка синт, небрежно указав на попрошайку.

– Нам ВСЕМ иногда требуется помощь! – рявкнул на неё в ответ зоолог. На какое-то время все вокруг замерли в ожидании, что произойдёт. – Да посмотрите вы на себя! Ещё вчера мы жили как браться, делясь друг с другом всем, что у нас есть! Мы заботились о каждом, и каждый заботился о нас! Что с вами стало?! Этот человек умирает от голода! И ещё миллионы – там, за стеной, которой вы огородили себя, закрыв глаза и уши! Думаете, когда смерть покончит с ними – она не придёт к вам? Мы все в одной лодке. И она тонет. Неужели вы ослепли настолько, что не видите? Сидите здесь, работаете на врага, разрушившего наш мир, продлевая свои никчёмные жизни, и не понимаете, что бойня только началась…

Вокруг площади начали появляться полицейские. Попрошайка, поняв, что они привлекли много ненужного внимания, тут же взял ноги в руки и, не разгибаясь, скрылся в ближайшем переулке.

– Они не успокоятся… – уже тише произнёс Верон, заметив, что патрули постепенно занимают все проходы и проулки по кругу, смыкая кольцо.

Вдруг чья-то рука аккуратно взяла его ладонь и увлекла за собой. Это была Отрава. Она дёрнула его капюшон и запахнула его, как и свой, скрыв лицо излишне эмоционального зоолога от посторонних глаз. Они ушли с площади, которую вскоре полностью оцепила полиция. Лишь попетляв по окружающим кварталам некоторое время, бандитка скинула свой капюшон и с улыбкой спросила:

– Ну что? Домой-то пойдёшь?

– Кажется, заповедник Редвуд стал мне лучшим домом, чем… это, – хмуро ответил Верон, не сразу поняв вопрос.

– Значит, пойдём ко мне! Правда, мне домом вообще стали задворки порта. Твой, наверное, живописнее.

– Как тебя зовут? Ну, по-настоящему…

Она опустила глаза, видимо, чтобы спрятать непроизвольную улыбку. Вблизи она выглядела гораздо моложе, хотя на её лице и можно было заметить наметившиеся, видимо, за последний год мелкие морщинки, прорезывающие тонкую белую кожу.

– А как ты догадался, что Отрава – это ненастоящее имя?

– Ну, сначала у меня была полная уверенность в обратном, но потом… я предположил, что иногда нежный голос матери звал тебя как-то ещё. Может, когда ты два-три дня не била посуду или других детей…

– Ладно-ладно, – прервала его девушка. – Меня зовут Вайолет. Для друзей – Вилу. Вернее, меня так звали. Раньше. Как ты понимаешь, с таким именем нельзя руководить бандой – эти люди способны на убийство, и ждут того же от меня. Поэтому мне пришлось взять творческий псевдоним.

– Ну да, ну да… Ну или может быть для того, чтобы следствию было труднее тебя найти после того случая…

Вилу рассмеялась и больно толкнула Верона локтем в бок.

– Знаешь… – вдруг посерьёзнев, негромко произнесла она. – У меня есть один секрет, раз уж на то пошло. Обещаешь молчать?

– Даже и не знаю… эта информация кажется опасной.

– Не стоит переживать. Но если вдруг разболтаешь – мне придётся тебя убить. Шучу. А может и нет.

– Что же это может быть?

Глубоко вздохнув, девушка сказала:

– Правда в том, что я совершенно не подхожу на роль бандитки. Наше счастье, что в Чёрной руке не знают об этом, а мои – могли бы и заметить, но почему-то делают вид, что боятся меня. Я назвалась Отравой, чтобы производить страх.

– Это контринтуитивно.

– Но это – не единственная причина. В тот день, когда всё произошло… В общем, я была дежурной по эвакуации. Я уже говорила. Я выполнила всё, что было в инструкции, и моей группе удалось уйти живыми. Но дальше они не знали, что делать. Я сказала им разойтись – но они всё сидели и ждали от меня объяснений, как им жить дальше. Понимаешь? Это началось как простая формальность – у меня ведь нет никаких способностей к управлению, организации… Но все они с первого дня так привыкли, что я выбираю путь за них, что остались со мной, а дальше – нас постепенно становилось всё больше и больше… вот и всё.

– Я