Юрий Кудрявцев - Три круга Достоевского

Хотя и кажется, что Достоевский всецело стоит за русский путь развития и отрицает путь европейский, но, по сути дела, окончательного решения вопроса о путях развития не было до конца жизни. За это говорит постановка вопроса о путях практи­чески во всех произведениях. Об этом говорит и следующий факт из последнего романа Достоевского. Излагая записи Алеши о поучениях Зосимы (русский путь), автор говорит, что все это от­рывочно, не полно. А кто мешал автору дать полное изложение, если ему было все окончательно ясно? В то же время и герой противоположного толка, Иван (европейский путь), изложив суть своих взглядов, назвал это «бестолковой поэмой». Такое возмож­но лишь при колебаниях самого автора. Но это говорит лишь о нерешенности проблемы, а не о принятии европеизма. Достоев­ский дал острую и справедливую критику буржуазного общества и противопоставил ему общество русское именно как антибур­жуазное. Ставки на порождаемые буржуазностью, известные ему и им изображенные разновидности (а точнее, одновидности) ниги­лизма писатель не делал.

Отрицая европеизм, Достоевский отмечал и положительное влияние Европы на Россию. Утверждая русский путь, он не все, далеко не все принимает в реальной России.

Прогнозы Достоевского о путях Европы и России не оправда­лись. Европейским путем провела преобразования именно Россия. Достоевского можно упрекать в том, что, разбирая европейский путь, он показал не все возможные варианты нигилизма, что он показал не главную, а боковые ветви движения. И, видимо, в от­ношении конкретики российского революционного движения он в чем-то не прав. Но нельзя осуждать Достоевского за факт осуж­дения самих идей, изложенных им как идеи европеизма. Он отри­цает бесчеловечие, бездуховность, универсализм насилия.

Рассмотрев проблему отрыва высших слоев общества от низ­ших, интеллигенции от народа, Достоевский считает это явление ненормальным. Он проповедует необходимость единства в обще­стве, на основе взаимного сближения, при котором интеллигенция обогащает народ знаниями, а народ интеллигенцию — нравствен­ностью. Основная надежда Достоевского — на народ как главную силу общества. При этом писатель не идеализирует народ, считает, что и в нем немало негативного, но оно наносное, а не внутренне присущее.

Достоевский рассмотрел проблемы такого важного социально­го института, как государство. При этом обнаружил глубокое понимание его социальной роли. Отношение к государству у писа­теля критическое. Критикует он его за бюрократизм, за отрыв от народа. Подробно рассматриваются суд как инструмент и состав­ляющая государства и система исправительных учреждений для граждан, преступивших закон. Писатель обращает внимание на нарушение правосудия в государстве, вызванное несовершенством законов, а также некомпетентностью и бесчестностью людей, на страже закона стоящих. Исправительные заведения не исправляют, а калечат. Достоевский показал, что государство есть институт временный и должно замениться общественностью. Эта общественность понималась иначе, чем в марксизме, но само по себе понимание исторической судьбы государства весьма глубокое.

Достоевский поставил вопрос о месте печати в обществе, о месте в обществе писателя. При этом он обнажил развращающее влияние власть имущих на печать и писателя, а также развра­щающее влияние продажной печати и продажного писателя на общество. Достоевский предъявляет очень высокие требования и к обществу и к писателю. Он отграничивает литературу от журна­листики, борется против сведения первой к последней, много вни­мания уделяет вопросу этичности печати вообще.

Все эти поднятые социальные проблемы имеют значение не только для России и не только для того времени. Они алгебраичны. Для лучшего, отображения этой алгебраичности Достовский в своих романах порою идет даже на введение неправдоподобного. Уплотнение времени нужно для того, чтобы показать не историю проблем, а их логику. Бегающие со скоростью современных нам средств передвижения конфиденты необходимы автору для обес­печения как можно большего числа взаимосвязей между людьми.

Есть ли у писателя какие-то заблуждения собственно второго круга? Конечно, есть. У него, в некоторых случаях, иная шкала ценностей, и потому для людей со шкалой противоположной неко­торые оценки, писателем высказанные, представляются ошибоч­ными. Ошибочными я вижу размышления писателя о внешней по­литике государства, в частности, о войне. Когда он пытается как-то облагородить некоторые войны, то вступает в противоречие со своими исходными тезисами о соответствии цели средствам ее достижения. Здесь в жертву моменту, своему времени, первому кругу принесена суть явления, его второй круг. Алгебра опускает­ся до арифметики, причем не совсем точной. Достоевский не избе­гает здесь судьбы людей, оценивающих действия своего государ­ства, его внешней политики в крутые времена. Оценивать действия своего государства, без сомнения, трудно. Но с незаурядного че­ловека и спрос высокий.

Но, в основном, взгляды Достоевского на социальные пробле­мы были глубокими и трезвыми.

Практически через все произведения писателя прошли одни и те же волнующие общество социальные идеи. Зародившиеся до Сибири, они развивались, конкретизировались в Сибири и после нее. Досибирское творчество в этом смысле не есть какой-то осо­бый этап, период. Идеи здесь были обнажены в своем зародыше. А потому мне представляется лишенным основания утверждение о социальной насыщенности первых произведений Достоевского и социальной бедности последних. Спору нет, последние романы (как, впрочем, и первые повести) не сводятся лишь к социально­му, но социальное никогда и не исчезало из творчества Достоев­ского. Наоборот, оно обострялось. Однако на якобы присущем писателю отходе от социальности и строится концепция, в которой выделяются периоды в творчестве писателя. Периоды при этом противопоставляются один другому по степени прогрессивности. Здесь, как мне кажется, допускается двоякого рода ошибка. Пе­реоценивают место социального в досибирский период жизни и недооценивают его в период послесибирский. Это одно. Другое — при определении прогрессивности или реакционности взглядов писателя берут во внимание лишь отношение к проблемам со­циальности, недооценивая в писателе всего, за эти пределы вы­ходящего.

Все основные социальные проблемы Достоевского прошли как сквозные. И отношение к ним, их основе, коренных изменений не претерпело. Происходило лишь углубление в проблемы, а не перемена убеждений.

Более глубокой разработке социального после Сибири спо­собствовала публицистическая деятельность писателя. Статьи во «Времени», «Эпохе», «Гражданине», «Дневнике писателя» позво­лили Достоевскому высказать свои мысли прямо, а не через художественные образы. Синтез образного и научного мышления позволил достичь в постановке и решении вопросов небывалой ранее глубины и остроты.