Михаил Ахманов - Посланец небес

Как ожидалось, в нем лежали два медальона с голограммами. На одной – темная скорчившаяся фигурка среди каменных стен, в позе, изображавшей страдание, на другой – силуэт «утки», транспортной капсулы, взмывающей в космос над туманным шаром планеты. С минуту Тревельян разглядывал картинки, морща лоб и накручивая на палец левую бакенбарду, потом хмыкнул и произнес:

– Ясная альтернатива! Или убирайся вон, или попадешь в темницу и будешь гнить там до скончания веков!

«Вроде как милость тебе оказали, малыш, – заметил командор. – Все же разрешено удалиться. А твоего приятеля, Тасмана этого, не отпускают. Как думаешь, почему?»

– Может, он им больше насолил, чем я, – молвил Тревельян. – Или держат его в порядке эксперимента. Интересно им, может ли землянин тут ассимилироваться.

«Почему же нет? Если поместье подходящее, особнячок, гарем, хорошая кухня и книжки… Очень соблазнительно! Дроми, когда мы их прижали, тоже пытались кой-кого из наших ассимилировать. Правда, таких соблазнов не обещали… бабы у них, знаешь ли, не того… – Советник помолчал, затем спросил: – Ну, что собираешься делать? Сядем на «утку» или продолжим наши игры?»

– Продолжим. В Мад Дегги!

«Ты же хотел с магистрами потолковать?»

– Это уже ни к чему. – Тревельян бросил в ларец медальоны и захлопнул крышку. – Завтра отправимся на север, к Аххи-Секу. Как говорили ассирийцы, шкура льва стоит десяти живых шакалов.

«Моя кровь! – одобрил командор. – Только ты, внучок, не горячись. Однажды, когда я летал на «Койоте», а может, уже на «Свирепом»…»

Он пустился в воспоминания и бормотал до самого заката, пока Тревельян не улегся в постель. Спалось ему плохо. Всю ночь снился приставленный к горлу нож.

Глава 13

ДОРОГА НА СЕВЕР

Утро Тревельян встретил на станции пассажирских экипажей, что располагалась при дороге подальше воинских казарм, почти на самой городской окраине, и походила на большой вокзал, какие были на Земле в двадцатом веке. Здесь имелись перроны, длинные каменные возвышения числом четырнадцать, под кровлями, которые поддерживали статуи змей, драконов нагу, лесных кошек, клыкастых даутов и других животных – на каждом перроне свои, высеченные с большим мастерством из гранита, базальта, известняка и мрамора. Здесь были подъездные пути, по которым экипажи выезжали на имперский тракт, двигаясь между перронов; каждый путь заканчивался аркой широких ворот, украшенных цветными флагами и полотнищами ткани. Здесь, окружая перроны с трех сторон, лепились друг к другу бесчисленные кабаки, цирюльни, постоялые дворы и лавки с всевозможными товарами, от мягких подушек под седалище, башмаков, плащей, вина и фруктов до столичных сувениров, наушных украшений, цепочек и пестрых ленточек, что заплетали в бакенбарды. Здесь нашлось место для нескольких бань с горячими и прохладными бассейнами, где приезжие могли освежиться с дороги и размять затекшие от долгого сидения члены. Еще здесь были три кузницы, сигнальная вышка, храм, помещение для стражи, туалеты с проточной водой, огромные каретные сараи и конюшни и даже что-то вроде справочного бюро, где сидели громкоголосые служители, объявлявшие о наличии свободных мест и отправке фаэтонов. Чего не имелось, так это точного расписания: экипажи уходили, по мере того как в них набивались пассажиры. А их была тьма! Наверное, человек пятьсот, а с приезжими – вся тысяча; как-никак, Мад Аэг являлся столицей, и его «вокзал» был много больше, чем скромные станции в провинциальных городах.

Тревельян протолкался к барьеру, где сидели оравшие во всю глотку служители, подождал, когда один из них закроет рот, и вымолвил:

– Мад Дегги.

– Четыре серебряка. От клыкачей.

Последнее означало, что экипаж отойдет от перрона с изваяниями клыкачей. Кто-то шумно дышал Тревельяну в затылок, пытаясь протиснуться к барьеру, но он уперся, не освобождая место.

– Когда? На восходе?

– Нет. Экипаж подадут в середине полуденного времени.

– А если пораньше?

– Пораньше только с пересадкой в Мад Бельте, и это, почтенный, будет стоить шесть серебряков. – Служитель приподнялся, вытянул руку и пронзительно завопил: – В Мад Анесс от большой змеи! В Мад Лабарне от даутов! Три места в Мад Лабарне, отправляется сейчас! Кому в Мад Лабарне, Дневная Провинция! К даутам, к даутам! В Мад Тиверру и дальше в Сотару от быков! Торопитесь, мои господа!

– Да проклянут тебя боги! Оглушил, отродье паца! – пропыхтел кто-то за спиной Тревельяна. Он повернул голову – прямо на него уставился пучеглазый парень с тощими бакенбардами, по виду из мелких чиновников или приказчиков. От него несло дешевым вином.

– Ты, рапсод, в Мад Дегги собрался?

– Почтенный рапсод, – поправил Тревельян.

– Почтенный, конечно… прости… разделяю твое дыхание…

Тревельян кивнул с холодным видом – в знак того, что извинения приняты.

– Мой господин тоже едет в Мад Дегги, в заказной повозке. Велел поискать кого-нибудь с деньгами. Место найдется, если заплатишь свою долю.

– Сколько?

– Семь серебряков, почтенный.

– Не многовато?

– Ну, ты ведь не один, а со зверюшкой… – Тощие Бакенбарды выпучил глаза на Грея, дремавшего на Тревельяновом плече. – Опять же, повозка заказная, легкая, а коней четыре… значит, быстрей поедем… Опять же, важные люди будут с тобой… мой господин и его помощник…

– Знал бы ты, с какими важными людьми я разделял дыхание! – задрав нос, похвастался Тревельян. – Ладно, согласен. Но деньги я передам не тебе, а твоему господину.

– Обижаешь! – сказал Тощие Бакенбарды и повел его на перрон, кровлю которого подпирали вставшие на дыбы мраморные саламандры. Здесь, у небольшого возка, похожего на старинную земную карету, но чуть пошире и подлинней, скучала пара будущих попутчиков Тревельяна. Старшему, судя по пигментным пятнам под глазами, было за сорок, и он, от бакенбард до башмаков, в самом деле выглядел важным и осанистым. Его щеголеватый помощник казался моложе лет на десять; пряди волос в его пышных завитых бакенбардах переплетали лазоревые ленточки, а на шее висела цепь в палец толщиной, то ли золотая, то ли подделка из бронзы. При этих господах был еще один служитель, крепкий широкоплечий малый с коротко подрезанными баками, вооруженный дубинкой.

Дворяне, но из мелких, решил Тревельян. Видимо, чиновники. Едут по делам службы, наняли экипаж за казенные и решили подзаработать. Ну, не будем обманывать их ожиданий.

Он пробормотал приветствие, высыпал монеты в широкую ладонь Важных Бакенбард, после чего все пятеро погрузились в экипаж. Господа заняли диванчик сзади, слуги устроились на переднем, спиной к движению, а Тревельяну досталось место напротив дверец, тоже довольно удобное. Он сидел между начальствующими и подчиненными, и это как бы подчеркивало его статус: не господин, не слуга, а свободный рапсод. Кошка, которая гуляет сама по себе.