Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

напихали недомер… — он оглянулся на резко выдохнувшего Сарду и поправился:

— Филков. Там, где ехать к людям — только филки. Лишний риск на выездах, лишняя мельтешня в штабе, — а работа еле движется. А тут ещё ты улучшаешь репутацию…

— Где Иджес? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь.

— На озере — актиний отстреливает, — отозвался из-за стола биолог. — Опять прикормили к турбазе, а нам разгребать.

— Он за тобой идти собирался, — Йигис снова поморщился. — С твоей бронёй. Теск! Нам тут некогда вокруг тебя скакать. Или работаешь спокойно, или — вали на ремонтную базу!

Гедимин задумчиво посмотрел на него, и сармат, резко замолчав, подался в сторону.

— Две недели, — пообещал он. — Подал заявку на перевод. Примут — свалю.

Йигис и Сарда быстро переглянулись.

— Заявку?..

— Зря Йигиса не позвал, он бы тебе расписался. Может, быстрее прошло бы, — сказал биолог.

— Да, если будешь слать повторно — мне скажи, — кивнул командир.

«А они, и правда, будут рады,» — под рёбрами Гедимина шевельнулось что-то холодное. «Может, кроме Иджеса. Да и ему будет спокойнее. Только лаборатория… Опять придётся её перепрятывать.»

29 января 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— А оно, похоже, кристаллизуется, — заметил Иджес, с опаской заглядывая в контейнер с «лиловой глиной». Близко к инопланетному веществу он не подходил — даже серебристая капсула с окисью ирренция, оставленная Гедимином на столе, вызывала у него меньше опасений. Гедимин подобрал капсулу, спрятал меж слоями ипроновой брони и заглянул в контейнер. От сотрясения он зашуршал — то, что было внутри, перекатывалось не как глинистая пыль, а как крупный песок.

— Посмотрим… — пробормотал сармат, направляя сканирующий луч на мелкие светло-фиолетовые крупинки. Они поблескивали в косом свете, — какая-то кристаллическая мелочь, разновидность кварца…

— Аметист с включениями ипрона, — Гедимин подцепил когтем одну из песчинок. При большом увеличении внутри просматривались золотые искры. Кварц поглотил ипрон и запечатал его в себе.

— Ипроновый аметист? — Иджес ухмыльнулся. — Забавный минерал. И как ипрон обратно выколачивать?

«Надо было его сразу извлечь,» — Гедимин досадливо сощурился. «Пока глина была мягкой. Растянуть на катушках и… Hasu! На каких катушках⁈»

— Плавиковая кислота, — сказал он вслух, убирая контейнер. — Если она у Сарды есть.

Иджес поморщился.

— Не очень-то он делится реактивами. Я вот пришёл…

За дверью взвыла сирена.

Утихла она мгновенно, стоило Гедимину выглянуть из туннеля. У входа на полигон его ждал хмурый командир.

— Передатчик исправен? — он, не дожидаясь ответа, поднял руку. На запястье Гедимина замигал светодиод — смарт принял сигнал. «Заявление одобрено,» — читал ликвидатор, растерянно мигая. «Принято решение… о переводе… ИЭС „Вайтрок“… 01 февраля в 17.00 прибыть на проходную…»

— Взяли! — Иджес с ухмылкой ткнул Гедимина кулаком в грудь. — Я ж говорил — без Гварзы дело пойдёт!

— Ага, — лицо Йигиса оставалось хмурым. Он кивнул на открытый туннель.

— Спускайтесь. Поговорим.

Он молчал, пока люк не закрылся. Гедимин поднял руку, показал на «арктус» — «выставить поле?». Йигис на секунду задумался, потом качнул головой.

— Лишнее. Отойдём от двери…

Посреди туннеля, невдалеке от замаскированной лаборатории, он остановился, покосился на стену с невидимой нишей и повернулся к сарматам.

— Наконец-то Гедимина взяли туда, куда и было нужно. Реакторам место на станции. Теперь встречаться будем по делу — и редко.

Иджес, погрустнев, заглянул Гедимину в глаза, но перебивать командира не стал. Тот кивнул на стену.

— Остался вопрос с твоим… добром. Я ему не сильно рад — но на станции тоже вряд ли обрадуются.

Гедимин угрюмо кивнул. «Да, лаборатория… Куда её теперь? Распихать ирренций по карманам? Найдут — мало не покажется. И где с ним работать? В бараке?»

Иджес беспокойно зашевелился.

— Ты лучше ничего не трогай, — посоветовал он командиру. — Оно тебя не трогает — и ты его…

Йигис невесело хмыкнул.

— Если эту штуку обнаружат — на сколько там расстрелов?

— Вали всё на меня, — буркнул Гедимин. Гетто внезапно показалось ему крошечным — и просвечивающимся насквозь. «Рыть нору под бараком? Под станцией? Это до первого охранника со сканером…»

— На станции Гедимина точно обнаружат, — сказал Иджес. — Он же не удержится. А там охрана ещё хуже, ты же знаешь…

Йигис тяжело вздохнул.

— Тебя ставят в ночную смену? — он заглянул в передатчик. — Раз назначили на пять вечера, значит, в ночную. Днём можешь сюда ходить. Тренироваться в стрельбе. Только без ядерных взрывов! И если засекут — мы ни при делах. Всё делал один, никто не в курсе. Иджес тоже. Понятно?

…Рыхлый слой фторидов окончательно утратил лиловую окраску. Тяжёлая «золотая» взвесь осела на дно. Её едва набралось на четыре грамма — миниатюрное жёлтое колечко. Гедимин закрепил его на внутренней стороне броневой пластины.

— Ну, ипрон — это ничего, — заметил Иджес; в опытах он не помогал, но и из лаборатории не уходил. — Даже если и заметят. А вот ирренций… Ты бы его на станцию не таскал. И сфалт тоже.

— Сфалт — инструмент, — буркнул Гедимин и машинально проверил, насколько плотно прикрыт реактор внутри корпуса. — Пусть радуются, что я со своим.

— Угу. Ты только придумай, что будешь рассказывать про реактор, — отозвался Иджес. — А то как ляпнешь своё обычное…

Гедимин с досадой покосился на него и установил над верстаком защитный купол. Иджес, притихнув, отодвинулся и уже от стены смотрел, как сармат возится с ирренциевой капсулой.

— Тут нужна микросхема, — сказал Гедимин, покосившись на него. — Желательно «чистая». Где искать?

01 февраля 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин заглянул в штаб. Сарда, увидев