Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

– Задание по английскому. Девятнадцатый век.

– Ты хочешь сказать, что старина Роллинз заставляет тебя читать вот это отвратительное варево из Средних веков? Какой-то окаменелый писатель, который носил железную пижаму и писал на глиняных табличках или что-то такое?

– Нет, и в любом случае это писательница.

– О-о-о, да ну к черту. – Терри бросил книжку на пол. – Давай потанцуем.

Пока он вынимал пластинки из конвертов и нанизывал их на шпиндель фонографа в составе развлекателя, Патриция поправила волосы. Она бы хотела, чтобы Терри не так сильно тискал ее. Музыкальный аппарат заиграл «Марихуана на двоих». Терри поднял Патрицию на ноги и закружился в гватемальском бринко. В этом танце надо было, чтобы оба подпрыгивали и опускались на все четыре каблука с каждой восьмой долей.

– Ты… ты не думаешь, что мы слишком шумим? – спросила Патриция между прыжками.

– А кто узнает? – сказал Терри, топая особенно сильно. – Давай разминайся. У тебя что, уже артрит?

Патриция старалась не отставать от него. В одном из поворотов он толкнул ее на инкубатор, который слегка покачнулся.

– О! – сказала Патриция, останавливаясь.

– Больно? – спросил Терри.

– Еще бы, у меня синяк будет размером с твою лапу.

– О, как жаль. Еще можешь потанцевать?

– Не сегодня, Терри. – Она похромала к софе.

– Ну, и я проголодался. У этих рептилий есть человеческая еда в их дыре?

Патриция указала на холодильник поменьше и села. Пока Терри был на кухне, из инкубатора послышались новые звуки. Неужели они стали громче? Она уже собралась посмотреть, но из-за боли в отбитом бедре заколебалась.

Терри выкатился из кухни с подносом, на котором уместились два сэндвича и два стакана молока. Патриция чуть не рассказала ему о яйце. Она колебалась по довольно странной причине. Одной из любимых тем Терри было то, что они должны пожениться, как только закон и их родители позволят, и немедленно обзавестись толпой отпрысков. Эта программа не сходилась с образовательными амбициями Патриции, и, кроме того, смущал его повышенный интерес к воспроизводству вида. Теперь она опасалась, что, увидев яйцо, он опять начнет развивать эту тему.

Прежде чем она смогла решиться, он увлек ее громкой болтовней:

– Давай устраивайся поудобнее! Тебе сейчас будет лучше. Знаешь, я слышал невероятно смешную вещь…

Патриция забыла про яйцо. Они ели и разговаривали с набитыми ртами: бесконечная беспорядочная болтовня подростков, полная слов и лишенная всякого смысла для посторонних.

Наконец Терри отодвинул поднос, вытер рот и сомкнул большие руки вокруг Патриции:

– Ну а теперь, моя распутница, если ты больше не можешь танцевать, ты годишься только для одного…

Музыка продолжала греметь.

* * *

Телефон у Оберов снова зазвонил. На этот раз ответил мистер Обер:

– Да?

– Мистер Обер? Это Эндрю Дюпас. Пэт дома?

– Нет, она пошла к йеретианцам на бебиситтинг.

– М-м-м. Спасибо.

Мистер Обер с улыбкой повернулся к жене:

– Это был Энди. Если одно человеческое существо, присматривающее за Пэт, это хорошо, то два должны быть еще лучше.

– Если они с Терри доберутся туда вместе, они наверняка подерутся.

– Может быть, но Энди очень смышленый. Он сделает так, что все будут в порядке.

* * *

Теренс Блэйн уже довольно далеко продвинулся. Он сбросил накладную бороду и дал волю рукам.

– Да не волнуйся ты, – говорил он, запыхавшись. – Я тебе не сделаю больно.

– Нет, Терри, дорогой…

– О, ну ладно тебе! Давай поиграем!

– Но я не хочу.

– Все девушки хотят.

– Нет, дай мне подняться…

– И потом, тебе будет очень хорошо.

– Оставь мою одежду в покое.

– Но мы же любим друг друга, правда? А значит, нам можно…

Они были так увлечены решительной атакой с одной стороны и колеблющейся защитой – с другой, что не услышали шевеления в инкубаторе, заглушенного словами «Я тебя терпеть не могу», несущимися из развлекателя. Раздался резкий звук. Крышка поднялась. Наружу высунулась голова йеретианского младенца.

За ней последовала шея, за ней – передние лапы. Задняя часть новорожденного тоже перевалилась на пол. Крышка со стуком захлопнулась. Целующиеся подняли головы. Патриция завизжала.

Свежевылупившийся йеретианец достигает трех метров в длину, если с хвостом. Он не похож на взрослого, хотя принадлежность к рептилиям несомненна. У младенца отсутствуют шипы, рога и другие взрослые украшения, череп не переполнен мозгами. Он выглядит как длинноногий длинношеий аллигатор, с челюстями достаточно большими, чтобы откусить человеку голову. Он ходит на четвереньках, а не на задних ногах, как взрослые.

Младенец повернул большие глаза с рассеченными зрачками к окаменевшей паре на софе. Он зашипел и резво потопал к ним, клацая челюстями и цокая шестнадцатью когтями.

Терри и Патриция вскочили с софы и помчались к двери. Терри добежал первый. Он пытался открыть дверь, не зная секрета щеколды. Дверь не поддавалась.

Патриция хотела оттолкнуть его, чтобы открыть самой. Он двинул ее плечом, справился с задвижкой и начал открывать дверь. Тут йеретианец его и настиг.

Он распахнул челюсти и начал мотать массивной головой из стороны в сторону, напоминая рабочий орган экскаватора. Голова ударила Терри в бок и сбила его с ног. Челюсти оторвали хороший клок атласной спортивной куртки Терри и теперь перемалывали его. Падая, Терри сбил и Патрицию.

Они сидели и с полсекунды смотрели, как стоящий в дверях йеретианец выковыривает передними когтями полоски сатина из зубов.

Они поднялись и снова побежали. Оба направлялись к туалетной комнате. Терри, будучи больше и быстрее, опять добрался первым. Он нырнул внутрь, захлопнул дверь и запер ее. Патриция потянула за ручку, завопила: «Впусти меня!», заколотила по двери, но тут увидела, что йеретианец бросился на нее.

Патриция побежала вдоль стены огромной комнаты, а йеретианец ударился о дверь туалета, поднялся и припустил за ней. Он был не таким ловким на резких поворотах, как она, но резвее на прямых отрезках. Она видела, что он приближается и поймает ее задолго до того, как она опять доберется до входной двери.

Она бежала мимо книжного шкафа – того, что с полками поменьше, для человеческих книг. Достигнув его конца, она вкрутилась в угол между шкафом и стеной. Йеретианец пролетел мимо и пошел в занос, пока не остановился в десяти метрах от нее.

Патриция выскочила из-за шкафа и полезла по нему так, будто полки были ступеньками. Она добралась уже до середины, прежде чем йеретианец начал свой следующий рывок, и залезла на самый верх к тому времени, когда он добежал до шкафа. Он проскользил до полной остановки прямо под ней и посмотрел вверх.

– Уходи! – сказала она ему. – ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! Уходи, уродина! ПОМОГИТЕ!

Йеретианец поднялся на задние лапы, опираясь