Юрий Блинов - Дверь в детство (СИ)

«Вот тебе, брат, и дверь в детство – вертелась, словно назойливая муха, одна единственная мысль в голове Егора – моя дочка будто знала, о чём говорила тогда».

Глядя на радостную компанию детишек, увлеченно играющих в какую-то веселую игру на траве, Егору вспомнились свои собственные юные годы. Тогда, точно по такому же скверу они с кучей друзей носились друг за другом, соревнуясь в догонялки или кувыркаясь в мягкой зеленой траве, цепляя при этом на одежду клейкие и пахучие чешуйки от валяющихся повсюду тополиных почек. Ох, как и ругалась же тогда из-за тех желтых пятен на новой куртке его мама!

Егор вдруг вспомнил, как в прежние далекие времена детвора буквально вытаптывала своими ногами траву сквера, бегая по нему без отдыха всё лето напролет, но мягкие травяные газоны почему-то всё равно оставались зелеными, вопреки всем на свете законам природы, и к величайшей радости местной детворы.

Словно зачарованный, Егор подошел к перекрестку вплотную, дождался отсутствия машин, и устремился, наконец, на другую сторону дороги. Отчего-то он вдруг встрепенулся и решил поторопиться, словно опасаясь, что окружающий его мир, будто мираж перед глазами, может внезапно лопнуть и исчезнуть…

Пока Егор зачарованно смотрел на то, как преобразился знакомый с детства старый сквер, на противоположной стороне дороги (только немного дальше от перекрестка) остановился невысокий человек.

Этот неприметный прохожий был одет в сильно поношенную и не очень опрятную одежду, и, судя по его нетвердой походке, находился сейчас в не очень трезвом состоянии. Его взгляд немного блуждал по сторонам, однако направление своего движения вдоль тротуара человек держал вполне уверенно.

Его путь лежал к себе домой, хотя прохожий не совсем понимал, зачем он туда идет, ведь дома его никто не ждал, да и поесть там практически ничего не было.

Этот уставший от жизни человек жил совсем один в трехкомнатной квартире, которую очень сложно было содержать в чистоте, и оплачивая за нее непомерно высокую для него коммунальную плату. Прохожий обреченно шагал вперед, строго следуя давно изученному маршруту, стараясь просто добраться до места, и не сбиться при этом со своего намеченного курса.

Вдруг взгляд его остановился на противоположной стороне улицы, где возле перекрестка стоял его старый приятель детства Егор Карасёв. Человек не ускорил своего шага и никак не стал привлекать внимания своего давнего друга, а наоборот замедлил свое движение, и прислонился к стене ближайшего дома. Отчего-то он решил сейчас не спешить, так как, наверное, не хотел, чтобы Егор увидеть его в таком неприглядном виде. Тот знал, что старому другу никогда не нравилось видеть старого товарища нетрезвым, о чем Егор намекал ему об этом всякий раз, когда прохожий пытался окликнуть его у подъезда.

Прохожего звали Вовкой. Такое сокращенное имя уже давно стало более привычным, чем полное Владимир, так как теперешние приятели Вовки, вечно нетрезвые и неухоженные, как и он сам, предпочитали называть его именно так.

Вовка нечасто виделся со старым другом детства. И вовсе не потому, что сам он теперь жил в нескольких кварталах отсюда. Просто между старыми друзьями детства теперь зияла непреодолимая пропасть, и Вовка прекрасно это понимал. Чаще всего он или сутками сидел дома, не высовываясь на улицу, либо бродил где-нибудь вдали от любопытных глаз со своими приятелями-собутыльниками. Он хорошо понимал, что его жизнь практически кончена, поэтому всякий раз, когда еще издали его замечал кого-то из старых, прежних знакомых, Вовка неизменно старался обойти тех стороной.

Так и стоял этот несчастный человек у кирпичного дома, ожидая, пока загорится зеленый свет светофора, и когда Егор пройдет мимо, не заметив его.

Однако на сей раз, что-то с его другом было не так. Вовка видел, что вот уже пару раз машины останавливались, и прохожие начинали свое движение через перекресток, но Егор почему-то стоял, словно вкопанный, и никуда не шёл.

Когда миновали несколько долгих минут, а его друг так никуда не двинулся со своего места, Вовка забеспокоился. Куда-то разом вдруг пропал хмель, который уже несколько часов подряд туманил его мозг. Отчего-то вдруг захотелось быстрее очутиться рядом с Егором, наплевав на все условности и приличия, или громко окликнуть того. Какой-то внутренний тревожный звонок внезапно зазвенел в его голове, и прежний, теперь уже почти позабытый инстинкт приближающейся опасности заработал с вновь возрастающей силой точно так же, как и тогда, в детстве, когда сигнализировал Вовке о том, что с его маленькими товарищами в эту самую минуту может приключиться нечто плохое. Прямо сейчас, спустя много лет, такой же самый сигнал бедствия вдруг неожиданно прозвенел, и остановившийся у стены дома прохожий вдруг с ужасом понял, что ему нужно срочно идти выручать старого друга детства, хотя и не до конца было понятно, в чём именно та опасность состояла.

Вовка попытался сдвинуться с места, но его ноги так сильно замлели, что вместо того, чтобы бежать по тротуару, его безвольному телу удалось лишь несколько раз шагнуть вдоль стены старого дома, о которую он опирался, стоя в ожидании неизбежного.

Внезапно Егор двинулся через перекресток.

Вовка взглянул на светофор и обомлел. Для пешеходов там светил красный свет.

— Что ж ты творишь, бестолковый, — негромко пробормотал он, и тут же зашевелился быстрее, направившись в сторону пешеходного перехода, и желая крикнуть Егору, чтобы тот не смел идти.

В это же самое время Егор беззаботно шагнул через проезжую часть. Он был уверен, что благополучно минует перекресток, затем через пару минут поднимется на четвертый этаж, позвонит в дверь и ему откроет мама. Егор даже начал обдумывать те слова, которые он скажет при встрече с ней… Однако его мечтам не суждено было сбыться.

Внезапно визг тормозов нарушил своим резким скрежетом спокойную тишину улицы. В последний момент перед столкновением Егор успел посмотреть направо и увидеть перекошенное от ужаса лицо водителя за стеклом быстро приближающегося автомобиля. Самого момента удара он не запомнил, как и той боли, которая последовала после падения его тела на асфальт. Не видел он и того, как водитель машины скорой помощи, которая приехала, чтобы доставить пострадавшего в городскую больницу, загадочно подмигнул сидящему в кабине врачу, когда та отдавала распоряжения санитарам, пока они грузили в дежурную машину находящегося без сознания Егора.

А в это же самое время рядом с перекрестком стоял на пошатывающихся ногах нетрезвый прохожий. Он видел, как машина сбила его старого друга детства Егора Карасёва, и не успел ничем помочь. Медленно сползая по стене кирпичного дома на асфальт, он тихо и беззвучно плакал, вытирая грязным рукавом текущие по опухшему, небритому лицу свои прозрачные и чистые слезы.