Журнал «Если» - «Если», 2012 № 06

— Вы вернулись! — воскликнула она, охваченная необъяснимой радостью. Прошлой ночью она навестила дом крийев, но там было по-прежнему тихо и пусто.

— Приветствие, — сказал Гэс.

— Вы не зайдете? — спросила она, глядя на нескольких солдат, рысцой приближавшихся к ее крыльцу. — Здесь комендант.

— Имеется плата, — сказал Гэс.

— Да, мы говорили об этом вчера вечером.

— Мы будем платить за пустые дома, — сказал Гэс, — затем мы вернем их прежним обитателям. Обещания будут исполнены.

А как же вы? — спросила Мария-Кристина. — Где будете жить вы?

— Там, где в нас будут нуждаться, — сказал Гэс. — У вас имеется скотч?

— Входите, — пригласила она. — Думаю, что-то еще осталось.

В кухне кофе был отставлен в сторону, и всем налили по хорошей порции скотча из остатков Алановых запасов. Комендант поглядывал на Гэса настороженно; однако прошлым вечером все его заключенные попросту ушли, так что теперь на его попечении был лишь пустой лагерь.

Стало ясно, что они оставались за ограждением только потому, что сами этого хотели, а теперь их желание изменилось. Не имело смысла посылать к ним солдат, чтобы сгонять их вместе и куда-то вывозить, — с прошлой ночи при каждой попытке это сделать крийи попросту исчезали во вспышке света, так что пытаться их запереть было все равно что носить воду в решете.

— Как вы собираетесь платить за все эти дома? — спросил комендант Чарлстон.

— Плата уже доставлена, — сказал Гэс, взмахнув узловатыми пальцами. — Мы переместили ее на задний двор этого дома.

Они вышли из дома. На заднем дворе, поднимаясь выше крыши, высилась гора аккуратно составленных ящиков, гладких и переливающихся голубым цветом, каждый размером с «фольксваген».

— Золото, серебро и платина, — пояснил Гэс. — Если этого недостаточно, мы сделаем еще.

— Ох, вот это да! — вымолвила Бетти, широко раскрывая глаза. Ее щеки пылали румянцем.

— Вам нужен кто-то, кто станет вашим посредником, — сказал комендант. — Посол, человек, который будет от вашего имени вести переговоры с представителями нашего вида и сглаживать возникающие недопонимания. — Он повернулся к Гэсу. — Я был бы рад предложить свои услуги.

— Нашим представителем будет Мария-Кристина, — сказал Гэс.

— Я? — Она наклонилась и схватила на руки Шнапси.

Чарлстон скрестил руки на груди.

— Ну что же… До сих пор вы, кажется, действительно понимали их лучше, чем кто-либо другой.

Так ли? Она не ощущала в себе нужных способностей, ни какой-то особой сообразительности, ни готовности нести ответственность хотя бы за вечеринку с соседями по кварталу, а уж тем более за организацию грандиозного возвращения недвижимости в целой стране. Все знают, что у нее в мозгах сплошной кавардак; за что ни возьмется, обязательно что-нибудь забудет или напутает. Алан, разумеется, первым разделил бы ее точку зрения на этот счет.

— А можно я тоже помогу? — спросила Бетти шепотом, проскальзывая между ящиков.

— Да, и я, — подхватила Донна. — Сдается, это будет гораздо интереснее, чем смотреть по телевизору ток-шоу и протирать кофейный столик.

— Соглашайся! — настаивала Бетти. — Мы завербуем весь родительский комитет в школе, где учится моя малышка, да что там, во всех школах в городе!

Мария-Кристина дотронулась кончиками пальцев до одного из гладких голубых ящиков. В этом было столько надежды, столько обещания… Если ей не придется делать это в одиночку — возможно, она действительно справится.

— Это является вашим приветствием, — сказал ей Гэс. — Вашим обещанием. Удовлетворением вашей потребности.

Она испытывала огромное искушение. Это было бы так прекрасно — увидеть, как всем этим выселенным людям вернут дома, как эти дома вновь будут использоваться по назначению, как восстановится порядок и по всей стране люди наконец будут снова счастливы!

— И еще, — сказал Гэс. — Чтобы успешно иметь дела с людьми, всем крийям будут необходимы имена. Вы должны будете присвоить их нам.

— Слушай, если ты теперь посол, — сказала Донна, нервно проводя рукой по своим обесцвеченным волосам, — получается, твой дом — это посольство?

— А знаешь, — отозвалась Мария-Кристина, — думаю, так и есть!

Она подумала о том, как трудно будет добиться изменения районирования, и поняла, что мысль о возможном сопротивлении доставляет ей чуть ли не удовольствие.

Конечно, Алану это не понравится, однако если он хочет с ней жить, ему, черт возьми, придется как-то привыкать! Она наконец ощутила собственное «приветствие» — так, словно впервые в жизни действительно пришла домой.

«Это, — сказала она себе, — будет просто великолепно!»

Перевел с английского Владимир ИВАНОВ

© K.D.Wentworth. Alien Land. 2012. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Fantasy & Science Fiction» в 2012 году.

Марина и Сергей Дяченко

Визит к Императору

В назначенный день «Метрополия» не появилась. Телескопы, сколько их было, напрасно искали в небе новую звезду.

Информационные службы поспешили успокоить: восемьдесят лет назад было зафиксировано самое большое в истории опоздание императорского корабля, тогда он появился позже на десять суток.

«Метрополию» ждали десять суток, и еще десять суток, и еще. Тридцать дней — за это время обсудили все версии и спрогнозировали все варианты будущего. Кое-кто был даже оптимистичен. В планетарной администрации народились внезапные сепаратисты:

— Мы граждане Варты. Прежде всего планета, и только потом Империя.

— Не стоит ждать чуда от Императора! Мы живем автономно, более того — мы живем суверенно, и давно пора привести юридический статус в соответствие с этим фактом!

— Пора начинать работу с протоколами. Надо самостоятельно обновить коды и жить дальше — так, будто «Метрополия» никогда не придет!

Правительство колебалось. Протоколы и коды производственных линий считались личной собственностью Императора. Никто не хотел ставить свою подпись под бунтарским приказом: взломать декодеры, начать принудительное обновление. Время шло; срок годности программ истекал, как обычно, в конце двадцатилетия, под Новый год.

Младший брат Артёма — Кирилл пришел из школы с подбитым глазом и не признавался, что случилось. Врал, что налетел на дверь, которая почему-то не открылась автоматически. Мать поверила, а это означало, что она не в себе.