Журнал «Если» - «Если», 2011 № 01

— Я отправил послание Космическим Ребятам! Я попросил помочь мне построить корабль времени, потому что Космические Ребята в таких делах доки! Когда они пересекают пространство, то путешествуют быстрее времени! Я по видео смотрел!

Напев «Корабль времени!» сделался громче. Лесли, Гвиневера и остальные двое вылупленышей подбежали к Акселю, словно он мог достать такую штуку из-за спины.

Док встревоженно охнул и оглянулся на тех, кого считал более здравыми: на Престона, Бронте, Кару, Альфонса, нескольких других. Они с теми же минами смотрели на Дока, словно спрашивая: «Может, нужно… вмешаться?».

Престон помотал головой.

— Дай им минутку.

— Но… — Кара посмотрела на малышей, кивающих в такт напеву «Корабль времени!», — это ведь безумие какое-то, верно?

— Как и надежда.

Агнес не потрудилась поглядеть на остальных или взвесить вопрос, что чем является. Медленно, решительно она промаршировала к Акселю, сдвинув брови и задрав хвост.

— Единственная космическая пустота с Космическими Ребятами у тебя в башке! — Развернувшись, она стала перед собравшимися заврами. — Он месяцами шлет свои чертовы послания Космическим Ребятам! Разве ему когда-нибудь — хотя бы раз! — ответили? Разве прислали письмо по электронке: «Ах, извини. Мы были в отпуске на Бермудах. Как приятно получить от тебя весточку». Разве кто-то когда-то хотя бы одного из Космоса видел?

Сникнув под натиском, Аксель промямлил:

— Да. Возможно. Но ведь это могла быть и лягушка.

— Лягушка!

— Ну, как, например, гроза вчера вечером! Мы знали, что она там, даже если все спрятались под одеялами. Вот только я встал на минутку и увидел, как в окне сверкают молнии. И я видел, как ты засунула голову под Слагго.

Малыши захихикали.

— Мне гром мешал! — Глянув на них возмущенно, Агнес задрала хвост. — Это тут ни при чем.

— Космические Ребята существуют, как и гром!

Напев «Корабль времени!» занялся снова, пусть и чуть сдержаннее. Росс постучал Агнес по морде кончиком редьки.

— Корабль времени!

Она от него отмахнулась, но сдалась, пробормотав:

— Помешанные! Кретины!

И так бормотала всю дорогу до дальнего угла комнаты.

Пять Мудрых Буддазавров, крепко зажмурясь, завели «Вест-эндский блюз». Даже при помощи синтезаторов и образцов электронной музыки вступление труб прозвучало скорее как падение с лестницы, чем трогательный пассаж, расцвеченный блюзовыми рифами. Но мерный ритм снова настроил всех на серьезный, хотя и не унылый лад.

Вперед выкатился Ротомотоман. Поначалу он смотрел на гроб, потом отсалютовал и развернулся. На дисплее спереди его цилиндрического тела значились три слова: «ДО СВИДАНЬЯ, ДИОГЕН».

— Иногда, — сказала Тому миссис Леахи, — я тебе завидую. А иногда… даже не знаю, как ты справляешься.

— Не уверен, справляюсь ли. — Слова были полны самоуничижения, но в его лице (на взгляд миссис Леахи) сквозила благодарность.

— Гораздо чаще дело справляется с тобой, — отозвалась доктор Маргарет. — И со мной. Со всеми нами. Не знаю почему.

— Потому что, — сказала миссис Леахи, — как бы нам ни хотелось запираться, мы тоже ждем Космических Ребят.

Том, доктор Маргарет, миссис Леахи и мисс Уондерли вынесли гроб в сад. Когда обитатели дома потянулись за ними, буддазавры снова заиграли свою версию «Вест-эндского блюза».

Гроб установили на диковинное металлическое приспособление, которое привезла мисс Уондерли. Оно мягко и медленно опустит гроб в могилу, потом сложится, и мисс Уондерли его вытянет.

Том оглядел собравшихся завров и людей. Сейчас тишина казалась неловкой. Все было сказано внутри. И теперь они здесь, в саду, перед могилой и ждут, что дальше, и нет способа перейти к тому, что должно быть дальше.

Пока Бронте не завела:

— Яр-ву-у!

Завры повернулись к ней. Одни тут же откликнулись: «Яр-ву-у!», а другие помедлили, либо затянули только первую ноту, либо вообще не могли заставить себя петь.

— Это такая песня, — объяснила Гвиневере Бронте. — Когда люди создали нас в лаборатории-фабрике, они нас научили. Это была часть нашего импринтинга и обучения. Нам полагалось петь ее детям, и ее играли в каждой рекламе. Глупая песенка. Не слишком хорошая песенка, но простая, а главное — ее знаем мы все.

Бронте и Кара запели вместе:

— Яр-ву-у!

К ним присоединились еще несколько завров:

— Яр-ву-у!

И еще несколько:

— Яр-ву-у!

Пока не запели все. Миссис Леахи запела с Бронте почти сразу же. Вступила доктор Маргарет, потом Том… И мисс Уондерли (песенку не сложно было запомнить, даже если никогда раньше не слышали). Из-за экскаватора неохотно вышла Кэролайн, но даже она начала петь хрипловато и фальшиво.

— Яр-ву-у, яр-ву-у! Яр-ву-у, ля-ля! Мы динозавры и любим тебя! Яр-ву-у, яр-ву-у! Яр-ву-у, ля-ля! Мы динозавры и любим тебя!

После несколько завров сразу ушли назад в дом. Еще несколько подождали, пока гроб не опустят в могилу, и тоже вернулись. Несколько стойких, среди них Док и Престон, оставались, пока Кэролайн не столкнула всю землю в яму, которую выкопала сегодня утром.

— Теперь я припоминаю, о чем подумал вчера днем, — сказал Док Престону. — До того, как случилось несчастье. Сейчас это представляется абсурдным и так быстро стерлось из памяти, что едва ли имеет значение.

— И что это было? — Престон смотрел на Кэролайн, которая обратной стороной лопаты тщательно разравнивала землю.

— В тот момент мне показалось, что мы, возможно, не просто случайная игра природы. Может статься, мы… неизбежны.

Престон какое-то время рассматривал землю у себя под ногами. Достав платок, Кэролайн отерла пот со лба, села в экскаватор и повела его к трейлеру, прицепленному к заду фургона.

Развернувшись, Хуберт направился внутрь. Стегозавр по имени Большой Сэм и коричневый трицератопс Дэвид Норман двинулись за ним. Последний позволил вылупленышам всю дорогу до дома ехать у себя на спине, рядом шли Кара и Бронте.

— Безумная мысль, — сказал Престон и, поворачиваясь, положил лапу на спину Доку. — Но это безумный мир.

А у могилы глядеть на холмик земли остались Агнес, Слагго и Аксель.

— Надеюсь, церемония ему понравилась, — сказал Слагго.

— Откуда бы он узнал? — Голос Агнес был не таким резким и не таким громким, как обычно. Но слова оставались, как всегда, жесткими.

— Тогда она, наверное, ему понравилась бы.

— Я не хочу его бросать, — сказал Аксель.

— Он никуда не денется. — Агнес отвела взгляд от могилы, посмотрела на запад. Небо там было красным, розовым, кремовато-желтым. А над игрой этих красок голубизна становилась все темнее и глубже.