Журнал «Если» - «Если», 2011 № 01

— Ну да! — Аксель посмотрел на Престона, словно и он тоже уловил что-то издалека, что-то, чего не слышал очень давно. — Мы в космосе! Значит, космос — это природа. И мы правда пришли из космоса! Все оттуда. Из пространства и времени! Как говорила Регги: «Пространство и время, время и пространство! Вселенная…».

— Одно большое постоянство. — Престон знал стишок не хуже Акселя.

— Подожди-ка! — Аксель нагнул голову, чтобы опять обхватить ее передней лапой под нижней челюстью. — Подожди, подожди, подожди, подожди! Я знаю! Я знаю, что могу сделать! — Он прошелся до конца подоконника, потом вернулся к Престону. — Можно мне за твой компьютер?

— Конечно. А что ты хочешь?

— Мне нужно снова поговорить с Космическими Ребятами.

Престон собирался спросить зачем, но Аксель уже спрыгнул с подоконника и бежал к двери из спальной комнаты.

К тому времени, как приехала Сьюзан Леахи, гроб воодрузили посреди библиотеки на очень коротком переносном постаменте. Перед постаментом соорудили пологий настил для тех завров, кто хотел в последний раз взглянуть на друга.

Рядом с гробом Том поместил видеоэкран. На него вывели сайт, который сделал Престон с фотографиями и видеороликами Диогена. Самое важное место отвели для фотографии Дио в бумажной шляпе, какие носили много лет назад работники закусочных фаст-фуда. Шляпу привезли бесплатно, в подарок, вместе с картонкой стейков, которые Жан-Клод и Пьеро заказали по каталогу «Стейки с Ранчо Айдахо». Том заставил их отослать стейки назад, но шляпу они оставили. Дио неделю ее носил, потом убрал в узкий ящик рабочего стола в библиотеке.

Теперь шляпу положили на гроб, и еще несколько мелочей, которые завры решили похоронить вместе с Дио: его любимое одеяло и подушку, несколько шашек, пластмассовых фигурок, фотографию дома и еще десяток фотографий из тех, которые сделали сами завры.

Хуберт предложил положить с ним его любимую книгу: увесистый, переплетенный в кожу том «Отверженных». Том поначалу задумался, а не хотел бы Дио, чтобы книгу читали и дальше, но решил, что без особого труда найдет другое издание.

Доктор Маргарет помогла Бронте и Каре нарвать в саду хризантем и астр. В это время года их было немного, но они расцветили библиотеку яркими желтыми и оранжевыми пятнами, смягчившими суровость, какую привносит в любое помещение гроб.

На миссис Леахи были темно-синее платье и траурная повязка. Она поздоровалась с заврами, многих из которых близко знала годами и питала к ним уважение.

— Вам необязательно было приезжать в такую даль, — сказал Том.

— Как я могла не приехать… — Она оглядела библиотеку. — Когда мы нашли Дио, он умирал от голода и почти потерял рассудок. На спине у него были отметины от цепей, которыми хозяева его били. И при том у него был милейший характер. Помню, когда мы привезли его сюда, он не мог оторваться от книг.

Остановившись перед гробом, она согнула колено, словно присела в поклоне, приложила два пальца правой руки ко лбу, к солнечному сплетению, к правому плечу, к левому.

— Прости. Старая привычка. Не была в церкви уже больше четверти века. — Оглядев комнату, она спросила: — Где Аксель?

— Сидит за моим компьютером, — отозвался Престон. — Посылает очередное сообщение своим Космическим Ребятам.

— Опять Ребята-из-Космоса. — Сняв туфли, миссис Леахи стала на колени рядом с Престоном. — Я боялась, это будет для него тяжелым ударом.

— Когда он посылает еженедельные сообщения, это обычно еще и спектакли для публики. — Престон посмотрел в потолок. — Но сейчас он говорит так тихо, что его едва слышно.

Обняв его, она перешла к Доку, сидевшему на пластмассовой коробке.

— Рад вас видеть, — сказал Док, — невзирая на обстоятельства. Надеюсь, вы в добром здравии?

— Я за всех вас беспокоюсь. — Пожав протянутую лапку, она нежно его обняла.

— Печальная мы компания, верно? — Док поднял на нее глаза. — Нам больно, но мы приходим в себя. — Он указал на Росса, который с листом бумаги сидел подле радио Альфонса: — Сегодня утром он получил письмо по электронке от репортерши, которую слушает каждый день: «Спасибо, что слушаешь мои репортажи. Ты, наверное, много времени проводишь в дороге. Сочувствую твоей утрате. Молюсь за вас обоих. С любовью, Эбби». Мне пришлось запомнить, потому что он уже десять раз его мне показывал. Я предложил его распечатать, хотя бы ради того, чтобы освободить экран.

— Да, кстати, — сказала миссис Леахи, глядя на Дока искоса. — Ты случайно не следишь за рынком ценных бумаг, а?

Дока выдала сконфуженная улыбка.

— Милая женщина, моя последняя владелица, оставила мне небольшой фонд на мелкие расходы. Думаю, туда входили кое-какие акции, но я мало что в этом смыслю.

— Даже без подсказок Регги?

Док прокашлялся.

— Добрая Регги держит за меня связь с фирмой «Мур и Маккейб», но потерпела прискорбную неудачу, стараясь преподать мне азы финансов.

— Тогда, наверное, тебя не заинтересует, что попытка «Сани Корпорейшн» сегодня рано утром перекупить «Биоматию» провалилась. — Наклонив голову, она всмотрелась в него проницательно. — Несколько мелких вкладчиков сумели заблокировать захват.

— Боюсь, временно.

— Так, значит, тебе об этом известно?

Двумя пальцами правой лапы Док задумчиво коснулся подбородка.

— Регги сообщает мне всякий раз, когда в новостях упоминается фирма «Мур и Маккейб», и, сдается, они как раз такое заинтересованное лицо. Но… как указал таинственный джентльмен, звонивший вчера Тому, я просто игрушка. Что я понимаю в таких вещах?

Миссис Леахи невольно улыбнулась — смешок был бы неуместен в доме траура. Но она нежно погладила Дока по голове.

— Очень даже многое, — твердо сказала она.

— Когда затронуты интересы моих друзей, я делаю, что могу.

Панихида началась с выбранной Доком музыки: этюд Шопена, «Ноктюрн» Дебюсси и адажиетто из Пятой симфонии Малера. Они больше отражали вкусы Дока, чем Диогена, но создали соответствующий фон для тех завров, которые хотели в последний раз посмотреть на своего друга.

«Глазирование» мисс Уондерли было совсем незаметно. Диоген выглядел даже чересчур естественно, на взгляд многих малышей, которые содрогнулись и сбежали от открытого гроба.

Остальные были сбиты с толку, но быстро оправились. Гробики у Бика и Рьюнона были далеко не такие изысканные и к тому же закрытые. Но ведь это был Диоген, которого все знали и уважали. Завры подходили, смотрели на него в гробу, кое-кто произносил последние слова.

Когда в сопровождении Рози попрощаться с Дио прихромал бежевый трицератопс Чарли, он повернулся к стоявшему поблизости Тому.