Владимир Венгловский - Земля – Денеб

Призрак подошел к Цмыгу и сел на землю.

– Вряд ли, – сказал он. – Вот сейчас я не знаю, что ты хочешь больше – вернуть свою старую жизнь или спасти Ярослава Новака. Что для тебя счастье?

– Для меня его не существует, – улыбнулся Цмыг. – Мне пора идти, извини. Я обещал художнику, что верну его живым. Обещания надо выполнять.

Незнакомец поднялся и отряхнул плащ. Цмыгу на мгновение показалось, что из-под капюшона выглянул клочок рыжих волос.

– Рэдрик? – тихо сказал Цмыг, а затем закричал в спину удаляющемуся Призраку: – Рэд, это же ты! Стой, Рэд! Остановись!

Призрак уходил, не оглядываясь. Цмыг бросился за ним.

– Рэд, подожди!

Призрак на мгновение замер, а затем быстро свернул за угол. Цмыг выбежал следом, но увидел лишь пустую улицу, залитую лучами поднимающегося солнца. Воздух стал прозрачным. На востоке заиграла оранжевая заря. Цмыг поднял голову и увидел Ярослава Новака, стоящего за мольбертом на крыше пятиэтажного дома.

– Ясик! – воскликнул Цмыг. – Живой! Слава богу!

Он бросился к темному провалу дверей. Инстинкт сталкера заставил остановиться. В доме горели голубые огни разлившегося «ведьминого студня». Цмыг нагнулся и поднял камень. Размахнулся, бросил в двери и прислушался к затихающему стуку о бетонный пол. Затем с осторожностью заглянул в темноту подъезда и отпрянул назад, так как едва не столкнулся с Дугласом. Муляж стоял у дверей и неотрывно смотрел в одну точку. Сквозь прорехи в полу светился голубой огонь. Возле лестницы лицом в луже «ведьминого студня» лежал мертвый Грег Ковальски. Цмыг осторожно переступил через тело и вошел на лестницу.

Ричард Г. Нунан, представитель поставщиков электронного оборудования при Хармонтском филиале МИВК

– Красивая сегодня заря, – сказал Ричард, оборачиваясь к Пильману. – Согласитесь, Валентин. Может быть, нам не хватает в жизни именно таких моментов? Говорят, что в самой Зоне заря другая. Словно неизвестный художник рисует в небе картины далекой жизни.

– Вы ведь не были в Зоне, Дик? – спросил Пильман.

– Не был. Вы, кстати, тоже.

– Да. Мы пытаемся Зону понять, а сами от нее отгородились. Я вот думаю, может, мы не так ей безразличны? Может, она изучает нас, как и мы ее? Находит своих посредников, что-то пытается рассказать. Мы видим только хаос, но на самом деле это попытка контакта чуждого нам разума?

– Не знаю, Валентин. Рад был бы это понять.

– Думаете, художник вернется?

Нунан промолчал и пожал плечами.

Горбун Цмыг, безработный по инвалидности

Цмыг вбежал на крышу.

– Ясик!

Крыша была пуста. У ограждения стоял одинокий мольберт, и лежали высыпавшиеся из сумки тюбики с красками. Цмыг подошел к краю крыши, заглянул вниз. Затем посмотрел на картину. На холсте над серыми кубами домов играла теплыми красками заря. Беспорядочные мазки сливались в могучие пирамиды, оранжевые воздушные дороги сплетались в замысловатые знаки и устремлялись ввысь.

Цмыг присмотрелся и увидел изображение человека. Маленькая фигура поднималась в небо по одной из дорог, начинавшейся с крыши дома. Новак нарисовал человечка небрежно, впопыхах, словно боясь куда-то опоздать. Цмыгу казалось, отведи взгляд, и человек уйдет насовсем, а на холсте останется лишь заря. Цмыг, прищурившись, посмотрел в настоящее небо, тщетно пытаясь обнаружить там уходящего Ясика. Зона нашла того, кого искала?

Цмыг поднял сумку, перекинул через плечо и принялся снимать холст с мольберта. В углу картины блеснула желтая звездочка – у входа в дом лежал нарисованный Золотой Шар.

В небе на мгновение вспыхнул зеленый луч и исчез в бесконечности.