Обратный отсчет: Равнина - Токацин

картинки «равнинной трансформации» всплыли перед глазами на середине слова «стеклоподобный». Калиг шумно выдохнул — это был рокочущий звук, похожий на отдалённый гул мотора.

— То-то и оно. У вас там много всяких интересностей. А вот как оно здесь…

Он оглянулся в темноту и коротко рыкнул.

— Мы с братом будем тут до рассвета. За стену свою не бойся — стоит, где стояла.

Выдернув из земли уже знакомую Гедимину палку-позвоночник с деформированным кольцом вместо навершия, существо двинулось вдоль шатра и моментально слилось с красноватой темнотой. Гедимин пристегнул забытый фонарь к запястью, пощупал едва заметную щербину на броне и помянул про себя спаривание «макак».

— Вепуат, — прошептал он в коммутатор, вспомнив о разведчике, так же блуждающем в темноте. — Тут пришли союзники. Здоровенные и в красной чешуе. Не пугайся и не свети на них.

— А я его видел, — отозвался Вепуат откуда-то из-за шатров. — Вместе с тобой, на сканере. Тебя не поранили?.. У того Скогна, что тебя ударил, забрали копьё. Теперь он в загородке на волокуше — я так понял, его заперли.

Гедимин мигнул. «Я ничего не видел. Удобная штука — сканер.»

— Видишь, где в стене проём? — спросил он. — Надо заделать. Где прошли эти двое?

— Нет никаких проёмов, — ответил Вепуат. — Я, как его увидел, сразу всё проверил. Не знаю, где они пролезли, но твоя стена цела.

«Стоит, где стояла,» — промелькнуло в мозгу сармата, и он покачал головой. «Интересное явление. Купол-то сплошной, надо всем холмом…»

— Выходи к шатрам, на свет, — попросил Вепуат. — Я почти закончил, надо нам дальше скоординироваться.

Минуту спустя они стояли на пятачке между четырёх шатров, в перекрестье красноватого свечения из-под откинутых пологов, и Вепуат деловито цеплял дроны кабелями к передатчику Гедимина.

— Пусть и у тебя будет. Стандартная карта-сетка. Вот эти два квадрата видишь? Тут меньше всего органики, и ближе материк. Нам бы их тщательно прочесать. И набрать образцов.

— Тут пять метров крошёной пемзы, — буркнул Гедимин, оглянувшись на горизонт; полоса огней потускнела, но один из них горел довольно ярко, неровно, будто где-то вдалеке из вулкана толчками изливалась магма.

— Чем тебе пемза не образец? — отозвался Вепуат, поворошив ступнёй камешки. — С чего-то надо начинать. Ты смотри, сканируй по-всякому — и по атомам, и по сложным молекулам, и по структуре. Чем больше данных, тем лучше.

— С атмосферы начнём, — Гедимин вспомнил свои опыты с составом выдыхаемого воздуха. — С трёх метров над грунтом. Потом пойдём вниз.

«А потом — в лабораторию, и до утра будем сверять,» — закончил он про себя и с тоской вспомнил Константина. «Его бы сюда — сопоставлять и анализировать. А мне одного странного вещества хватало с головой…»

… — У тебя в пробирку с зелёными насыпались красные, — сказал Вепуат, разглядывая образцы в ярком свете двух фонарей. — А тут ещё и чёрный.

— Я по сканеру смотрел, — буркнул Гедимин, досадливо щурясь. — Это один минерал.

— Ну-ну, — отозвался Вепуат. — Посмотрим на сканограммах. Не люблю копаться в темноте — всегда ерунды накопаешь.

Гедимин на пару секунд зажмурился; хотелось протереть уставшие глаза, но мешал лицевой щиток. Последнее время его донимала странная усталость — будто он отработал не одну смену. Покосившись на часы, он удивлённо мигнул — они показывали два часа дня. «Перенастроить на местное время…» — он снова зажмурился, встряхнул головой, отгоняя дремоту. Вепуат протяжно зевнул.

— Знаешь что? Нам бы выспаться. А то мы тут насканируем. Кто куда, а я в шатёр.

Гедимин покосился на ненадёжное сооружение из костей и шкур.

— Накрыть тебя защитным полем? Не нравится мне эта пемза…

— У меня свой генератор, — отмахнулся Вепуат. — Иди спать. Надеюсь, часа четыре нас не хватятся…

Полог опустился. Крючки остались непристёгнутыми — Гедимин видел в узкий просвет, как гаснет красный луч, и слышал, как Вепуат копается в подушках и тряпье. Он покосился на свой шатёр, резко качнул головой, стряхивая сонливость, и пошёл на свет — к лаборатории, зажатой между двумя цепочками ярких огней. Ему было не по себе среди шевелящейся без ветра «зелени» и багровых отсветов.

В лаборатории свет был привычный, белый; несколько секунд Гедимин смотрел на лампы и блаженно жмурился. Видимо, его шаги услышали — крышка люка скользнула в сторону, в узкий отсек выглянул встревоженный Айзек.

— Гедимин? Ничего не случилось?

— Пока спокойно, — отозвался ремонтник. — Калиг заходил…

— Они к нам заглядывали, — Айзек едва заметно улыбнулся. — Ещё не спишь? Я собираюсь. А вам, разведчикам, так давно пора. Представляю, чего вы в темноте накопали!

Гедимин досадливо сощурился.

— Долгие тут ночи?

— Здесь, на краю? Часов шестнадцать, — отозвался Айзек. — Так что спи спокойно. Выспишься, поработаешь, устанешь и снова заснёшь. Тут длинные дни, атомщик. Надо как-то приспосабливаться.

«Мать моя пробирка…» — даже на удивление уже не осталось сил. «Зря мы тут устроили лагерь. Это не работа, а сплошная спячка. Или надо ставить нормальное освещение. От этих красных ламп только глаза жжёт.»

— Вепуат сделал карту холма, — сообщил он. — А я провёл дозиметрию. Теперь будем смотреть образцы.

Айзек одобрительно хмыкнул.

— Только выспитесь сначала. И смотрите в лаборатории, а не в шатре. И от шатров много не отколупывайте — а то увлечётесь…

Он отодвинулся от проёма, жестом приглашая Гедимина внутрь.

— Пригнись, тут местами тесновато. А вот тут можно стоять.

Гедимин боком протиснулся между стендом механических испытаний и зачехлённой литейной станцией к миниатюрной химической лаборатории. Над ней горел яркий свет; Айзек, проходя мимо, погасил почти все лампы, оставив пару светодиодных цепочек.

— Проверял образцы пищи, — он, жестом попросив Гедимина пригнуться, пробрался к дальнему столу, накрытому защитным полем. — Надо бы на живых организмах, но из