Экспедиция «Велес» - Екатерина Витальевна Белецкая

вентилятор, причем за цену, словно золотой он был? И я, правитель, этого не понял? Да как же. Уж поверь, я больше понимаю, чем ты представить мог при жизни и сейчас. Я покупал не хлам, но верность. И они, поверь, не дураки, и приняли игру, которую мы разыграли здесь. Вдвоем. И он, и я. Он думал — я шучу, я должен думать — он. И должен он понять: я шутку оценил. Но — зародил я в нём сейчас зерно сомненья, и пониманье: я его позвал не просто так. Что дальше будет? Расскажу охотно. Мы сделаем хоть сколько «битлей», «духодуев», на радость публике. Себя, её, потешим, а вот потом, когда он осознает, увидишь — он придёт. Но без игры, серьезно. И тайно, потому что он нынче получил большой аванс… меня он знает тоже. Вентилятор? А как же. И молоток весьма неплох, замечу. Хочешь, стукну тем молотком я по твоей макушке? Нет, не хочешь? Жаль. Мне было бы смешно. Так вот, он явится. Один. Уже с вопросом. Он боится долга, ведь нужно отдавать, а путы крепки, не вырвешься, коль откусил кусок, — правитель засмеялся. — Так с ними надо. Только так, ты понял? В одной руке кусок, в другой — о нет, не плётка. В ней нож, и лезвие покрыто ядом, и увернуться ты уже не сможешь. К тому же рот твой занят куском, он столь велик и сладок, что отпустить нет мочи. Все они, — правитель на секунду смолк. — Все так висят. Забиты рты кусками, но крепче ртов их держит лютый страх, ведь знают — нож в моей руке всесильной всегда готов к любому нападенью. А шутки, вроде той, что мы сегодня тут учинили — это так, игра. Да, да, игра, чтоб просто оправдать его поездку для малых сих, что снизу наблюдают.

Правитель замолчал. Тихо зашуршала ткань, кажется, на неё положили какой-то тяжелый предмет.

— Чего ты никогда не понимал, так это сущности всех тех, о ком ты грезил, — шепотом произнес правитель. — Преддверье, вечность, доброе добро, будь справедлив и честен, и… неважно. Запомни — эта благость просто чушь! Есть куча ртов, куски, и нож с отравой. И это всё. Простое уравненье, не так ли? Всего лишь три предмета, ерунда. Их, кстати, можно убирать по одному, когда задача требует того, — правитель усмехнулся, но уже совсем беззвучно. — Когда мне будет нужно — я уберу куски. Или чуть-чуть ослаблю давление ножа, чтобы не хрустел под ним… мне кажется, ты понял. Ртов можно делать больше, меньше, вровень, играть с кусками, и ворочать нож туда-сюда. А знаешь, тебе, вот правда, в сущности свезло. Ведь если б ты донес свои идеи туда, куда стремился, ты бы первый был, кто заглотил кусок, и так бы ты повис, что даже я б, наверно, удивился.

Правитель тяжело вздохнул, помолчал, и, наконец, произнес.

— Надеюсь, этот изверг понял суть. И будет тут на днях. Он изверг, да, а так же погубитель. Он автор яда, сведшего тебя в могилу. Больше не смешно? Ну и молчи, как хочешь. Очевидно, наш разговор окончен. Всё равно я от тебя избавлюсь.

* * *

— Да, ты права, — сказал Ит задумчиво. — Этот ученый, кажется, был видным деятелем, и близок к народу. Верно?

— Верно, — согласилась сказительница.

— И народ за ним наблюдал. Поэтому для отвода посторонних глаз правитель создает эту игру, и ученый к ней подключается, понимая, что на самом деле от него скоро могут захотеть что-то иное, но уже тайно. Для публики — учёный посещает правителя, они вместе создают план уничтожения призрачного войска, и разрабатывают оружие. Не для публики — правитель авансом платит ученому большие деньги, чтобы тот помог ему разобраться с проблемой. Всё так?

— Да, именно, — покивала сказительница. — Есть ещё один момент. Пророк и учёный не очень любят друг друга, поэтому правитель скрывает истинную цель визита ученого ещё и от пророка.

— Про это не было сказано ни слова, — заметил Ит.

— Верно, пока что не было. Можешь считать это бонусом за хорошее прохождение «Сказки о Тени», — сказительница помедлила. — Прости, что спрашиваю. Ты сказал о том, что у вас там какое-то «такое». В «Хороводе» игроки обычно не говорят в подобном ключе. Что произошло?

«Возможно, Данил был прав, когда говорил, что это суб-личность, — подумал Ит. — Не исключено. Она сейчас заинтересовалась фразой, которая не имела к ней отношения. Ладно, отвечу, это всё равно ничего не изменит».

— Погибла девушка. Говорят, что её раздавила дверь, но у меня лично на этот счет есть сомнения, — ответил он. — Её игровой индекс был, кажется, 1018, но я точно не знаю, мы не так много с ней общались. В общем, снаружи всё не очень хорошо, поэтому я ничего не имею против того, чтобы провести время здесь.

— Игрок 1018 отсутствует в пространстве «Хоровода» уже больше двух суток, — сказительница замолчала. — Как она погибла на самом деле?

— Её что-то раздавило, — ответил Ит. — Никто не знает, что именно. Слушай, — ему вдруг пришла в голову неожиданная идея. — А когда ты последний раз фиксировала её вход?

— Двое корабельных суток плюс три часа.

— Ясно. И она проходила сказку, правильно? — Ит вдруг почувствовал знакомое жжение в глубине души — потому что, кажется, нашелся след, причем там, где ни он, ни Скрипач этот след искать бы даже не подумали.

— Да, она проходила «Сказку о Тени», — подтвердила сказительница.

— А вы с ней говорили? Ну, вот так же, как ты говоришь сейчас со мной?

— Разговоры с игроками строго конфиденциальны, — сказительница тут же перешла на сухой официоз. — И разглашению не подлежат.

— Разглашать не надо, — тут же кивнул Ит. — Но… ты не можешь сказать, какой она была, когда общалась с тобой? Веселой, грустной, тревожной? Хотя бы это.

— Она была печальна и встревожена, — ответила сказительница. — Её что-то тяготило, и она никак не могла задать правильный вопрос по теме.

Верно, верно, подумалось Иту. Аня была здесь после того, как мы посетили Шестопалова, и, вне всякого сомнения, у неё были все основания для печали и тревоги.

— Она не показалась тебе испуганной? — спросил он.

— Скорее,