Наблюдатель - Роберт Ланца

потому что она была чересчур революционна для нее? Каро уже не осмеливалась что-то решительно утверждать. Она не сомневалась лишь в том, что сеанс Вейгерта принес ему неоценимое утешение. Он вновь обрел жизненную силу, увидев – или считая, что увидел, – важнейшую для себя из «дорогих умерших», как выразился однажды Джулиан.

Жизненная сила… вот что необходимо было восстановить в Эллен.

Каро сидела на краю кровати и долго, напряженно думала.

29

Получилось.

«Как же странно, – думал Вейгерт, – испытать дело своей жизни на самом себе». Как же странно знать, что Роуз где-то живет и что он только что держал ее в объятиях и может снова обнять ее. Какая же странная штука – реальность; странная и теперь, когда у них появился ключ, чудесная.

Остаток дня Вейгерт провел в своей комнате. У него то и дело наворачивались на глаза слезы радости.

Конечно, его не оставили в полном покое. Лайл Ласкин, Кэролайн Сомс-Уоткинс, Камилла Франклин проверяли состояние его здоровья. Лайл кивал с довольным видом, Камилла фыркала, а Кэролайн тихо сказала: «Я очень рада за вас». Сэм, Джулиан и Эйден «допросили» Вейгерта и записали все вопросы и ответы: что Вейгерт говорил Роуз, что она отвечала, какие он испытывал, во время пребывания в этой комнате, слуховые, осязательные и обонятельные ощущения, недоступные для системы реконструкции. Тиканье часов на каминной полке – эти часы были подарком на свадьбу от родителей Роуз! – упругая мягкость ковра под ногами Вейгерта, сама Роуз в его объятиях, запах волос его жены. Ваниль и розы. От нее всегда пахло ванилью и розами, и сейчас ничего не изменилось.

Она жива где-то во множественной вселенной. Его теория подтвердилась.

* * *

На следующее утро Вейгерт проснулся, терзаемый муками совести. Он оказался страшным эгоистом. Да-да, радость сделала его эгоистом. Он не спросил Кэролайн, как дела у ее несчастной сестры. Он даже не сказал ни слова Сэму, чтобы успокоить его насчет операции, намеченной на это утро.

Он поспешно оделся и направился в больницу, расположенную в Третьем крыле, не задержавшись даже на завтрак. Там не оказалось никого, кроме одной из медсестер, разбиравшей что-то в кладовой.

– Где все? – спросил у нее Вейгерт. – Операция доктора Уоткинса…

– Операцию отложили, – ответила медсестра, уставившись на его темя. Проклятье, он забыл надеть шляпу! Конечно, титановую коробочку на выбритой голове невозможно не заметить. – Доктор Сомс-Уоткинс улетела рано утром на Большой Кайман.

– А, понятно, благодарю вас, – сказал Вейгерт и вернулся в жилое крыло. Сэма не оказалось в его комнате. Вейгерту пришлось вернуться в Третье крыло, и там, в зале заседаний, он обнаружил Уоткинса в обществе Эйдена и Джулиана. Сэм выглядел лучше, чем все последнее время.

– Сэм, твою операцию отложили?

– Да. Моя внучатая племянница вбила себе в голову, что ей обязательно нужно именно сегодня побывать на Большом Каймане. Она также вбила себе в голову, что после моей операции ей целую неделю нельзя будет уезжать с острова, невзирая даже на то, что здесь будет Абруццо. Я не знаю, зачем я его нанял, раз она решила не позволять ему ничего делать.

Вейгерт пропустил последнюю фразу мимо ушей. Сэм отлично знал, зачем потребовалось нанимать второго хирурга и зачем они с Джулианом сейчас ищут еще и третьего.

– Пока вы лежали в больнице, Каро получила разрешение навестить свою сестру на Большом Каймане, – пояснил Джулиан. – Она вернется сегодня к вечеру, а завтра в полшестого утра прооперирует Сэма.

– Понятно, – сказал Вейгерт. Значит, пока он лежал после операции, произошли какие-то важные события, о которых он не знал.

Вейгерт заглянул к себе, чтобы взять шляпу, и отправился завтракать. По пути в столовую он вдруг замер как вкопанный. Племянница Кэролайн топталась на клумбе, методично ломая и вминая в землю цветы.

– Кайла! Прекрати сейчас же! – крикнула с ярко выраженным акцентом жителей Каймановых островов выбежавшая из ворот Первого крыла немолодая женщина. Девочка дерзко посмотрела на нее, но все же прекратила топать.

Вейгерт подошел поближе и мягко сказал:

– Деточка, не надо этого делать. Ведь цветы принадлежат всем.

– Мне плевать! – крикнула она и пнула его ногой. Вейгерт потер подбородок, и тут у него заныло сердце, потому что было ясно, что девочке вовсе не плевать. Просто ей очень, очень плохо.

– Извините, – сказала няня. – Я только в туалет отошла, на минуточку, а она… Кайла, извинись.

– Вовсе не… – начал было Вейгерт, но Кайла тут же пробормотала:

– Извините.

Нет, она не испорченный ребенок, просто истерзана горем. Вейгерт никогда не умел справляться с горем, даже своим собственным, когда Роуз умерла. Его хватило лишь на то, чтобы с головой зарыться в физику. Но такой маленькой девочке его метод вряд ли подойдет.

Няня увела Кайлу. Вейгерт позавтракал и вернулся в комнату, чтобы поработать с гранками книги. Но ему никак не удавалось сосредоточиться, перед глазами стоял образ разъяренной Кайлы, ужасающее лицо ребенка, не способного отдать себе отчет о том, насколько страшно он выглядит. Вейгерт включил ноутбук и отправил электронное письмо:

Дорогая Кэролайн,

Я понимаю, что сейчас Вы испытываете трудности и с Вашей сестрой, и с Вашей племянницей. Если я могу сделать хоть что-нибудь, пожалуйста, дайте мне знать.

Искренне ваш

Джордж Вейгерт.

Не так уж много. Откровенно говоря, вовсе ничего, всего лишь набор бессмысленных слов, которые часто употребляют, когда кто-то из знакомых попадает в беду. Но Вейгерт не мог придумать ничего лучше. Поэтому он даже удивился, получив несколько позже ответ от Кэролайн:

Джордж, благодарю вас. Вы можете сделать кое-что очень важное, самое важное, что вообще кто-либо может сделать для меня. Это никак не связано с деньгами. К вечеру я вернусь на базу. Очень прошу вас дождаться меня в своей комнате.

Каро Сомс-Уоткинс.

Вейгерт задумался, скорчив гримасу. Он не мог представить себе, что она имела в виду. Но если это в его силах…

Господи, вразуми!..

30

Каро улетела на Большой Кайман первым утренним рейсом. Молли, Барбара и Джулиан (все по отдельности) вызывались составить ей компанию. И все спокойно приняли ее отказ.

Находящаяся на острове психиатрическая клиника носила гордое название «Линден-клиффс» – Липовые скалы (хотя ни лип, ни скал в пределах видимости не имелось) – и производила очень благоприятное впечатление. Психиатрическое отделение Мемориальной больницы Фэрли было построено в середине прошлого века, когда медсестры носили накрахмаленную белую униформу, а самым эффективным методом лечения повсеместно считался жестокий электрический шок. С тех пор отделение еле-еле влачило существование на скудном бюджете. Пациенты размещались в тесных общих палатах. Холл остро нуждался в покраске. Сестринский пост больше походил на обветшавшую крепость.

В Линден-клиффс, где не было пациентов, лечащихся исключительно по медицинской страховке, дело обстояло совсем не так. Каро восхищалась роскошью и разрывалась между благодарностью к Джулиану за то, что он привез Эллен сюда, и обидой