Миры Бесконечности - Боумен Акеми Дон

Передо мной, словно манекены, в несколько ровных рядов выстроились люди. Они не раскачиваются, не моргают. Они вообще не двигаются. И, рассмотрев пустые выражения на их лицах, я понимаю, что они даже не заметили меня.

Сглотнув комок в горле, я заставляю себя выпрямиться. После чего засовываю руки в карманы плаща и подхожу к ним, выискивая глазами девушку с двумя пучками на голове и слезами в глазах, которая не выходит у меня из головы.

Я прохожу сквозь выстроившихся в несколько рядов людей, злясь из-за холода в помещении, от которого создается впечатление, что они какие-то продукты, засунутые в морозилку. И часть меня все надеется, что кто-то из них вдруг посмотрит на меня, давая понять, что он владеет собственным разумом. Но другая часть беспокоится, что они очнутся и запомнят меня.

Вот так люди в Победе проводят время, когда не работают?

Это ожидает моих родителей? И Мэй?

Я пячусь, отходя от рядов с пустыми глазами, поддаваясь разрастающемуся в груди страху.

Так много людей…

Так много глаз…

Ладони начинают потеть, а по коже расползаются мурашки, вынуждая сжать кулаки.

Тебе не стоит находиться здесь. Они могут следить за тобой. Офелия может следить за тобой.

Я заставляю себя действовать и мчусь к выключателю. Адреналин наполняет кровь, а сердце колотится как сумасшедшее, когда помещение вновь погружается в темноту. После чего я, не оглядываясь, поспешно поднимаюсь по лестнице.

Меня злит, что скорее всего я упустила единственную возможность доказать свою теорию о том, что люди возвращают себе разум. Но моя уверенность пошатнулась, а в душе поднялась тревога, что этим я привлеку к себе внимание Колонистов. Поймут ли люди, что я тоже человек, если моя маска на мгновение дрогнет? Поднимут ли тревогу?

Нужно убираться отсюда, пока я окончательно не лишилась самообладания и кто-то не увидел мое истинное лицо.

Я быстро поднимаюсь по лестнице в центральные дворцовые залы, пока все мои мысли занимают воспоминания о множестве людей, запертых в собственных телах. О множестве людей, которым я не в силах помочь.

Я вытираю ладони о плащ и сворачиваю в один из коридоров. И, лишь пройдя его до конца, понимаю, что свернула не туда. Я разворачиваюсь и иду обратно, пытаясь отыскать верный путь, но вскоре понимаю, что заблудилась в лабиринте закрытых дверей и жутких картин, отчего начинает кружиться голова.

Разочарование и безграничная печаль прожигают меня насквозь. Если мне удастся помочь Мартину и девушке, не подставлю ли я этим остальных? Неужели я решу их судьбу лишь тем, что не попытаюсь спасти каждого из них?

Это давит на меня неподъемным грузом. Но информация об экспериментах в герцогстве Смерти заставила дрожать от страха всех жителей Поселения, так что не стоит даже заикаться спасти кого-либо. Что уж говорить о том, чтобы попытаться спасти всех?

И меня бесит, что приходится расставить приоритеты. Но я не могу помочь всем. Не могу попросить жителей Поселения принести такую жертву. Люди, страдающие в герцогствах Войны и Голода, тоже нуждаются в нашей помощи.

Спасение двоих кажется незначительным событием. Но выполнимым. Только вот как не думать об остальных? Каждый человек, которого я пытаюсь спасти в Победе, может стоить жизни человеку в другом герцогстве.

В памяти всплывают черный песок и оторванные конечности. Воспоминания Гила. И где-то там лежит и его собственная рука.

Сколько его конечностей лежит на том поле боя? В скольких из них, словно вороны, ковырялись Гвардейцы Легиона?

Сколько раз Гил умер на том поле, прежде чем смог сбежать?

Нужно взять себя в руки. Если Гил смог выбраться из герцогства Войны, не поддавшись тьме, то и я смогу справиться с ней.

Я останавливаюсь в одном из залов, перевожу дыхание, а затем сворачиваю в ближайший коридор.

И оказываюсь в большой стеклянной комнате, наполненной ароматами гардений и цветов апельсина. И хотя запахи мне знакомы, растения, испускающие их, не похожи ни на одно из тех, что я когда-либо видела.

Деревья с серебристой корой и темно-фиолетовыми цветами. Белые кустарники с золотистыми ягодами. Причудливые миниатюрные деревья с изогнутыми и искривленными стволами. Каждый новый цветок больше и ярче предыдущего, а витающие в воздухе ароматы опьяняют.

Подойдя к дереву с нежно-розовым стволом и белыми листьями, которые напоминают перья, я аккуратно прикасаюсь к нему пальцами, не веря, что оно вообще реально.

– У него нет названия, но оно мне тоже нравится больше остальных, – пронзает тишину голос.

Я оборачиваюсь и вижу принца Келана возле большого каменного фонтана. Его руки сложены за спиной, а волосы все такие же белые, как снег. В этот раз он не надел меха, но его одежда выдержана в цветах его герцогства, а голову обхватывает корона из серебристых веток.

Тревога охватывает меня, заставляя сердце биться быстрее. Он не должен быть здесь.

Даже на таком расстоянии я вижу, как сверкают его глаза, и тут же опускаюсь в реверансе.

– Прошу прощения, Ваше Высочество. Я случайно свернула в этот зал, и меня охватило любопытство, – говорю я, пытаясь подавить румянец на щеках и не дать вырваться ругательствам.

На лице принца Келана появляется легкая улыбка:

– Из всех четырех герцогств самые красивые сады именно в Победе. – Он замолкает, внимательно рассматривая меня. – Знаешь, а мы с тобой редкой породы.

Я непонимающе смотрю на него.

– Любопытные, – уточняет он и склоняет голову. – В каждую нашу встречу я вижу в твоих глазах стремление к неизведанному. – Он слегка кивает мне. – И, думаю, оно есть и во мне.

Я мысленно возвращаюсь в тот день, когда увидела Солнечника и ландо принца. В тот момент мне так сильно хотелось узнать Бесконечность. Понять ее.

– Иногда мне кажется, что этот мир слишком непостижим для меня, – говорю я и, наверное, впервые за наше знакомство честна с ним.

– Иногда мне кажется, что я слишком непостижим для этого мира, – говорит он, и я вижу, как сияют от смеха его серебристые глаза. – Что привело тебя во дворец?

Я тут же мысленно прячу честность подальше и хватаюсь за первую всплывшую ложь:

– Пришла посмотреть галерею, по вашему любезному приглашению.

Его лицо проясняется:

– Ты действительно свернула не туда. Но, если позволишь, я с удовольствием покажу правильный путь.

Я опускаю голову и иду рядом с ним, старательно придерживая шаг. И так уже выставила себя на посмешище, не хватало еще показать, что спешу поскорее убраться отсюда.

– Брат сегодня вернулся в свое герцогство, – внезапно говорит принц, словно ему это только что пришло в голову.

– Это объясняет, почему во дворце так тихо, – отвечаю я, заставляя себя улыбнуться.

Келан удивленно приподнимает бровь:

– Наверное, ты единственная в Победе, кто не поддался его чарам. Мои подданные, кажется, считают его нелепые истории и безвкусные шутки очаровательными. – Принц устало вздыхает. – Но, полагаю, не стоит их винить. Эттор умен и знает, как притвориться заклятым врагом или любимым другом, в зависимости от того, какая из ролей принесет больше пользы. А еще знает, кому и какие слухи нашептать на ухо, чтобы они дошли до нужных ему людей.

– Звучит так, словно вы восхищены этим.

– Все слушают его.

– Так же как и вас.

– Сейчас – да. Но в том-то и дело, что шепот едва слышен, но при этом обладает силой изменить все. – Келан откидывает голову назад. – Возможно, использовать обаяние как оружие не так уж и плохо.

– Знаете, я бы предпочла, чтобы мне говорили правду, – не раздумывая, отвечаю я. Но тут же понимаю, что и сама скрываюсь за маской, отчего меня окатывает волной лицемерия. Так что я быстро добавляю: – Кроме того, нет ничего очаровательного в угрюмом высокомерии и потугах казаться умным.

Осознав, что именно ляпнула, я тут же напрягаюсь. Неужели я только что оскорбила герцога Войны перед его собственным братом? Да что я творю?