Тропой человека - Ник Ричмонд

сделал один хромой шаг в его сторону, затем другой, но вдруг из дверей дома вышел Айзек. Пройдя несколько шагов, он с решительным видом встал перед зоологом, повернулся к медведю и поднял обе руки, крепко сжимавшие фазер с активированным прицелом. Зверь остановился. Возможно ли, что эта хладнокровная машина, увидев уже знакомого ей ребёнка и припомнив их прошлую встречу, на какой-то миг, даже с красной пеленой перед глазами, почувствовала самый настоящий страх?..

– Жди, – шепнул зоолог. – Не дёргайся.

Мальчик прикрыл один глаз. Прошла какая-то секунда, и барибал начал подниматься на задние лапы, хоть одна из них, раненая, и подрагивала. Он выпрямился во весь рост и поднял высоко над головой свои когтистые орудия смерти, чтобы издать громкий, преисполненный злобы рык, который сотряс всю округу, пройдя сквозь корневища деревьев, подняв рябь на зеркальной глади озера, и лишь только он, казавшийся нескончаемо долгим, на долю процента ослаб, как зоолог скомандовал:

– Пли.

Айзек выстрелил. В этот момент зверь уже начал заваливаться вперёд, чтобы мощнейшим прыжком броситься на него и мгновенно преодолеть несколько метров расстояния между ними, поэтому энергоимпульс, точно вошедший промеж оголённых клыков и ударивший в шейный позвонок, своей силой заломав голову животного за спину, не смог остановить трёхсоткилограммовое мгновенно обмякшее тело, продолжившее движение по инерции. Оно с грохотом ударилось оземь, не только подбросив людей на полмиллиметра в воздух, но и подняв брызги крови из разорванной артерии. Лишь после этого Верон схватил мальчика двумя руками и отпрыгнул с ним в сторону, хоть это уже было и не нужно.

Через несколько минут Айзек и Ракеш вывалили в паре метров от будущего потайного костра по охапке собранных сухих веток, а свободной рукой космотехник даже приволок высохшее сосновое бревно, тем самым обеспечив очаг топливом на весь вечер.

– Я набрал лапника для сна. Не вздумайте бросить его в огонь! – сообщил им зоолог, уже поставивший на слабый огонёк металлическую ёмкость с водой. – Скоро будет чай. Устраивайтесь поближе.

Накидав вокруг постепенно прогревающего землю костра еловых веток и усевшись на них, они приготовили кружки и стали ждать, слушая глухое потрескивание поленьев и затихающее вечернее пение птиц. В закатном сумраке появился лёгкий, тёплый ветерок. На горизонте алое зарево постепенно багровело, а затем уходило в фиолетовую высь, на которой вот-вот должны были показаться яркие северные звёзды.

Верон приоткрыл крышку котелка и бросил в него пучок пряных листьев, быстро разнёсший по округе пьянящий травяной аромат. Чай был почти готов.

– Стой, – тихо, но уверенно сказал Айзек Верону, направившемуся к медвежьей туше. Тот вопросительно посмотрел в ответ. – Я знаю, что ты хочешь сделать. Дай мне.

Поразмыслив долю секунды, зоолог всё-таки продолжил путь к животному, но только проверил на всякий случай на его шее пульс, хоть и без этого всё уже было понятно, и тут же отступил на шаг назад, пригласив мальчика подойти.

– Он мёртв? – спросил тот.

– Абсолютно.

Посмотрев какое-то время на обездвиженное тело, Айзек вдруг добавил:

– Так же, как мой папа?

– Постарайся не думать об этом.

– А где твой папа?

– Я не знаю.

– Ты потерял его, когда началась война?

– Нет – ответил Верон и, подумав немного, добавил: – Я никогда не знал, где мой папа.

Некоторое время они оба молчали.

– Ладно, где чип? – спросил ребёнок, опустившись на колени и достав свой нож.

– Вот здесь, дальше ушей. Нащупай уплотнение.

– Какая твёрдая шерсть. Кажется, я нашёл. Вот тут?

– Да. Приставь нож к краю. Аккуратность в данном случае не требуется. Молодец, а теперь наклони лезвие, вот так, и ударь второй ладонью по рукоятке. С первого раза ни у кого не получается, всё в порядке.

Несколько раз стукнув по ножу, мальчик всё-таки пробил медвежью шкуру и, отложив клинок, глядя в сторону, засунул в прорезанное отверстие пальцы. Нащупав искомое, он вытащил информационный чип животного и поднял его, пытаясь рассмотреть на свету.

– Кажется, я знаю, как мы сможем это использовать, – произнёс запыхавшимся голосом вернувшийся Ракеш. – А вы пока собирайтесь.

– Думаю, один из нас должен рассказать мистическую историю, – заговорщически произнёс Ракеш, пока остальные молча вдыхали поднимавшийся над горячими кружками пар. – Я знаю одну такую, что немного отвлечёт вас.

Он поставил свою кружку на землю и закатал рукава, будто те мешали ему говорить, а затем начал свой рассказ:

«Однажды, в далёком королевстве, король выехал на охоту на лис в свои угодья. Как водится, его сопровождала большая свита, лошади, собаки… В общем, вокруг стояли гвалт, суета и хаос. И говорят – хоть я и не особо этому верю, – что сам король, а не кто-либо из его стаи, вдруг увидел нечто, повергшее всех вокруг в состояние шока, а именно – медленно проплывавшую по реке детскую колыбель. Он тут же приказал выловить её из воды и доставить ему. Как вы понимаете, внутри был ребёнок. Мальчик.

И тут необходимо заметить, что своих детей у короля не было. Надо ли говорить, насколько это было важно для монарха и, что ещё более серьёзно – для мужчины? Во многом это предопределило решительное намерение короля принять случившееся за намёк судьбы и усыновить найдёныша. Так он и поступил.

А бездетен король был, конечно же, не по своей воле. Он был женат, но его избранница, выросшая в семье… простолюдинов, была так опьянена вдруг свалившейся на неё роскошной монаршей жизнью, что бросалась из одной крайности её благ в другую, упиваясь властью и не торопясь исполнить своё главное предназначение – родить королю наследника. В народе тогда ходило множество отвратительных слухов (доходивших, разумеется, и до короля) о глубине падения её нравственных ориентиров, самые мерзкие из которых касались будто бы даже чёрной магии и неких тайных ритуалов с использованием зловещих артефактов, магических зелий и веществ, которые только удавалось отыскать специально нанимаемым ею людям – химических составов, жидкостей, кристаллов, а также растений. То, с каким рвением она отдавалась губительному саморазрушению, используя в своих пугающих экспериментах все найденные её агентами… субстанции, страшно гневило короля, и между ними всё чаще вспыхивали ссоры. К тому же, среди посвящённых бытовало мнение, что физический вред, получаемый королевой в ходе её изысканий, всё более истощал её и снижал возможность того, что однажды она преподнесёт королю долгожданный подарок.

И вот, как-то раз, агенты королевы доставили ей не то что редкое, а вообще неизвестное придворным мудрецам растение, которое, как утверждалось, было крайне ядовитым, но при