Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Убить Чужого

— Я вас понял, ваше высокопревосходительство. Благодаря вашей любезности я успел в общем и целом ознакомиться и с арсеналом, и с принципами организации армии, как и с нынешними тактическими идеями, и так далее. Все это кажется мне неплохо разработанным и, в общем, разумным. Но, господин президент, признаюсь: во всём этом есть одно обстоятельство, которое меня некоторым образом смущает.

— В чём же оно заключается?

— Только в одном. И большая часть оружия, с которым меня знакомили, и тактические и даже стратегические идеи, что использовались в трёх последних войнах — глубже я не заглядывал за отсутствием времени, — короче говоря, ничего из этого набора не привело к тому единственному результату, ради которого и стоит вести войны: к одержанию полной и безоговорочной победы. К капитуляции противника, если угодно. К лишению его возможности когда-либо в будущем не то что начинать войну против нас, но даже думать об этом!

Господа, выяснив это обстоятельство, к какому заключению должен был я прийти, как думаете? Конечно, к одному-единственному, и сейчас я намерен, с вашего позволения, изложить мои выводы и пожелания — хотя, наверное, правильнее будет сказать «требования» — более детально, чем я сделал это вначале.

Выслушивая эту тираду, президент, не поворачивая головы и даже почти не шевеля губами, тихо проговорил сидевшему рядом военному министру:

— Похоже, воспроизведение удалось на совесть: именно таким он и был в той жизни, судя по сохранившейся информации.

На что министр точно таким же образом ответил:

— Да. И потому боюсь, что с ним будет нелегко.

— Потерпим. Пусть только победит. А там…

Президент не закончил: фельдмаршал направил взгляд на него и теперь обращался уже к нему лично: Президент-император как-никак помимо прочего был ещё и верховным главнокомандующим Эврила. Во всяком случае — считался.

— Итак, мои требования. Их немного. Первое: с нынешнего дня и вплоть до одержания полной победы я назначаюсь верховным главнокомандующим и военным министром. Не удивляйтесь, господа: именно так делалось всегда, когда мы начинали новую войну, в том числе и ту, в которой одержать победу удалось именно под моим командованием. Вы можете спросить: зачем нужны эти в значительной мере формальные действия? Отвечаю: поскольку по ходу действий именно мне придётся принимать, иногда за секунды, важнейшие решения. У меня просто не будет возможности согласовывать их с кем-либо! Мой метод подразумевает полное единоначалие — моё. А поскольку для реализации моих планов понадобится значительная перестройка той армии, что существует здесь сегодня, а это — функция военного министра, то и эти права должны быть переданы мне. Вот главное, о частностях мы сможем договориться и потом, когда необходимые процессы будут уже запущены.

— Простите, фельдмаршал, сколько же времени понадобится для тех реформ, какие, как мы поняли, вы предполагаете провести?

— Две недели, ваше высокопревосходительство. Дольше просто невозможно. И потому, что если реформу не осуществить за такой срок, то она просто засохнет на полпути, и её уже нельзя будет оживить. Реформа — это цементный раствор, нужный при перестройке здания; но если он вовремя не использован — неудача обеспечена. Ещё потому, что две недели — это крайний срок, когда информацию можно удерживать от самопроизвольного распространения, потом она начинает утекать, какие бы меры вы ни предпринимали. Поверьте моему опыту, господа. Когда информация начинает просачиваться, о победе, тем более быстрой, можно забыть.

— Но вы, я надеюсь, ознакомите нас хотя бы с самыми общими положениями ваших предполагаемых преобразований?

— Я этого не сделаю, господа. И вот почему: мои методы настолько просты, что, услышав хоть ничтожную малость о начатых изменениях, даже кадет-перворотник с лёгкостью восстановит всю их сущность. Кстати: чтобы этого не произошло, необходимы будут операции по кардинальному дезинформированию противника. Надеюсь, что разведка сможет обеспечить их проведение. А контрразведка — мою охрану. Мой опыт, господа, свидетельствует о необходимости этого: не поверите, если сказать вам, сколько покушений на меня было совершено за годы службы! Но благодаря хорошо организованной охране все они закончились трагически — но не для меня. Надеюсь, что и транспортные средства, какими я буду пользоваться, окажутся на должной высоте, и сотрудники, на которых миссия охраны будет возложена, — тоже. Кстати, лица, возглавляющие разведку и контрразведку, надеюсь, тут присутствуют?

Один из сидевших за столом встал.

— Я — директор Объединённой службы безопасности Эврила. К вашим услугам, фельдмаршал.

Скар смотрел на говорившего несколько секунд — делал, наверное, какие-то выводы для себя. Потом кивнул:

— Назначаю вас моим заместителем по безопасности. Потом подойдёте ко мне, познакомимся как следует. Господа, возникли ли у вас какие-то вопросы? Если нет, то я хотел бы сразу же заняться делами: война не терпит проволочек. Господин президент, если у вас нет возражений — время объявить наше полезное совещание закрытым. Генерал-адъютант! Жду, что вы покажете мне наши рабочие помещения. Надеюсь, там имеется всё, что понадобится для работы? Прекрасно. Да шевелитесь, генерал, забудьте о пешем хождении, привыкайте — бегом, только бегом. К победе надо бежать, а не плестись вперевалочку!

9

А между тем враг не дремлет. Иначе какой же он враг?

Объяснить это просто: всякая война предупреждает о своём приближении. Нет, не заявлениями вроде «Иду на вы!». Просто она сначала чуть, но чем дальше, тем больше наполняет воздух какими-то флюидами, что ли, — предчувствиями, подсознательными ощущениями: война будет хотя бы потому, что давненько её уже не было, а в жизни никаких серьёзных изменений (фактических, а не формальных, бумажных) не произошло — а значит, войн никто не отменял, и потому её дыхание уже доносится не так уж издалека, скорее наоборот.

И это не только на Эвриле чувствовалось, но и на Стурисе, где уровень жизни, знаний и ощущений был, в общем, таким же, как и на давнем конкуренте. А в первую очередь ощущалось, конечно же, теми, кому такие вещи положено не только чуять, но и подкреплять достоверной информацией.

В предвоенные периоды миры-противники поддерживали между собой, как и полагается, дипломатические отношения на уровне посольств. Посольство Стуриса в Эвриполе было укомплектовано по полному штату. То есть был там, естественно, чрезвычайный и полномочный посол в ранге министра, были и все другие, кому положено. Первый секретарь посольства, в частности. Для всех. И он же — резидент стурианской разведки на Эвриле — для тех, кому это знать полагалось. Очень давняя традиция, традиции же живучи, как крысы.