Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

— Касиру рассказал мне, что вы сообщили ему. Но только часть. Мне бы хотелось услышать вашу историю полностью, с самого начала. — Едва заметная усмешка, выдававшая ее удивление, легкой тенью пробежалась по ее лбу. — Я не могу понять, как кому-то удалось без помех пробраться по местности, где с ним могли случиться всякие ужасные вещи.

— Не всем же быть охотниками или торговцами металлом, моя леди. Должен же я как-то зарабатывать себе на жизнь.

— Значит, вы… моряк? Никогда раньше я не встречала моряка.

— Гм-м! Я был моряком, поскольку не мог найти ничего лучшего. А на самом деле я бич.

— Кто? — переспросил Касиру.

— Весьма распространенное слово на Материнском океане, — ответил Джоссерек. — Там много людей, в основном, это мужчины, которые скитаются, не имея родного очага, корней, от одного острова до другого, перебиваясь случайными заработками и нигде долго не задерживаясь. Некоторые из них — просто сброд, ни на что не годный, даже опасный, другие — нищие, жулики, воры, бандиты, убийцы, останавливающие в тех местах, где, по их мнению, им ничто не угрожает.

Касиру грустно улыбнулся:

— Это не самое тактичное замечание, произнесенное в этом доме, — сказал он.

Ближайший слуга подошел чуть ближе.

Мышцы Джоссерека напряглись. Донья оглушительно рассмеялась, чтоб разрядить обстановку.

Джоссерек собрался с мыслями.

— Я не хотел оскорбить вас, — сказал он. — Просто некоторые наши выражения отличаются от принятых в Арваннете. «Вернее, все».

— Да, но кто же такой бич? — спросила Донья и залпом выпила свое вино.

— Это… «Ну хорошо, я скажу им. Мне кажется, в ее присутствии он не позволит этим своим парням прикончить меня». — Это честный рабочий, который время от времени переезжает с места на место. — Джоссерек чувствовал, как спадает напряжение, и улыбнулся девушке. — Не всегда соблюдающий закон. Среди бесчисленного множества малоразумных маленьких народов Океании слишком много разных глупых законщиков, и все они требуют их соблюдения. Но у нас есть свой свод законов. Кроме того, мы гордимся своим профессиональным мастерством. Нет, мы вообще-то не имеет ни какой организации или что-нибудь подобное. У нас есть король, свои церемонии, ежегодные собрания, хотя никто не регистрирует членство, не призывает вступать в наши ряды, ничего из подобной чепухи.

Просто идет молва. Каждый вскоре узнает, кто настоящий бич, а кто нет.

— Никогда прежде я не слышала ничего подобного о юге, — заметила Донья.

Подали черепаший суп.

Она не кокетничала, когда прикрыла глаза, слушая рассказ Джоссерека. Ее просто и естественно интересовал его мир. Его удивило, как много она уже знает о нем. Но это было книжное знание. Он был первым из Морского Народа, с кем она встретилась лицом к лицу.

Если его догадка верна, он сможет завоевать ее доверие. Касиру был только средством на пути к этому.

«Но опасным средством. Его тоже следовало привлечь на свою сторону, заинтересовать, сделать союзником. Особенно поскольку я все еще не знаю наверняка, почему Донья оказалась в его доме в качестве гостьи».

На его вопрос Донья ответила:

— Мы с ним старые друзья. Я приехала сюда, чтобы узнать, чего я теперь могу ожидать, когда Рахид захватил Арваннет. — И все. У северян немногословие не считалось излишеством.

Неожиданно для себя Джоссерек начал рассказывать о своей жизни, и лишь в отдельных местах ему приходилось немного привирать.

Он был сыном дочери владельца таверны, расположенной в районе доков в Ичинге — результат связи между нею и отпрыском благородного семейства.

— У нас в Киллимарейче — ограниченная монархия. Она руководит Советом Старейшин, куда входят земельные магнаты и капиталисты, а также Совещательным Советом, который выбирается племенами, хотя в наши дни принадлежность к какому-нибудь племени не имеет почти никакого значения.

Его родители могли пожениться, но конкуренция разорила ее отца, и он умер в результате несчастного случая, когда пытался найти работу на берегу. Джоссерек воспитывался матерью и дедушкой. Ему всегда нравился этот крепкий практичный старик, но с появившимся отчимом он так и не сошелся, отчего оказался в уличных бандах. Через много лет — уже после того, как был осужден и удачно бежал и пересек чуть ли не четверть всего земного шара — он вернулся в ту таверну. Дед к тому времени уже умер. Он пробыл там совсем немного и больше не появлялся.

— А разве тебя, беглого каторжника, не разыскивали? — спросил Касиру.

— Я помог одному влиятельному лицу, и он добился для меня прощения, — ответил Джоссерек. — Но, может быть, достаточно говорить только обо мне?

— Ваша речь совсем не похожа на ту, что должна была бы у вас быть в результате таких ваших похождений — слишком уж она образованная, — заметил Касиру.

— Вы бы удивились, узнав, сколько свободного времени может быть у солдата судьбы, чтобы читать, размышлять или слушать интеллигентных людей, если он того хочет. Вот, например, леди Донья. Мне бы хотелось послушать ее.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала она и на несколько секунд задумалась. — Может, завтра? Вам, наверное, захочется сегодня пораньше лечь спать. И… — она поежилась, — почему-то я снова чувствую себя, словно нахожусь в тюрьме. Сейчас я должна побыть одна. А завтра мы прогуляемся вдвоем, только я и вы, Джоссерек Деррейн.

— Подождите, — попытался возразить Касиру.

Однако ее взгляд остановил его.

— Прогуляемся. — В ее взгляде и словах читалась невысказанная мысль: «Я справлюсь с ним. Если понадобится, я убью его».

Несмотря на то, что несколько недель Джоссерек был совершенно одинок, он нашел Ори на удивление неинтересной. Но он ей это не сказал — это было бы несправедливо по отношению к ней, ведь она старалась как могла. Возможно, все дело в том, что он не мог представить на ее месте гордую Донью.

Глава 5

Однажды, — сказала женщина из Хервара, — я видела Сверкающую Воду, которую вы называете Материнским океаном. Я никогда не забуду этого.

— Как это случилось? — спросил Джоссерек из Киллимарейча. — Я думал, что твой народ живет только на суше. — Он попытался вспомнить карты, которые когда-то изучал. Они оказались, как он теперь понял, чертовски условными. Цивилизованным народам было мало что известно о том, что находилось дальше южной полоски Андалина, занятой землепашцами Рахида и Арваннета. На востоке лежали главным образом дикие леса, начинавшиеся от побережья Грозного океана и достигавшие невысоких гор Идис. Тамошние равнины тянулись на запад, где находилась Рогавики, через долину реки Джугулар и дальше к Тантианским холмам, через огромные нераспаханные земли, ограниченные с севера только ледником.