Николай Дубов - Колесо Фортуны

- Тебе на все наплевать...

- Не на все, не на все, братушка! На хорошую лошадь я нипочем не плюну. Хорошая лошадь - дар божий.

А все остальное...

- Небось иначе запоешь, когда тебя наградой или чином обойдут.

- Это уж дудки! Мое мне отдай сполна!

- А вам что-нибудь недодали после войны? Вы ведь в ней не участвовали?

- Мы люди темные, господин граф, однако в дурачки производить нас не следует. Причиталось не Орлову, Петрову, Сидорову - России. А значит, и нам - Орловым, Петровым, Сидоровым. Нас без России нету, однако и России без нас не было бы. Верно я говорю, братушка?

- Браво, месье Алексей! - сказал граф. - Я вижу, Орловы храбры не только на поле брани, они и в состязании умов способны доблестно оборонять отечество.

- А вы полагали нас тюхами да матюхами?

Алексей расплылся в своей сдвоенной улыбке - простодушной справа и ужасающей слева, подмигнул брату и принялся за стерлядь.

- Бог с ними, со словесными турнирами, - сказал Григорий. - Что толку от словопрений? Не потому я вам так обрадовался, не для того зазвал сюда... Мне... нам нужна ваша помощь.

- Я рад помочь вам, Грегуар, если смогу.

- Кто же сможет, коли не вы? Я верю в вас, как в бога...

- Не сотвори себе кумира! - улыбнулся Сен-Жермен. - Что же с вами случилось и что я должен сделать?

- Беда случилась, граф, только не со мной, а со всей державой Российской...

Граф предостерегающе поднял ладонь.

- Прошу вас не продолжать!

Алексей перестал шумно схлебывать заливное и опустил миску.

- Прошу вас не продолжать, чтобы вы не сказали лишнего и не пожалели об этом потом. Вы должны знать, что, где бы я ни находился - в европейской столице, в деревушке парсов или среди туарегов Африки, я соблюдаю закон, поставленный над собою: ни прямо, ни косвенно не вмешиваться в местные дела - государственные распри, национальную рознь, соперничество правителей и прочее. Не потому, что опасаюсь последствий, а потому, что знаю: любое вмешательство извне бесполезно. Рано или поздно оно будет преодолено, отброшено внутренними силами, и все возвратится на круги своя... В истории нельзя забегать вперед, что-то ей подсказывать или навязывать - это неизбежно заканчивается провалом. И вам, дорогой друг мой, я готов помогать, но только в ваших личных делах.

- Саго padre, как бы я посмел впутывать вас? Да я и сам не хочу, не собираюсь... Я только совета прошу...

- Если так, то прежде всего отбросим преувеличения.

Вы говорили о беде для всей державы. Я что-то не слышал ни о каких несчастьях. Да-да, конечно, умерла императрица. Насколько я мог заметить, большого горя это не вызвало. У вас появился новый император. Никакого недовольства, беспорядков не было, наоборот - возле открытых кабаков народ довольно шумно ликовал.

- Учинить такое ликование проще простого, - сказал Григорий. - Выставь поболе четвертей пенного, выкати несколько бочек полпива, вот и будут ликовать, пока все не высосут. А если еще с пуда соли алтын скинуть, тогда и вовсе удержу от радости не будет: вот, мол, дешевизна пошла. Прямо райская жизнь... Кто привык богачество полушкой мерять, тому и алтын мошна. Суть не в том, как ликовали, суть в том, чему ликовали...

- Во Франции в таких случаях говорят: le roi est rnort, vive le roi!

- Так то - во Франции. Там короли не привозные, своекоштные...

- Допустим, - улыбнулся Сен-Жермен. - Но сейчас и России не на что жаловаться: престол занял законный наследник. Оттого, что Петр родился не в России, а в Голштинии, он не перестал быть внуком Петра Великого.

- То-то и есть: после Великого - Малый... Даже не Малый, а козявка какая-то...

- Почему так уничижительно?

- А как иначе? Ведь он же дурак! Чему учился, что знает? В солдатики играть? Экзерциции да разводы?

И посейчас играет. С детства оловянными, потом в Ораниенбауме голштинцами, ну, а теперь всю Россию заставит ножку тянуть. Корчит из себя вояку, а ведь сам-то трус. Только и способен Фридриху пятки лизать.. Да на своей паршивой скрипице пиликать. Хорош император на российском троне шут гороховый в чужом мундире со скрипицей!..

- Подождите, подождите, Грегуар. Пока во всем, что я услышал, больше запальчивости, чем справедливости. Вы говорите - с детства играл и продолжает играть в солдатики. А во что играют наследники престолов? Во что играл ваш Петр Великий? Тоже в солдатики под названием "потешные", из которых впоследствии образовались два гвардейских полка. Короли, цари почти всегда командуют армией, для них детская игра в войну - это часть, так сказать, профессиональной подготовки. Почему же то, что было похвально для Петра Первого, предосудительно для Петра Третьего? Я познакомился с академиком Штелиным, бывшим воспитателем императора. Он рассказывал, что Петру преподавали языки, историю и географию. Правда, охотнее он изучал военное дело, фортификацию. Петр приказал подобрать для него библиотеку. Правда, без книг на латинском языке - латыни он не любит. Ну что ж, не все читают Цицерона в подлиннике. Его дед, Петр Великий, Цицерона тоже не читал. Только что умершая императрица за всю свою жизнь, кажется, вообще не прочитала ни одной книги, и это не помешало ей двадцать лет занимать отцовский престол. Вы полагаете, что императору зазорно играть на скрипке. Почему? Император Нерон считался великим артистом, Людовик Пятнадцатый участвует в балетах, а Фридрих Второй играет на флейте... Вы, Грегуар, слишком преувеличиваете значение личных качеств правителей. Вам кажется, что какие-то качества дают право занимать престол, а какие-то напротив, лишают такого права. Когда захватывают власть, нет никакого права и никаких законов. Законы издают потом, чтобы власть удержать... А недостаток ума ничему не мешает.

У вас после Ивана Грозного правил его слабоумный сын Федор. И никакой катастрофы не произошло. А Карл Второй Испанский? Он был дегенератом, не способным научиться грамоте, всю жизнь забавлялся шутами и карлами, и это не помешало ему тридцать пять лет быть королем. В его империи не заходило солнце, и он имел двадцать две короны. В династических делах недостаток ума - не помеха, а мудрость - не всегда помощник.

Примеры первого я привел. А возьмите Марка Аврелия.

Глубокий философский ум, обаятельный человек, упоительный собеседник. Сколько незабвенных часов мы проговорили друг с другом... Сохранившаяся в Риме на Капитолии бронзовая статуя плохо передает его облик, он был еще более худ и безбород. Бороду он отпустил по моему совету, так как из-за кожного заболевания не мог выносить бритья тогдашними тупыми бритвами. Казалось, он был всемогущим. Кто мог сравниться могуществом с римским императором?

Кусок стерляди шлепнулся в миску, разбрызгивая желе.