Евгений Велтистов - Ноктюрн пустоты. Глоток Солнца: Фантастические роман и повесть

Вся эта шайка за мной наблюдала, исследовала, изучала меня, как изучают редкое животное. Как окапи, открытое в каменных джунглях сегодняшнего бессердечного мира. На что способен этот жираф в полосочку? Что он может, управляя остатками эмоций людей, воздействуя страхом на подсознание, сделать полезного для большого бизнеса?.. Исследовали спокойно, холодно, зло, моделируя разные ситуации. Даже моя гибель была вычислена до доллара и центов. В этой шайке хамелеонов-политиканов, бизнесменов, уголовников один Гешт поступал так, как хотел, используя реальную власть: ненавидел меня и мечтал о Марии. Но и он оказался уголовником… Неужели любя — надо непременно убивать?

Огромный незримый механизм преступлений был пущен в ход. Один — выживший из ума, но совершенно здоровый старик — получал противоестественные эмоции; второй — мой «личный друг», используя падение престижа правительства, неспособного унять зарвавшихся негров, полез в президенты. Им обоим была выгодна моя гибель как месть грязных ниггеров. Хорошо организованный расизм — главное оружие большого бизнеса.

Не ты ли, мой друг сенатор, организовал всю ситуацию? И мне, и цветным, и заодно правительству? Впрочем, я далеко зашел в своих рассуждениях…

— Скажите, Боби, нет ли у вас на примете лечебницы, удаленной от посторонних глаз? — спросил я шефа.

И рассказал о своем разговоре с сенатором.

— Не случайно все это, — признался Боби. — Лучше держать сына подальше от всякой политики.

— Согласен, — кивнул шеф. — Постараюсь найти для мальчика безопасное место.

Глава двадцать четвертая

Оставался один человек, которому можно было высказать все.

Я вызвал Аллена.

Он слушал, не прерывая, иногда цедил сквозь зубы: «Негодяи… Нечеловеки»… Потом сказал:

— Ты прав на все сто, Жолио! Но ситуация сложнее, чем ты предполагаешь. Слушай сюда! — Это на нашем школьном жаргоне означало: будь предельно внимателен, крути мозгами, соображай!

— Слушаю, Вилли!

— Ты вольно или невольно оказался в эпицентре самой тайной и разрушительной войны!.. Точнее — ты и я. Мы оба. Соображаешь?

— Туговато, Вилли, — промямлил я. — Может, от недосыпания?..

Он тихо засмеялся и сказал словечко, от которого жарко дохнуло давно забытым чувством великого мальчишечьего единства:

— Не дрейфь!

Я свистнул в ответ — совсем как в классе с задней парты, когда готов отдать жизнь за доверие товарища.

— Слушай сюда, Жолио!.. Я сравнил твои репортажи со своими данными и вывел систему. Понял? Сейчас кое-что напомню.

— Давай.

— Твои давние репортажи об этом славном муравьишке Джино. В конце концов ты нашел виновного — концерн «Петролеум». Он не одинок. У меня сотни снимков отравленных вод морей и океанов, пустошей на месте бывших лесов, исчезнувших рек. Что это, Жолио?

— Уничтожение природы.

— Вспомни Токио, — продолжал Аллен. — США произвели подземный взрыв, вызвали искусственное землетрясение. Спрашивается, зачем?

— Ослабление экономического конкурента. — Я сформулировал наконец то, о чем не сказал в своем коронном репортаже.

— Твои последние на земле туареги, — голос Аллена звенел от волнения. — Кто мог проделать дыры в небе, сжечь защитный слой озона? Только две державы — или Америка, или Советский Союз.

— Все знают, что именно США добиваются нефти Сахеля, — пробормотал я, сознавая, что факты складываются в страшную для мира картину.

— Мне больно за мою страну, — сказал печально Аллен.

Да, Америку всегда отличала безумная погоня за изобилием за счет остального мира. Шесть процентов населения земного шара привыкли потреблять треть мировых ресурсов. С детства американца приучали, что личные автомашины удобнее общественного транспорта, что кондиционеры — лучший способ защиты от летней жары, а полуфабрикаты и консервы экономят время. Ради одноразово использованной, выброшенной потом жестянки — будь то вышедший из моды автомобиль, или консервная банка, или здание, на месте которого можно построить «самый-самый» небоскреб, расходовались энергия и ресурсы многих стран и народов, пускались в ход подкуп, шантаж, экономическое давление, государственные перевороты, наконец — война. Все это были далекие от американцев события: после гражданской войны — с середины девятнадцатого века — Соединенные Штаты не воевали на своей территории.

Аллен продолжал перечислять методы новой климатической войны, которые он предвидел из своего далекого космоса. Искусственное цунами смывает города и поселки в странах, которые необходимо держать в страхе… Тысячекратно усиленные молнии уничтожают важные стратегические объекты… Тропические ливни, вызванные в любой точке земного шара, затопляют целые районы… Акустические волны на поверхности моря повергают в ужас и отчаяние экипажи кораблей противника… Десятки стихийных бедствий, как называли прежде непредвиденные явления природы, сознательно запрограммированные военными, политиками, купленными ими учеными, могли быть пущены в ход с такой же легкостью, с какой повернул ураган «Камилла» от Америки на слабые страны.

— Как ты назвал это оружие? — спросил Аллен.

— Оружие Зевса.

— Название годится! (Я чувствовал, что друг улыбается.) Ты всегда был фантазер, Джон.

— Это не мое название, Вилли. Это название авторов операции. Как видишь, они литературно подкованны. Что будем делать?

Он кашлянул, словно выступал у доски, и я весь напрягся: снова находился в классе, вслушивался, как и все ребята, в каждое умное слово Вилли, когда он говорил о выполнении обычных домашних заданий.

— Надо объяснять людям. Прямо и честно. Слышишь меня, Джонни? — Он искал меня взглядом сквозь толщу пространства — времени и видел такого же мальчишку, как и он сам.

— Да, слышу, Вилли! — крикнул я с облегчением, как, бывало, в детстве.

— Честно и прямо, — педантично продолжал он, — предупредить людей о том, что так называемое Оружие Зевса является началом вселенского конца. Слышь? — позвал он. Я кивнул, и он уловил мой знак. — Что любое — ракетное, ядерное, самое сверхсовременное оружие, — продолжал он суховатым тоном, — выглядит рядом с ним каменным топором… Уже сейчас оно постепенно уничтожает планету!..

Я снова вернулся в наш класс, поднял руку:

— Ты уверен, что сумеешь все объяснить и доказать?

— Да, Бари, да! — Тон разговора стал слишком серьезным, раз Аллен пренебрег конспирацией.

— Ты забыл… — начал было я.

— Нет, не забыл! — оборвал Аллен. — Они все прекрасно слышат!.. Электронное ухо Пентагона работает круглосуточно. Предлагаю тебе, — закричал он, — заказать мой код банка. — Он тяжело дышал. — Пока они ищут, ты получишь все данные… Учти, времени мало…