Журнал «Если» - «Если», 2012 № 04

Мальчишка вдруг ловко вывернулся из-под руки матери и со всех ног помчался в туман.

— Саша! — крикнула мать, а Петровский дернулся было вдогонку, но мальчишка достиг границы.

Медленно попятился и вновь рванулся вперед изо всех сил. Невидимая стена кластера приняла его и мягко толкнула обратно. Мальчишка шлепнулся и обернулся на нас, изумленно тараща глаза. Ему не больно: нижняя граница кластера, служившая нам полом, пружинила точно так же, как и стены.

— Ничего опасного здесь нет, — быстро проговорил я, опережая неизбежные эмоции клиентов. — Это новые технологии. Как тут все устроено, мне самому не вполне известно… однако вас это не должно беспокоить. Как вы видите, полезное пространство ограничено, но его будет достаточно. Уясните главное: здесь вы в полной, абсолютной безопасности. Я буду регулярно навещать вас и информировать, что происходит.

Пространства для троих действительно хватало. Примерная площадь — около сотни метров. Правда, «удобства» пришлось устраивать самостоятельно: за ширмочкой я поставил два биотуалета и нечто вроде рукомойника. Увы, эту неделю моим клиентам придется обходиться без душа.

— А если вы вдруг не придете? — негромко спросила Петровская.

— Тогда здесь появится один из моих помощников, — ответил я. — Только не пытайтесь выбраться самостоятельно. Вообще ничего не нужно делать, поскольку за все, что с вами происходит, теперь отвечаю я.

— Мне бы вашу уверенность, — вздохнул Петровский.

— Вы доверились мне, и я за все несу ответственность. Но — пора. Привыкайте к месту, обживайтееь, как говорится. Я буду к вам заглядывать.

Подняв руку в прощальном жесте, я повернулся и шагнул на тропу, ведущую к Двери. Дорога всего лишь на четыре шага. На третьем меня полностью укрыл туман, на пятом стена кластера расступилась, и я вновь оказался там, откуда мы входили в кластер — в дворовом закутке, воняющем мочой и отбросами.

Широков ждал меня на улице. Его я не посвящал в детали своих операций. Он тоже считал, что я прячу клиентов в известных мне одному старых городских тайниках, карта которых досталась мне по наследству от прадедушки-жандарма, сотрудника знаменитого Третьего отделения. Примерно так я намекнул, а он не пытался узнать больше. В конце концов, он получал совсем неплохую зарплату.

— Все в порядке? — поинтересовался Широков.

— Конечно, — сказал я. — Мальчишка, кстати, мне понравился.

Он подбросил меня на машине до метро.

Вообще-то я солгал Петровским. Никто, кроме меня, не поможет им покинуть кластер. Через Дверь смогу провести их только я. Именно поэтому они действительно в полной безопасности. Но если я по какой-то причине исчезну, они погибнут, когда закончатся продукты. Это был своего рода производственный риск, о котором я клиентам никогда не сообщал ради их же спокойствия. Через десять дней я провожу Петровского в суд, где его встретят адвокаты, правозащитники и множество сочувствующих. В этой толпе добровольных телохранителей ему ничего не грозит. Но сейчас за него отвечаю только я.

Продуктов достаточно. А вот воздух в кластере не закончится никогда. Неизвестно, откуда он берется и почему остается чистым и свежим, словно вышедшим из кондиционера, но это факт.

Этим кластеры отличаются от пузырей.

Водитель подобравшего меня потрепанного «форда» был неразговорчив. Лет сорок с небольшим, аккуратно одет и чисто выбрит. На профессионального «бомбилу» не походил — видно, просто решил немного подзаработать по пути домой. Он сосредоточенно рулил, аккуратно выдерживая скоростной режим и благоразумно притормаживая перед перекрестками. Ехать нам предстояло довольно далеко: Широков жил на противоположном конце города.

Примерно через пятнадцать минут водитель негромко обронил:

— За нами следят. Если, конечно, вам это интересно.

— Почему вы так решили? — поинтересовался я.

— Потому что у меня глаза на месте, — хмыкнул он. — Серая «хонда» прицепилась сразу, когда вы сели, и не отстает. Поглядите в зеркальце. Сейчас она через одну машину от нас.

После нескольких очередных поворотов «хонда» все так же шла за нами как привязанная.

— Пожалуй, будет лучше выйти у ближайшего метро, — со вздохом сказал я. — Не хочу создавать вам трудности.

— Это правильно, — буркнул водитель. — Но надеюсь, заплатите с избытком. Думаю, что я честно заработал свои деньги.

Он был прав, и я немедленно передал ему сумму, за что был вознагражден ювелирнейшей парковкой чуть не у самых дверей станции. Это дало минимум десять секунд форы перед преследователями, которые я использовал в полной мере. А дальше был стремительный бег по эскалатору вниз, потом по лестницам перехода на другую ветку и снова бег, теперь уже вверх, затем нырки во дворы, арки, проходы и отдых в темноте подъезда, каким-то чудом не запертого на кодовый замок.

В общем, от преследователей я опять оторвался. Но, кажется, ненадолго. Уж слишком плотно за меня взялись. Пожалуй, придется и самому укрыться ненадежнее. Деятельность агентства на это время придется, конечно же, свернуть. Неотложных дел и невыполненных обязательств перед другими клиентами не было, так что от этого никому плохо не станет. Через Широкова я намеревался держать связь с большим миром, а для этого придется все же навестить своего сотрудника. Поймав очередного частника, я добрался до дома Широкова без приключений.

— Это ты? — на секунду показалось, что, увидев меня, он растерялся. На вешалке висело веселенькое женское пальтишко, из-за полуоткрытой двери комнаты лилась приглушенная музыка. — Что-нибудь случилось?

— Я на минуту. Позвони Полине Романовне не из дома и скажи, что распоряжение об отпуске остается в силе. До начала процесса ложимся на дно. Боюсь, мне тоже придется спрятаться. За мной следили.

— Помощь нужна? — спросил Игорь.

— Пока нет. Я контролирую ситуацию. Думаю, раньше понедельника ты мне не понадобишься. О Петровских позабочусь сам, других заказов у нас, к счастью, нет. Так что отдыхай.

— Мне поехать с тобой? — предложил Широков.

— Не нужно. Когда понадобится помощь, я с тобой свяжусь.

— Может, Петровского буду вести я? Если тебя взяли в оборот, это правильно.

Тут я бы с ним согласился. Но в деле Петровского Игорь меня заменить не мог.

— Справлюсь, — сказал я, после чего удалился.

Наблюдения за домом не было, и это меня порадовало: все же часть моих секретов оказалась не по зубам ни спецслужбам, ни хозяевам адвоката Лурье. Однако отчего же он растерялся?

Начинался вечер, народ спешил с работы к домашним очагам, и мысль об этом вызвала зависть. Дом у меня имелся, и не один, а вот очагом я не обзавелся. Неудачные попытки были, но они, разумеется, не в счет. Поскольку дневная беготня меня действительно утомила, я тоже желал отдыха в тепле и уюте. Хотя бы таком относительном, как нынешнее убежище Петровских. Эту ночь я намеревался провести именно там. По пути я зашел в бывший универсам, который ныне именовался супермаркетом, и купил бутылку хорошего коньяка. Думаю, после первых суток добровольного заключения Петровскому тоже надо немножко расслабиться.