Василий Головачев - Сборник "Этические уравнения"

Чекисты оторопело посмотрели на раненого, который должен был лежать в полной отключке. Даже невозмутимый при любых обстоятельствах Итигилов выглядел озадаченным.

Максим вскочил:

– Вы?! Арсений Васи… вы же должны…

– Я здоров, – глубоким бархатистым – не своим голосом перебил его Гольцов. – Здесь что-то произошло?

– Вас пытались…

– Понятно. Кажется, вы снова спасли мне жизнь. Это уже превращается в норму, даже не знаю, как вас благодарить. Я бы хотел уйти отсюда.

– Вы же… ранены…

Гольцов улыбнулся, распахнул халат: бинта на его теле не было, а на том месте, где совсем недавно красовался послеоперационный шов, виднелся небольшой розовый шрамик.

– Все нормально, я вылечился. Оказывается, это совсем просто. Идемте. Или необходимо получить разрешение местных властей?

Из координаторской выскочила медсестра, в изумлении всплеснула руками:

– Вы куда, больной?! Вам надо лежать!

– Мы его забираем, – сказал Максим. – Здесь ему находиться небезопасно.

– Но он ранен! У него…

– Рана зажила. – Гольцов на мгновение показал медсестре свою грудь со шрамиком. – Не волнуйтесь, я могу ходить самостоятельно. Только верните мне мою одежду.

– Я не могу, гардеробная закрыта… – растерялась медсестра.

– Мы откроем, – сказал Максим, – при вас.

– Но…

– Ведите!

В тоне Максима было столько начальственной уверенности, что медсестра повернулась и безропотно повела их за собой.

Через несколько минут вылечившийся чудесным образом раненый и его сопровождающие покинули больницу.

Максим думал сначала вернуться в гостиницу и дождаться утра, но потом решил не рисковать и вызвал подчиненных:

– Полундра! Всем сбор в холле гостиницы!

В три часа ночи группа собралась в холле. Увидев свободно передвигавшегося Гольцова, члены группы опешили, но задавать вопросы не решились.

– Возвращаемся, – коротко сказал майор. – Так как все в машине не поместимся, двое будут добираться своим ходом.

– Почему двое? – проворчал Кузьмич. – Один только не уместится…

– Останешься ты и… – Максим огляделся, – и ты. – Его палец указал на Писателя.

– Понятное дело – самых беззащитных отобрал.

– Помолчи! – оборвал Кузьмича Штирлиц. – Что случилось, командир? Почему кли… господин Гольцов здесь?

– Он залечил рану самостоятельно. А поскольку мы не знаем, кто его хочет… гм-гм, нейтрализовать и какие силы брошены на это мероприятие, лучше перестраховаться.

– Может быть, мы хотя бы доспим? – неуверенно проговорил Кузьмич. – Ночью ловить тачку до вокзала стремно. Да и там неизвестно сколько торчать…

– Доспите. К обеду чтоб были в Управлении.

– Само собой, – обрадовался лейтенант. – А все же интересно, как ему удалось залечить рану?

Никто Кузьмичу не ответил.

Заняли места в кабине.

За руль Максим посадил Штирлица, сам вместе с Гольцовым сел сзади:

– Поехали.

– Не заблудиться бы, я тут не ориентируюсь, – буркнул Герман Людвигович.

– Сейчас налево, – подсказал Гольцов с отрешенным видом; он о чем-то размышлял, не вмешиваясь в разговоры окружающих, но не терял нить разговора. – На перекрестке еще налево, там дальше я скажу, куда ехать.

Ночное движение в Муроме было несравнимо со столичным, поэтому выехали за город беспрепятственно. Одно время Максиму казалось, что их преследует какая-то белая отечественная «Лада», однако вскоре она свернула, и больше за кормой «Хендэ» никто не засветился.

– О чем думаете? – спросил Максим, когда Муром остался позади.

Гольцов очнулся, провел ладонью по лбу, смущенно улыбнулся:

– Не поверите… детство вспоминал. Такая ночь ясная, звезды… а я часто в школе телескоп брал домой, любил на звезды смотреть.

Шаман, сидевший впереди, рядом со Штирлицем, оглянулся. Его взгляд был полон подозрений, и Максим понял, что бурят чувствует биополе Гольцова. Но доставать сканер и включать не стал.

– Может быть, расскажете все же, почему вас преследуют эти типы?

Арсений Васильевич потускнел, откинулся на сиденье. Молчал несколько минут.

– Вы уверены, что вам это нужно знать?

– Уверен! – твердо сказал Максим. – Это нужно не столько мне, сколько вам. Если мы не будем знать, что происходит, мы не сможем защитить вас от бандитов.

– Это не бандиты – линоры, носители определенной программы. Они люди толпы, люди стаи, которых легко запрограммировать. – Гольцов криво улыбнулся. – А я люблю простых, искренних, скромных и добрых людей, твердых в своих убеждениях. Их нельзя купить или заставить предать, они переходят на другую сторону только добровольно. Часто – не понимая, что делают.

– Я тоже люблю простых и добрых. – Максим загнал нетерпение поглубже, чтобы не спугнуть собеседника. – Люди толпы, как правило, не имеют души, они в какой-то степени биороботы.

Гольцов посмотрел на него с любопытством:

– С чего вы взяли?

– Иногда мне удается почитать кое-какую специфическую литературу, открывающую другие горизонты. Может быть, именно поэтому я и работаю в Отделе.

– Каком отделе?

– Я уже представлялся, вы забыли. Наша служба занимается контактами с экстрасенсами, изучает паранормальные способности людей. На вас мы вышли по указке сверху, начальство вдруг выдало координаты и послало группу в Жуковский.

– Я не экстрасенс.

– Но «Беркут» реагирует на вас!

– Я не экстрасенс, – повторил Арсений Васильевич, не уточняя, что такое «Беркут». – Я экзор.

– Вот и расскажите об этом поподробнее.

Гольцов снова замолчал на несколько минут.

Ровно гудел двигатель, шуршали шины, лучи фар выхватывали впереди асфальт дороги, изредка отражаясь от столбов и указателей по обочинам.

Наконец Гольцов заговорил:

– Я экзор – оператор внешней коррекции… как я им стал, вам знать необязательно, это случилось давно. В мои обязанности входит поддержание психоэнергетического равновесия на Карипазиме, в одной… м-м, в одной из метавселенных Мультиверсума.

Штирлиц оглянулся.

Машина вильнула.

– Не отвлекайся, – недовольно буркнул Максим, прочитавший во взгляде капитана: а не болен ли головой наш клиент?

– Где это? – спросил Максим.

– Вам показать пальцем? – иронически осведомился Гольцов.

Максим покраснел от досады, радуясь тому, что в кабине темно.

– Я имел в виду – на Земле, на другой планете…

– Даже не в соседней галактике. Карипазим действительно является метавселенной, а где она располагается, я не знаю. Думаю – за пределами нашей собственной метавселенной. Я связан с ней лишь энергоканалом. Был связан.