Экспедиция «Велес» - Екатерина Витальевна Белецкая

ты успокойся, ладно? Мы уже проверили всё, спецификации подняли, не могло её дверью искалечить, ну никак. Нереально.

— А другие верят, — сказала вдруг Зоя. — Мы когда обратно шли, послушали, что говорят. Несчастный случай, дверь, и всё в том же духе.

— Даже те, кто знает, что такого не может быть, потому что не может быть никогда? — спросил Скрипач. Зоя кивнула.

— Да. Закрывающий механизм вышел из строя, и её ударило, причем настолько сильно, что она сломала спину. Мы не стали никого разубеждать, потому что, кажется, это бесполезно.

— Скорее всего, да, — кивнул Скрипач. — Девчонки, а что там было… на самом деле?

Ит понял — Скрипач решил проверить сразу несколько вещей, которые его интересовали. Он одобрительно кивнул. Да, правильно. С помощью этого простого вопроса можно понять многое. Спят ли обе девушки, как у них обстоят дела с наблюдательностью, и какие выводы они сумели сделать. Травматично ли это? Безусловно. Но в наших обстоятельствах выбирать не приходится.

— Она лежала в центре отсека, лицом к двери, — сказала Зоя. — Точнее, её голова была повернута к нам, ну… словом, у неё была сломана шея, поэтому… в общем, лицо было повернуто, и перемазано кровью. Тело… оно было передавлено в нескольких местах, живот разорван, кажется, ноги сломаны… поперек…

— В смысле — поперек? — спросил Ит.

— По ним как будто ударили огромной палкой, немного выше коленей, и сломали кости, — Зоя зябко передернула плечами. — Там ведь очень прочные кости, вы понимаете. Никакая дверь так не сумела бы.

— Это мы уже поняли, — кивнул Ит.

Всё верно. Она всё увидела правильно, и всё запомнила в точности. Молодец. Только вряд ли это поможет в данных обстоятельствах.

— И Дима сказал, что это повреждения от двери? — спросил он.

— Да. Он сказал… что её осмотрели, ну, то есть осмотрели то, что от неё осталось, врачи, которые работают в центре, ну, из главных. И это их версия, про дверь. Что ничем, кроме двери, это быть не могло. Якобы она зачем-то открыла шлюз, а он затем резко закрылся, и…

— Стоп, — приказал Ит. — Она открыла, по их мнению, внешний шлюз? Не дверь в сам отсек, а шлюз? Который ведет в камеру для выхода наружу? Без скафандра? Зачем?

— Не знаю. Она открыла, что-то не сработало, или сработало неправильно, её ударило и отбросило. Эта версия названа официальной, скоро будет объявление, они предупредили. Сейчас готовят текст, как я поняла. Да, они именно так сказали. А ещё…

— Что? — спросил Скрипач.

— Они сказали, что её похоронят в пространстве. Завтра. Сделают для неё саван, и выкинут в космос, — Зоя отвернулась. — Я спросила, почему нельзя отвезти её на землю, домой, ведь у неё мама есть, папа, младшие братья, бабушка… Дима ответил, что им её тело без надобности, достаточно будет знать, что дочь погибла, как героиня.

— Концы в воду, — беззвучно произнес Скрипач. — Если они избавятся от тела, доказать что бы то ни было потом станет уже невозможно.

— Ну да, так и есть, — кивнула Зоя.

— И нам никто не поверит, — закончила Варя. — Все будут верить в то, что это была дверь.

* * *

— … трагическое событие, унесшее жизнь нашей прекрасной молодой сотрудницы Анны Ветлугиной, — голос, вне всякого сомнения, принадлежал Шестопалову. — Изучение обстоятельств этой трагедии привело к выводу, что скоропостижная смерть настигла Анну Ветлугину из-за неисправности оборудования, которая, вне всякого сомнения, стала следствием аварии и взрыва, разрушившего реактор и двигатель номер четыре…

— Которая чего? Или которая кто? — шепотом спросил Скрипач. — Которая смерть, или которая авария?

Ит незаметно ткнул Скрипача кулаком в бок — заткнись, мол. Скрипач в ответ зло на него глянул, и шепнул:

— Я просто хотел разрядить обстановку.

— Для кого ты этого хотел? Нас тут в каюте только двое. Заткнись, и дай послушать.

— … есть основания полагать, что подобные происшествия могут повторяться, — продолжал Шестопалов. — «Велес» подвергся разрушительному воздействию от взрыва реактора номер четыре, и оборудование начинает постепенно выходить из строя. Происшедшая трагедия тому примером. Руководящий состав «Велеса», под началом нашего уважаемого Никифора Всеславовича Тугаринова, готовится в скором времени огласить единственно верное решение, которое требуется для спасения корабля и команды. В настоящее время проводится дополнительное расследование причины поломки оборудования, о результатах которого будет сообщено отдельно. О похоронах безвременно трагически погибшей Анны Ветлугиной будет сообщено завтра. Вы сможете отдать ей дань уважения, и проводить в последний путь. И пусть её гибель послужит нам предостережением. Не нарушайте правила безопасности, соблюдайте осторожность, придерживайтесь расписания работ, и сохраняйте спокойствие. Судьба корабля находится в надежных руках. Всего наилучшего.

* * *

— Шикарно, — заключил Скрипач. — Это просто шикарно. Они подтянули под версию о взрыве это убийство, и картинка у них прекрасным образом сложилась. Ведь не придерешься, ну ни к чему. Вообще.

— Разве что к состоянию тела, — напомнил Ит.

— От которого они завтра избавятся, — развел руками Скрипач. — И у нас на самом деле остается четыре незаинтересованных человека, которые будут знать, что с ней на самом деле случилось.

— И двое из них — мы с тобой, — Ит безнадежно вздохнул. — То есть, по сути, остаются только девчонки. Которых никто не станет даже слушать, и не позволит говорить, потому что рот им закроет тот же Данил. Или мы, просто потому что за них сейчас страшно.

— Именно, — Скрипач покачал головой. — А лихо они это придумали.

— Они — это кто? — спросил Ит. — Руководство? У меня есть подозрение, что ничего другого им не оставалось. Сам посуди. Вышел бы тот же Шестопалов, и сказал правду. Так и так, ребята, у нас тут разгуливает убийца, который расправился с девушкой, и в мы в душе не знаем, кто это, и зачем он это сделал. Результатом такого заявления будет паника. И паранойя. Все и так устали, всем тяжело, а тут еще и фактор страха прибавится. Так что с точки зрения сохранения спокойствия на корабле они поступили правильно. Однако есть ещё момент, о котором они, кажется, не подумали. Или пренебрегли им сознательно.

— Это какой? — спросил Скрипач.

— Она была первой. Но точно не последней,