Изнанка матрешки. Сборник рассказов - Виктор Васильевич Ананишнов

Ознакомительный фрагмент

– Джаваншир, – повторила девушка рассеянно. – Это он…

Её никто, кроме, наверное, Николая, не расслышал, но её волнение неожиданно наполнило его какой-то удивительно приятной расположенностью к ней. Он ещё не знал причины своего состояния. Могло быть, а такое у него происходило часто: вид миловидного создания будоражил в нём кровь вечно неудовлетворенной страсти. Что бы там ни было, но ему вдруг стало очень удобно сидеть в кресле, откинувшись на хорошо подогнанную к его спине спинку. Непрошеная блуждающая улыбка, которую он почувствовал на своих губах и в прищурившихся глазах, показалась улыбкой предчувствия чего-то славного. Николай на некоторое время опять отключился ото всего происходящего вокруг. Так он поступал всегда, когда о чём-то размышлял. До сего дня он обычно размышлял о научной теме, из года в год определяющей его жизнь.

– Я этого ждала всю жизнь, чтобы отомстить! – срывалась на крик женщина.

– Но… – Арзуманян старался казаться невозмутимым. Его выдавали руки. Они слепо шарили по столику и переставляли стаканчик с карандашами и ручками из одного угла в другой, не находя ему место. – Но почему Вы решили, что мстить надо здесь? Этим людям, а не там, где с Вами они обошлись не совсем… ну, скажем, корректно? В конце концов!

– Я там не успела! Эта шлюха!.. – У-у, неверная дочь шакала!..

Фикусова брызгала слюной и трясла перед собой кулаками.

– Ведите себя прилично! – урезонивал её глава фирмы. Лицо его выше бородки порозовело, глаза блестели.

– И что она там тебе сделала? – вдруг хрипловато хорошо поставленным голосом поинтересовался старик, не меняя при этом позы. Фикусова не успела ответить или не восприняла его вопрос, а старик хрипел: – Это она тебя?.. э-э… Аксункура? Бешеного? А? Забавно! Жаль, не мог видеть. Не успел. Но доживи я до встречи с тобой… За смерть брата моего глотку бы перегрыз! Одними зубами! Так что не ори! Сама дочь шакала! Дай послушать других.

Инну Петровну как под ложечку ударили. Рот её открылся, глаза округлились и запали в глазницах. Она перегнулась в могучей пояснице и прошипела:

– А-а-а… Глотку перегрыз?.. Дочь шакала?.. Мерзавец! Да я тебя…

Николай прокачивал через себя услышанное. С окружающими его людьми, да и с ним самим, что-то происходило нехорошее. Вырванные из своей нормальной жизни и побывавшие в сознании иных, они так там и остались и никак не могли избавиться от нажитых впечатлений, в них ещё кипели страсти давно ушедшего, обиды, страхи и горечи. Николай почувствовал неуют комнаты и необъяснимую тревогу, как бы он шёл один по ночной дороге, а навстречу трое, безобидные с виду, но всё-таки…

Потом всё как-то перемешалось у него в голове. Ведь Мухтарама убила Гульбиби, метнув в его горло нож, а Аксункура поразил стрелой Низам. И они, возможно, тоже тут…

– Вы там были кем? – неожиданно для себя спросил он старика.

– Абдаллахом.

– Друг мой! – воскликнул Николай. – Это ты? Ты спас меня…

Он подскочил, чтобы обнять старика, но увидел белые глаза, равнодушно посмотревшие на него, и сконфужено сел. Если он и был когда-то верным нукером и другом Носителя сознания Николая, то сейчас в нём ничего от того не осталось. Если о нём как о друге думал Носитель, то считал ли нукер другом бека, которому служил на совесть? И… кто же был Носителем сознания старика, не сам же Абдаллах?..

Их короткие реплики обратили внимание девушки, и она теперь всматривалась в Николая, заставляя его сердце биться сильнее. Она удивительно была похожа на Гульбиби. Правда, ещё минуту назад о таком сравнении Николай и думать не мог. Это она ему сейчас показалась Гульбиби, хотя, конечно, черты её лица славянского типа не были чертами давно умершей красавицы, но девушка смотрела на него глазами Гульбиби, в которых таились такие знакомые ему порыв и ласка.

Николай смутился. Вначале он не понял, что она в нём тоже видела не его, а Джаваншира. Каков имел облик Носитель его сознания, Николай со стороны не видел, да и явно не походил на него, но сейчас он смотрел на девушку его глазами с тем же порывом и лаской, узнаваемой ею.

И опять Николай потерял нить общего разговора, вернее, разбирательства. Существовали и говорили только их глаза, его и девушки:

– Ты?.. Я?.. Мы?..

– Но зато отомстил я! – ворвался в их диалог ликующий возглас. – А это память о том славном бое! – Молодой человек, сидящий за безучастным стариком, привстал и повернулся ко всем полным лицом. От его чеканного профиля ничего не осталось. Невидимые до того щёку, скулу и зависочную часть головы оседлала безобразное бугристое кирпично-красное пятно. Он показал на него пальцем: – Так меня отметил кто-то из своры собаки Джаваншира, когда я за смерть бека Мухтарама перерезал ей горло! – Девушка вскрикнула. – Вот этими руками! Я… – он зашёлся в страшном кашле.

Николая передёрнуло от ненависти к молодому человеку, убийце Гульбиби. Но быстро постарался привести себя в норму, понимая всю глупость и нелепость происходящего.

Сопение толстяка достигло к тому времени необыкновенного шума пускающего пары паровоза. Он, похоже, тоже пытался встать, давил необъятным животом в толстые колени и упирался в них руками. И всё-таки низкое с откинутой спинкой кресло не выпускало его. Он что-то выкрикивал тонко и жалобно. Наконец, его туша сползла задом с сидения, чтобы, вначале опасно качнуться вперёд, а потом встать, показав свою громадность в толщину и высоту. Встав, он на мгновение придержал свой могучий сап, чтобы спросить:

– Это ты, Талитай?

– Я, бек! – В отклике молодого человека звенели радость и почтительность.

– Ты убил эту тварь?

– Она умерла вслед за тобой, бек. Ты отомщён!

– А он?

– Он ещё раньше…

Николай выходил из университета последним. Всё перепуталось у него в голове. Пережитое за последние неполные четыре дня в том виртуальном мире, а здесь всего не более часа, и встреча с некоторыми современными обладателями душ, покинувших предыдущие свои бренные тела семьсот лет назад, оставили в нём гнетущее воспоминание. Но где-то ещё, мрачно размышлял он, спускаясь по лестнице, возможно, в ком-то обитали души Умара, Асвара и других его, именно его, нукеров, разделивших с ним, Джаванширом, судьбу в те далёкие годы. Или они ещё находятся где-то там, в астральном или ментальном планах. Кто знает, может быть, поднялись и выше. Но есть, наверное, те, кто ходят сейчас по земле их новыми воплощениями: мужчины и женщины, спеленатые бытом или неведомыми страстями. Здесь или за морем-океаном. И знать не знают о том, как когда-то жизни свои не жалели ради утехи Джаваншира с прекрасной Гульбиби…

Осознав эфемерность своих рассуждений, он переключился на другие мысли, более близкие ему. Его теперь занимала странность переселения душ, произошедших с ним и Леной, так звали девушку. Носитель