Стивен Кинг - Под куполом

Ознакомительный фрагмент

— Нет, Господи, нет!

— Тогда еще раз прочитай. Что я тебе растолковываю?

— Здесь что-то о сумасшествии. Или об ослеплении.

— Какое из этих действий более возможно, как ты думаешь?

Лестер сравнил стихи. В них повторялось единственное слово — слепота.

— Бог, это… это мне знамение?

Господь ответил ему «да».

— Да, воистину, но не твоя слепота, потому что сейчас глаза твои видят яснее. Ищи ослепленного, который сошел с ума. Когда ты его увидишь, тебе нужно поведать своей пастве, что Ренни проделывал здесь, и о своем участии в этом. Вы оба должны поведать. Мы еще поговорим об этом, а сейчас Лестер, иди спать. С тебя капает на пол.

Лестер так и сделал, но сначала вытер небольшие лужицы крови возле пюпитра.

Проделывал это на коленях. Пока вытирал, не молился, однако повторял прочитанные из Библии стихи. Ему значительно полегчало.

Пока что он может проповедовать в общем о грехах, которые могли послужить причиной появления этого непонятного барьера между Миллом и внешним миром; а тем временем будет искать свое знамение. Слепого мужчину или женщину, которые сошли с ума, воистину, аминь.

6

Бренда Перкинс слушала РНГХ, потому что эта станция нравится (нравилась) ее мужу, но никогда ее нога не ступала в церковь Святого Спасителя. Ее душа целиком принадлежала церкви Конго, она же уговорила пойти туда и своего мужа.

Один раз уговорила. Теперь Гови вновь там побывает. Сам того не зная, будет лежать в церкви Конго, а Пайпер Либби будет провозглашать надгробное слово.

Эта картина — такая очевидная и безвозвратная — поразила ее в самое сердце. Впервые с того момента, как ей сообщили, Бренда дала слабину и завыла. Вероятно, потому, что теперь она уже могла это делать. Теперь она была сама.

С серьезным и ужасно постаревшим лицом Президент говорил из телевизора:

— Соотечественники, американцы, вы нуждаетесь в ответах, и я обещаю предоставить их вам сразу, как только сам их получу. В этом деле не будет секретности. Все доступное мне будет становиться доступным и вам. Я уверяю вас вполне ответственно…

— Конечно, были такие дураки, которые старались нас обманывать, — произнесла Бренда и зарыдала еще сильнее, потому что это была одна из любимых поговорок Говарда. Выключив телевизор, бросила пульт на пол, ей захотелось наступить на него, раздавить с треском, но она удержалась только потому, что представила, как Гови, покачивая головой, смотрит на нее и говорит: «Не делай глупостей».

Вместо этого она пошла в его кабинет с желанием дотронуться до чего-либо, пока его недавнее присутствие оттуда еще не выветрилось. Как же ей не хватало его прикосновений. Во дворе урчал их генератор. «Сыто и счастливо», — сказал бы Гови. Ей страх как не понравилось это расточительство, когда после одиннадцатого сентября Гови заказал эту штуку (просто ради безопасности, объяснял ей он), и сейчас ей стыдно было за каждое из тех злых слов, которые она тогда достаточно ему наговорила. В темноте тосковать по нему было бы еще страшнее, потому что было бы совсем одиноко.

Его стол зиял пустотой, если только не считать ноутбука, который так и оставался открытым. Экранной заставкой ему служило старое фото, сделанное после давнего матча Малой Лиги[121]. На нем Гови и Чип, которому тогда исполнилось одиннадцать или двенадцать, оба в зеленых форменных свитерах «Аптечных Монархов Сендерса»; снимок было сделан в тот год, когда Гови с Расти Эвереттом вывели команду Сендерса в финал штата. Чип обнимает отца, а Бренда их обоих. Хороший был день. Но непрочный. Хрупкий, как бокал из тонкого хрусталя. Кто мог об этом думать тогда, когда еще можно было немножечко подольше подержаться друг за друга?

У нее пока что не было возможности связаться с Чипом, и мысль о необходимости позвонить ему (предположим, ей это даже удастся) совсем ее расстроила. Всхлипывая, она опустилась на колени рядом с письменным столом своего мужа. Не сцепила руки, а поставила их ладонь к ладони, как когда-то делала это ребенком, утопая во фланелевой пижаме возле кровати, и повторяла: «Бог, благослови маму, Бог, благослови отца, Бог, благослови мою золотую рыбку, у которой пока что нет имени».

— Господи, это я, Бренда. Я не прошу вернуть его назад… то есть я хочу, но я понимаю, что Ты этого не можешь сделать. Лишь дай мне силы пережить это, хорошо? И еще, возможно… я не знаю, не богохульство ли это, может, и так, но я спрашиваю, не мог бы Ты сделать так, чтобы он поговорил со мной еще раз? Может, сделаешь так, чтобы он мог дотронуться до меня еще раз, как сегодня утром…

От этого воспоминания — его пальцы на ее коже в ярком свете солнца — она заплакала еще горше.

— Я понимаю, Ты не имеешь дела с духами — конечно, кроме Духа Святого, — но хотя бы во сне? Я знаю, что прошу многовато, но… о Боже, во мне словно дыру сегодня прорубили. Я не представляла, что в человеке может быть такая дыра, и я боюсь туда провалиться. Если Ты сделаешь это для меня, я тоже что-то для Тебя сделаю. Тебе следует только попросить. Пожалуйста, Боже, всего лишь прикосновенье. Или слово. Хотя бы во сне, — она набрала полную грудь воздуха и выдохнула. — Благодарю тебя, Господи. Пусть будет по-твоему. Понравится мне это или нет, — улыбнулась она утомлено. — Аминь.

Раскрыла глаза и, держась за край стола, встала с колен. Зацепила локтем компьютер, и его экран моментально засветился. Он всегда забывал его выключить, но, по крайней мере, не выключал из розетки, и хотя бы аккумуляторы не разряжались. А «рабочий стол» на своем компьютере он содержал в лучшем порядке, чем она на своем; у нее экран всегда был захламлен загруженными файлами и электронными напоминаниями. А на его «рабочем столе», аккуратно расположенные под иконкой жесткого диска, всегда висели только три папки: ТЕКУЩЕЕ, где он хранил информацию о текущих расследованиях; СУД, где он хранил список тех (включая себя), кто сейчас является свидетелем — где именно и по какому делу. Третья папка называлась УСАДЬБА МОРИН-СТРИТ, где он хранил все, что касалось домашних дел. До неё дошло, что, открыв эту папку, она сможет найти там что-нибудь о генераторе, а ей нужно это знать, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии как можно дольше. Генри Моррисон из полицейского участка, наверняка, охотно подключит ей новый баллон с пропаном, однако есть ли у нее запасной баллон? Если нет, надо приобрести у Бэрпи или в «Топливе & Бакалее», пока их не раскупили.

Она уже положила пальцы на мышку, но что-то ее удержало. Заметила на экране еще и четвертую папку, притаившуюся в левом нижнем углу. Никогда прежде ее не видела. Бренда старалась припомнить, когда в последний раз смотрела на экран этого компьютера, и не смогла.