Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

всё ещё не утихала бесконечная война, где-то за Байкал-озером ещё бухали пушки, трещали пулемёты, хлёсткими бичами хлопали винтовки. Ещё бродили по тайге банды, всего лишь поменявшись ролями — два года назад это были красные банды, преследуемые белогвардейскими частями, сейчас, напротив, эскадроны Красной армии преследовали уцелевших беляков. Однако, похоже, всему на свете есть предел, и жажде кровопролития тоже. Мирные дни ждали своей очереди, как приходит весна после долгой свирепой зимы.

— Бяша-Огды! — наскучив возиться с рысёнком, юный тунгус приластился к Бяшке, обхватив длиннейшую ногу. — Ты самая-самая красивая!

— Да ой! — насмешливо усомнилась девушка, отложив на секунду тяпку. — А мама как же?

— Мама-ненё тоже шибко красивая, — мгновенно нашёлся тунгусёнок. — И тёта Вара, да! Однако, Бяша-Огды самая-самая! Да!

— Ах ты маленький подлиза, — засмеялась Бяшка, взлохмачивая пацану чернявую голову, не слишком умело обкорнанную портняжными ножницами. — А что тебе во мне так уж особенно нравится, м-м?

— Ноги! — без колебаний заявил тунгусёнок. — Ноги Бяша-Огды — оооо! И бегать быстро-быстро, да!

Охчен и Асикай вовсю улыбались, слушая разглагольствования отпрыска. Иван Охченыч подрастал, эпоха сидения голой задницей в свежих коровьих лепёшках для него благополучно завершилась. Скоро, совсем скоро на затерянной в тайге заимке образуется молодой охотник и работник…

— Бяша-Огды, а когда у тебя будет маленьки? — не унимался тунгусёнок. — У мама-ненё еся, у тёта Вара еся, тебе тожа надо, да!

Помедлив пару секунд, Бяшка отставила юного тунгуса в сторонку, бросила в борозду тяпку и широкими шагами двинулась к дому. Молча.

— Ы… — тунгусёнок озадаченно заморгал, однако сказать более ничего не успел. Мощный шлепок под зад прервал его речь, и пацан громко, обиженно заревел.

— Не бей его, он ещё мал и глуп! — по-тунгусски заговорил Охчен.

— Раз глуп, пусть молчит!

…

Холодный осенний дождик нудно барабанил в окно, тонкие струйки, извиваясь, ползли по стеклу, как змеи. Бяшка, закутавшись в старую-престарую шаль, молча смотрела на разгулявшуюся непогоду.

— Бяша, я сливки сбила. Поешь с морковкой?

— Не хочу, мама.

Варвара с тревогой и жалостью смотрела на найдёныша.

— Исхудала ты…

— За зиму растолстею, — улыбка бледная, едва заметная.

— И книжки свои бросила читать…

— Я всё что нужно уже прочла.

Повинуясь сердечному порыву, Варвара присела рядом с дочерью, обняла её. Когда Бяшка сидела на скамейке, не ощущался как-то её громадный рост. Обычная девушка, рослая и стройная… если не видеть глаз.

— Чем же мне помочь тебе, Бяшенька…

Её улыбка чуть явственней.

— Больше, чем вы сделали, ма, сделать просто невозможно.

Пауза.

— Ладно… пойду туда.

— Боюсь я за тебя, Бяша, — откровенно призналась женщина. — Ну как с ума сойдёшь, все ночи сидючи возле этого?

Бяшка улыбнулась совсем явно.

— Не того ты боишься, ма.

Пауза.

— Сколько верёвочке ни виться, а шила в мешке таки не утаить. Либо я успею дать сигнал… им… туда… и меня заберут свои, домой. Либо — заберут чужие, в клетку, на изучение.

В глазах богини Огды тлеет космический огонь.

— Либо, скорее всего, я буду убита при оказании вооружённого сопротивления. Вот такие дела, мама.

Глава 10

— Скажите, товарищ, где тут у вас метеоритный отдел?

— Вон по коридору, и сразу налево.

— Спасибо!

В коридорах Академии Наук СССР было людно и довольно шумно для научного учреждения. Снующий по коридорам народ выглядел весьма пёстро — тут тебе и почтенные академики старорежимного облика, в костюмах-тройках, пенсне и цепочками часов, напоказ высунутых из нагрудного кармашка, и молоденькие комсомолки в полосатых блузах, и энергичные молодые люди в армейских галифе и гимнастёрках разной степени поношенности, стриженные «под бокс». Невысокий сухощавый мужчина в круглых очках, которому бородка и усы придавали сходство с убиенным царём Николаем ничем особенным в этой толпе не выделялся. Найдя нужную дверь, мужчина без церемоний распахнул её и вошёл, явив тем самым близкое знакомство с нравами советских учреждений.

— Вам кого? — молодая симпатичная машинистка, разумеется, в непременной полосатой блузе бойко колотила пальчиками по расшатанному вусмерть «ундервуду».

— Где-то здесь должен находиться товарищ Обручев. Я ему звонил, мы договорились о встрече.

— Сергей Владимирович! — голос у девицы тоже оказался симпатичный, звонкий и чистый. — Тут вас ищут! Один товарищ!

На голос из-за стеллажей выглянул моложавый мужчина лет за тридцать с небольшим, с острым умным лицом.

— Чем могу?

— Здравствуйте, Сергей Владимирович, это я вам звонил. Моя фамилия Кулик, Леонид Алексеевич.

— А! Очень, очень рад знакомству! Записку вашу я получил. Да вы проходите, проходите!

…

— … Энергия взрыва оценена мною примерно в десять-двадцать миллионов тонн тротила. Столько взрывчатки не использовали за всю Мировую войну. Представляете, каких размеров было упавшее тело? Десятки тысяч тонн!

— Да, но отчего вы уверены, что метеорит этот железо-никелевый?

Кулик помешал ложечкой в стакане с чаем, любезно предложенном ему хозяином кабинета.

— Исходя из вашей же статистики, дорогой Сергей Владимирович, железные метеориты составляют более пяти процентов от общего числа небесных гостей, и ещё два процента — смешанного типа, то есть железо-каменные. Совсем немаленький процент, не находите?

— Да я же не против, отнюдь! — засмеялся хозяин кабинета, доброжелательно рассматривая гостя. — Мда… не скрою, заманчивое дело вы изложили. Очень даже заманчивое. Никелистое железо, да плюс ещё солидная примесь кобальта, по статистике шесть десятых процента… думаю, этаким тараном можно прошибить самые непрошибаемые лбы. В общем, можете смело считать меня союзником!

— Сказать откровенно, ознакомившись с вашими замечательными трудами, иного ответа я и не ожидал, — ответно улыбнулся гость.

— Да, но сам я, к сожалению, участвовать в вашей экспедиции не смогу. Убываю буквально на днях на Колыму. Работы там невпроворот, такие края, размером с Европу, лежат втуне!

Геолог долил гостю чаю.

— Вы вот что, Леонид Алексеевич… Для пущей надёжности хорошо бы вам посетить ещё пару-тройку людей из наших. Владимир Иванович Вернадский — слышали про такого?

— Ну ещё бы!

— Вот и замечательно. А с Вознесенским и Сусловым я вас прямо сейчас сведу, — Обручев засмеялся, — покуда они тоже по тайге не разбежались.

…

— У-ух! Хорошо! А ну ещё наддай!

Бяшка лежала на полке, аж пристукивая копытцами от удовольствия, в то время как Асикай старательно обрабатывала её двумя берёзовыми вениками. Варька и Дарёнка, по праву младшего поколения, брызгали друг на друга холодной ключевой водицей из чана, не забывая при этом визжать. Варвара Кузьминишна с удовольствием разглядывала творящуюся чехарду, отдыхая на нижней приступке банного полка, где жар был не так силён. Верхние венцы банного сруба выделялись светлым — пришлось-таки Иван Иванычу нарастить высоту парилки, сообразно потребностям богини Огды.

— Уау! — Бяшка перевернулась на спину, подставляя усердной