Владимир Яценко - Пленники зимы

Про обратный рейс команда сейнера помалкивает. Да только шила в мешке не утаишь.

В вахтенном журнале отмечено, тревога "человек за бортом" ещё три раза объявлялась. Это боцмана Унтилова из океана ловили. Смерть, какой неловкий был.

Всё за борт норовил вывалиться. Потому, наверное, и списали…

Максим не разделял радостного возбуждения, охватившего экипаж и пассажиров. На его режиме дня встреча в океане никак не сказалась. Да, он слышал музыку в танцевальном салоне, которая теперь гремела до самого утра. Видел усталые, посеревшие от недосыпания лица стюардов, обслуживающих его стол за обедом.

Завтракал он теперь в одиночестве. Это было даже интересно: уютный холл небольшого ресторана – всего восемь столов – с одним-единственным посетителем.

Поднос с тарелками брал прямо у окна раздачи, но и тут обслуживание, похоже, было на автопилоте.

К обеду зал был всё ещё пустым, зато на ужин стульев, как правило, не хватало.

Вечером, обычно, приходили все, вот только состав как-то причудливо менялся.

Герман повадился приводить с собой чёрненькую симпатичную девушку, которая сильно смущалась и старалась быть к своему кавалеру поближе. Её звали Вика, и она работала в аналитической группе на судне сопровождения. Максим из вежливости спросил, анализом чего её группа занимается, но Вика строго ответила, что это секрет, и в случае разглашения они все будут сурово наказаны. Максим с грустью посмотрел на её юное лицо, светлое от гордости за свою важную работу, и промолчал…

Калима за их стол уже не присаживалась. Максим видел её пару раз издали, всё больше с какими-то надутыми ответственностью людьми. Она не подходила к нему, ему не было дела до неё. Так, привет-привет… ну, и слава Богу!

Главное: чтоб не приставали, не беспокоили…

Вокруг Светланы с Виктором тоже вертелась карусель из мужчин и женщин, только совсем не напыщенных и не надутых – очень даже живых, весёлых людей. Максим даже помнил времена, когда такая компания могла его увлечь и развлечь. Но времена эти прошли, и сейчас он лишь без всякого интереса размышлял: кто из них кого бросил, кто с кем и кому изменил. Потом он ещё немного подумал и решил отказаться от ужинов…

Это утро было необычным.

Во-первых, музыку накануне вечером выключили в одиннадцать. Во-вторых, завтрак обслуживали свежие стюарды, которые деловито накрывали столы, не забыв в своих хлопотах отметить появление Максима и даже должным образом на него отреагировать.

Во всяком случае, идти к окну раздачи ему не пришлось. Фаршированные яйца под майонезом, бутерброды с ветчиной и сыром, йогурт, сок и чай…

В-третьих, едва он приступил к завтраку, к его столику подошла миловидная женщина, "не старше тридцати пяти", – тут же для себя определил Максим, и, нисколько не смущаясь, уселась рядом.

Это настораживало.

Если учесть, что за последние четыре дня он произнёс не больше двух десятков фраз, из которых три четверти – "добрый вечер" и "спокойной ночи", неудивительно, что он поперхнулся и совершенно неприлично уставился на женщину, будто на пришельца из ночных кошмаров.

– Доброе утро, – сказала женщина.

– Доброе утро, – сипло отозвался Максим.

– Может, познакомимся?

– В этом мире всё возможно… – уже приходя в себя, согласился он.

Она не ожидала такой холодности. А он и не собирался ей как-то помогать.

– Я совсем не напрашиваюсь на любезности. Я – врач экспедиции. У меня к вам профессиональный интерес.

Это становилось забавным. Расторопные официанты уже успели её обслужить, и она красивым, отработанным движением пригубила стакан с соком.

Максим окончательно пришёл в себя и сосредоточился на собеседнице. Первое впечатление было приятным: смотрит спокойно, шея прямая, короткая, стильная причёска. Вот только удивляла её одежда: широкий просторный комбинезон с многочисленными пряжками, молниями, застёжками; на левом предплечье из узкого кармашка выглядывал блестящий наконечник неизвестного прибора. Максим скосил вниз глаза и чуть отодвинулся: обувь соответствовала общему стилю – высокие ботинки с мелкой, тщательно уложенной шнуровкой.

– В самом деле: легко и удобно, – пояснила женщина, по-своему поняв его недоумение. – Как и обещали.

– А это что? – Максим кивнул на её левую руку. – Прикуриватель? Как в машине?

– Дозиметр, – немного растерянно ответила незнакомка. – Вы не были на инструктаже?

– Если вы – врач экспедиции, в чём "профессионализм" интереса к постороннему лицу?

– Почему же к "постороннему"? Зовут вас Максим, и вы входите в основной состав добровольцев. Поэтому интерес к вам вполне объясним, особенно учитывая ваше поведение.

– Я – доброволец? – оскорбился Максим. – Следите за семантикой. В реальной жизни добровольцев нет, – только необходимцы. А при чём тут моё поведение?

– Необходимцы? – она была шокирована. – Только не говорите, что не чувствуете, как несколько… выделяетесь.

– Не скажу, – пообещал Максим.

– Почему? – немедленно заинтересовалась женщина.

– Потому что вы меня об этом попросили.

Он вернулся к завтраку, привычно погружаясь в анализ бесконечно малых составляющих человеческого счастья, которого нет и, по всей видимости, никогда не было. Попутно он подумал о том, что качество еды несравнимо улучшилось, наверное, поменяли кока. А может, Калима провела разъяснительную работу на камбузе… Вот только с какой это радости она решила отправить его в экспедицию?

Они так не договаривались. Впрочем, об экспедиции они вообще не говорили…

– Меня зовут Наташа, – напомнила о себе женщина.

– Очень приятно, – автоматически отозвался Максим.

– Как вы находите яйца под майонезом?

"Идиотизм какой-то!" – обречённо подумал Максим.

– Без миноискателя, – ответил он и добавил. – Впрочем, в фарше чувствуется чеснок. Для завтрака – непростительная ошибка кока.

– Вы знаете, что о вас много говорят?

– Я не знаю, что я знаю.

– А-а, – она рассмеялась. – Знаю, это кто-то из древних сказал.

– Вряд ли, – возразил Максим. – У древних перед глазами был слишком большой мир, чтобы их по-настоящему заботило, что там, внутри.

Она задумалась. А он не мешал ей. Нельзя мешать думать. Любая мысль – ступенька к Истине. Истина – есть Бог. "А кто нечестивее того, кто препятствует"?

– Почему вы избегаете людей? – прямо спросила Наташа.

– Остерегаюсь, – неохотно поправил её Максим.

– Почему?

– Общение – обмен частицами души. Каждая из сторон, теряя, что-то получает взамен. В последнее время я перестал чувствовать это. В ответ – всегда пустота и холод.