Наблюдатель - Роберт Ланца

В этом-то все и дело. Джулиан, может ли Кларби, используя эти данные, повторить то, что мы делаем здесь? Создав такую же лабораторию?

– Для лаборатории потребуется оборудование. А оно стоит сотни миллионов долларов.

Таких денег у парня просто не могло быть. На создание базы Сэм и Джулиан потратили почти все свои немаленькие состояния. Но…

У Вейгерта спазмом стиснуло желудок.

– Он мог продать эти данные… но кому? Куда шла передача?

– На защищенный ретранслятор на Украине, – ответил Джулиан, – а куда дальше, неизвестно. И главный вопрос: не «кому», а «зачем». Самый вероятный вариант, что заказчик – правительство крупной страны, например Китая, у которого есть научный потенциал и деньги для того, чтобы использовать наши материалы. Военные? Не могу представить себе, зачем им это может понадобиться, но я не военный. Может быть, для того, чтобы увеличить финансирование?

– Финансирование? – промямлил Вейгерт. – За мою теорию?

Джулиан отвернулся от Уоткинса и посмотрел на Вейгерта.

– Теория все еще ваша, Джордж, – сказал он уже без непривычной резкости в голосе. – Но любой, кто способен заплатить за похищение данных, а потом использовать их, интересуется не физикой, а ее прикладным применением.

– Нет, – сказал Уоткинс, – это не правительство. В досье Кларби нет ничего, что указывало бы на связи такого рода. И если он отравил Эйдена… Джулиан, черт побери, как вы, проверяя досье, не вскрыли у Кларби криминальных контактов?

– Потому что их не было, – сказал Джулиан. Он резко повернулся к Уоткинсу, и Вейгерт увидел перед собой молодого волка, угрожающе щерящегося на одряхлевшего вожака. – Если вы предполагаете, что претендентов проверяли спустя рукава, то ошибаетесь. Когда я нанимал Бена Кларби, за ним не было ровно ничего подозрительного. Но с тех пор прошло три года, люди летали в Штаты, повидать родных, провести отпуск. Здесь не тюрьма. Если Бена завербовали, когда он работал у нас, я просто не мог знать об этом.

– А должны были знать! – выкрикнул Уоткинс и закашлялся. Вейгерт позвонил Камилле Франклин. А потом, прежде всего чтобы отвлечь собеседников от перепалки, нерешительно сказал: – Я не понимаю кое-что другое. Вы же говорили, что по первоначальному графику Кларби должны были оперировать через неделю, что ли? Стоило ли ради такого незначительного изменения сроков травить Эберхарта?

– Откуда же нам знать? – ответил Джулиан. – Я могу лишь предположить, что его заказчикам, кто бы они ни были, надоело ждать, или они стали сомневаться в том, что Бен способен добыть то, что им требуется, или встревожились из-за того, что сюда зачастили местные власти… Возможно, Бену всерьез пригрозили, и он засуетился.

В комнату без стука ворвалась Камилла и сразу же приложила термометр ко лбу Уоткинса. Тот только отмахнулся:

– Убирайся! Мы заняты!

– Только после того, как удостоверюсь, что с вами все в порядке, – отозвалась она, не обращая внимания на его крики.

Вейгерт вышел наружу. Внезапно ему сделалось невмоготу стоять в тесной жаркой комнатушке и слушать, как ругаются Джулиан и Сэм.

– Скоро вернусь, – громко сказал он. – Все равно сейчас я здесь не нужен.

Его, похоже, не услышали, и Вейгерт ушел.

Но сад со свежей от утренней росы травой находился слишком близко к месту, которое он покинул. Вейгерту необходимо было подумать. А думать о чем-то, кроме физики, он мог, только беседуя вслух с Роуз. Но, конечно, не в своей комнате – столь же тесной коробке. Он решил покинуть базу и взял в гараже джип.

Пока они были женаты, Вейгерт всегда обсуждал трудные ситуации с Роуз. Она ненавязчиво и без лишних слов умела выслушать, пока он разбирался в том, что его беспокоило, а потом безошибочно угадывала момент, когда нужно было высказать свое мнение. Она и сейчас не утратила этой способности. Нет, конечно, она не вела с ним разговоров из могилы. Вейгерт не страдал бредовыми расстройствами. Но они так давно и хорошо знали друг друга, что он часто угадывал, что она могла бы сказать, и говорил это за нее. Роуз была пробным камнем для его мыслей.

Именно из-за Роуз Вейгерт хотел установить себе в голову чип.

Он знал, что Кэролайн с большой неохотой согласилась установить ему имплант – по ее мнению, он слишком стар для такой операции. Но Вейгерт, в отличие от бедняги Сэма, здоров, и семьдесят шесть – еще отнюдь не глубокая старость! В наши-то дни! А потом Вейгерт вновь встретится с Роуз в том мире, где она не умерла. Она окажется там, потому что реальность есть продукт сознания, а Роуз никогда, ни на миг не покидала сознание Вейгерта.

Он сдержанно изумился тому, что ни Джулиан, ни его сестра с вызывающе эпатажными манерами не создали вселенную, в которой присутствовали бы дорогие им умершие. Не может быть, чтобы у них никого не было, – у каждого кто-нибудь да есть. Хотя, говоря по справедливости, эксперимент с Джулианом был первым и продолжался всего несколько минут; его целью была проверка алгоритмов, программного обеспечения, аппаратуры и человеческого мозга. Но… фонтан Треви? Использовать впервые открывшуюся возможность для того, чтобы воссоздать нечто, уже существующее в этой консенсуальной реальности?..

А Лоррейн!

– Роуз, я на самом деле не знаю, что она делала, – произнес он вслух, сидя в джипе, который, подпрыгивая на выбоинах пыльной дороги, катился в направлении моря. – Она вела себя так, будто не создала новую реальность, а новая реальность случилась с ней.

– Может быть, Джордж, так оно и было.

– Она толкует понятие «единое» совсем не в том значении, которое я вкладываю в него.

– Но ты же знаешь, что она имеет в виду. Брахман, мокша, панпсихизм, дао[16].

– Возможно. Для меня это несколько сомнительно.

Он почувствовал, что Роуз улыбнулась.

Джип сделал последний поворот по лесу, и его взгляду открылось Карибское море, серебристо-голубое под лучами утреннего солнца. Крохотные барашки на волнах поблескивали, как отдельные пиксели экрана. Над водой с визгливыми криками кружили чайки. Вейгерт съехал с дороги, поставил машину на ручной тормоз, выключил мотор, подошел к краю обрыва и стал смотреть на волны, разбивающиеся внизу о скалы.

Что же не так с такими людьми, как Кларби – ведь совсем еще молодой парень! – чтобы они, имея возможность получить чудесный дар истины, истинного знания о реальности и о том, как она на самом деле работает, считали это недостаточным? Чтобы они стремились непременно… есть какое-то ужасное современное слово… монетизировать эту истину? Это же бессмысленно.

– Роуз, я этого не понимаю.

– Я знаю. Но все будет хорошо. Ведь на твоей стороне истина.

– Я уже не уверен, что истины достаточно.

Это был один из самых суровых приговоров, которые ему случалось когда-либо выносить.

В кармане брякнул телефон. Сообщение пришло от одного из джулиановых программистов с немыслимым именем Айвэн Кайвен. Вейгерт смог понять, о чем