Роберт Хайнлайн - Пришелец в земле чужой

— Не знаю, — ответил Майк.

Опасения Джубала подтвердились: Майк смотрел фостеритскую программу. Пастор читал церковные новости:

— …молодежная команда Вера-в-Действии вам продемонстрирует. Приходите, посмотрите, как полетят пух и перья! Тренер команды, брат Хорнсби, просил передать вам, что нужно взять с собой только шлемы, перчатки и трости. В этот раз охота на грешников не состоится, но на случай чрезмерного рвения с вашей стороны на посту будет команда Юный Херувим с аптечкой первой помощи, — пастырь сделал паузу и широко улыбнулся. — А теперь, дети мои, чудесная новость! Послание ангела Рамзая к брату Артуру Ренвику и его доброй жене Доротее. Ваша молитва услышана: вы будете призваны на небеса в четверг на рассвете! Арт, встань. Дотти, встань. Поклонитесь!

Камера переместилась на конгрегацию, особо выделив брата и сестру Ренвик. Раздались бурные аплодисменты и крики: «Аллилуйя!» Брат Ренвик ответил на него боксерским приветствием, а сестра Ренвик улыбнулась, покраснела и прослезилась.

Камера вернулась к пастырю, призывавшему публику к тишине. Все замолчали, пастырь продолжал:

— Церемония Bon voyage[5] начнется в полночь; двери в это время должны быть закрыты, поэтому приходите раньше, и пусть это будет самый счастливый праздник в нашей жизни! Мы гордимся Артом и Дотти. Похоронная церемония состоится через полчаса после восхода солнца. Вслед за этим — завтрак для тех, кому рано на работу.

Тут пастырь напустил на себя суровый вид, и камера поехала на него, так что его лицо заняло весь экран.

— После прошлой церемонии Bon voyage в одной из комнат Счастья была найдена пустая бутылка из-под зелья, приготовляемого грешниками. Это дело прошлое; брат, совершивший ошибку, покаялся и понес наказание, отказавшись от обычной денежной скидки. Я уверен, что он больше не собьется с пути. Я обращаюсь ко всем остальным: дети мои, подумайте, стоит ли рисковать вечным счастьем ради мизерного мирского удовольствия? Добивайтесь священной печати одобрения, с которой вам улыбнется Епископ Дигби. Не позволяйте грешникам осквернять ваши помыслы. Брат Арт, мне неловко говорить об этом сейчас…

— Ничего, пастырь, говорите.

— …в такой счастливый день. Но мы не должны забывать…

Харшоу выключил телевизор.

— Майк, это тебе не нужно!

— Не нужно?

— Ммм, — рано или поздно парню придется с этим столкнуться. — Ладно, смотри. Потом обязательно обсудим.

— Обязательно, Джубал.

Харшоу собирался напомнить Майку, что не следует буквально понимать услышанное, но тут музыка по телефону прекратилась, на экране появилось изображение человека лет сорока, в котором Харшоу угадал полицейского.

— Вы не Берксвит, — задиристо сказал Джубал.

— Зачем вам нужен Джилберт Берксвит?

Джубал подчеркнуто терпеливо ответил:

— Я хочу с ним поговорить. Послушайте, любезный, вы государственный служащий?

Тот замялся.

— Да, вы должны…

— Я ничего не должен! Я гражданин Федерации, я плачу налоги, и из этих денег вам выплачивается жалование. Все утро я пытаюсь позвонить нужному человеку, а меня водят за нос разные попугаи, живущие за счет моих налогов. Назовите мне ваше имя, должность и табельный номер. И пригласите к экрану мистера Берксвита.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Вот еще! Я не обязан отвечать вам, я частное лицо. А вы представитель власти, вопрос же, который я вам задал, любое частное лицо имеет право задать любому государственному служащему. Вспомните дело О’Келли против штата Калифорния, 1972. Я требую, чтобы вы назвали себя: имя, должность, номер в табеле.

Человек ответил без выражения:

— Вы доктор Джубал Харшоу, звоните из…

— Боже! Вы так долго это выясняли? Идиотизм! Мой адрес есть в любой библиотеке, в любой почтовой конторе. Меня все знают. Все, кто умеет читать. Вы что, читать не умеете?

— Доктор Харшоу, я офицер полиции. Мне требуется ваша помощь. Скажите, зачем…

— Как вам не стыдно, сэр! Я юрист! Полиция имеет право приглашать частное лицо к сотрудничеству только при исключительных обстоятельствах. И даже в этом случае полицейский должен предъявить удостоверение личности. Разве мы с вами преследуем преступника? А как вы будете показывать мне удостоверение? Прыгнете ко мне через экран? Дальше, гражданина можно привлечь к сотрудничеству с полицией в разумных пределах в ходе расследования…

— Мы ведем расследование.

— Опять-таки, сэр, вы должны сначала представиться, сообщить о ваших намерениях, а если я того потребую, процитировать кодекс и доказать мне, что необходимость привлечения меня к сотрудничеству действительно существует. Вы ничего этого не сделали. Я хочу говорить с мистером Берксвитом.

У полицейского заиграли на скулах желваки, но он ответил:

— Я капитан Хейнрик из бюро Особой Службы. Доказательством этому служит то, что я с вами говорю. Тем не менее, — он вынул из кармана документ, раскрыл его и ткнул в объектив видеотелефона.

Харшоу скользнул по документу взглядом.

— Очень хорошо, капитан, — прорычал он, — теперь будьте любезны объяснить мне, почему вы не даете мне поговорить с мистером Берксвитом?

— Мистера Берксвита нет.

— Почему вы не сказали мне об этом сразу? Соедините меня с кем-нибудь равным ему по рангу. Я хочу сказать, с кем-нибудь, кто, как и Джил, имеет прямой контакт с Генеральным Секретарем. Мне не нужны младшие помощники, которые даже высморкаться без разрешения свыше не смеют. Если нет Джила, дайте мне другого серьезного человека.

— Сначала вы хотели поговорить с Генеральным Секретарем.

— Вот именно.

— Отлично. Вы можете объяснить, какое у вас дело к Генеральному Секретарю?

— Могу и не объяснять. Вы являетесь конфиденциальным секретарем Генерального Секретаря? Вам позволено знать его секреты?

— Это к делу не относится.

— Напротив. Как офицер полиции вы должны знать это лучше меня. Я объясню суть дела человеку, у которого не будет никаких записывающих устройств, с условием, что мне дадут возможность переговорить с Генеральным Секретарем. Вы уверены, что нельзя позвать мистера Берксвита?

— Абсолютно.

— Пригласите равного ему по рангу.

— Если ваше дело так секретно, зачем вы звоните по телефону?

— Мой добрый капитан, если вы проследили мой звонок, вы должны знать, что мой телефон может принимать сверхсекретные вызовы.

Офицер Особой Службы пропустил это мимо ушей.

— Доктор, не ставьте мне условий, — ответил он. — Пока вы не объясните, с чем вы хотите обратиться к Генеральному Секретарю, мы не двинемся с места. Если вы позвоните еще один раз, ваш звонок будет направлен ко мне. Позвоните сто раз подряд или через месяц — результат будет тот же. До тех пор, пока вы не согласитесь сотрудничать.