Роберт Хайнлайн - Перекрестки времен

— Дай те девушке поесть, — взмолилась она. — Я ничего от вас не скрою. А чего Говард такой кислый?

Профессор зашептал ей на ухо, объясняя. Она бросила сочувственный взгляд на Дженкинса:

— Значит, ее пока нет? Я думала, что буду последней, ведь меня так долго не было. Какой сегодня день?

Фрост взглянул на часы.

— Вы вернулись по графику. Сейчас как раз одиннадцать.

— Ни черта подобного! Ой, извините, профессор! «Все страньше и страньше» как сказала Алиса. Все уместилось в пару часов. Между прочим, я провела там по крайней мере несколько недель.

Запив последний бутерброд третьей чашкой кофе, она начала:

— Когда я проснулась, меня несло вверх — сквозь кошмар, несколько кошмаров. И не просите это описать, никто не смог бы. И это продолжалось, может быть, неделю; затем вокруг стало проясняться. Не помню, как и что — но когда я смогла видеть отчетливо, я стояла в небольшой бесплодной долине. Было холодно, разреженный воздух был сух и обжигал горло. На небе было два солнца, одно большое, красноватое, другое меньше и такое яркое, что смотреть на него было нельзя.

— Два солнца! — воскликнул Говард. — Это невозможно. У двойных звезд нет планет.

Она посмотрела на него.

— Думай, как хочешь, а я там была. Не успела я все толком рассмотреть, как что-то просвистело над головой, я пригнулась — и больше я того места не видела. В следующий раз я очутилась на Земле — то есть, мне так показалось — и в каком-то городе. Город был большой и кипел жизнью. Я стояла на широкой авеню с интенсивным движением, пытаясь остановить какую-то проезжавшую машину — что-то длинное, похожее на гусеницу с десятками колес. Вышла, махнула рукой, но когда увидела, что там такое было на месте водителя, быстренько передумала. Это был и не человек, и не животное — чтото, чего я в жизни не видела и о чем никогда не слышала. И не птица, не рыба, не насекомое. Бог, придумавший обитателей этого города, не достоин поклонения. Не знаю, что они такое, но они ползали, извивались… а уж воняли! Фу! Я пряталась по тамошним задворкам недели две, прежде чем вервь обрела способность к прыжкам во времени. Я почти отчаялась, так как думала, что та ваша установка на возвращение сюда не сработала. С едой было совсем плохо, и большую часть времени у меня кружилась от голода голова. Подозреваю, что я пила из их дренажной системы. Но спросить было не у кого, да и знать этого я особо не хотела. Я хотела пить!

— А людей ты видела?

— Не уверена. Видела какие-то тени, похожие на людей, сидящих на корточках, образуя круг — где-то в тоннелях под городом — но их что-то напугало, и они бросились врассыпную, прежде чем я смогла подойти ближе и рассмотреть.

— А потом?

— Потом, в ту же ночь, я вспомнила, как сменить временной путь, и сразу же оттуда подалась. Боюсь, что к тому времени дух исканий меня покинул, профессор, мне стало безразлично, как жили те, наверху. На этот раз мне повезло больше. Я снова была на Земле, среди милых невысоких холмов, похожих на наш Голубой хребет. Было лето, и так красиво вокруг. Я нашла ручеек, разделась и искупалась. Это было замечательно. Набрала спелых ягод, съела, легла на солнышке и заснула.

И вдруг я проснулась, как от удара. Надо мной кто-то склонился. Это был мужчина, но красотой он не блистал. Неандерталец! Мне бы сразу убежать, но я пыталась прихватить свою одежду; тут он меня и сцапал. Меня привели в становище как сабинянку — с одеждой под мышкой. Мне там было не так уж плохо. Меня нашел их вождь, и, похоже, он меня считал каким-то странным домашним животным, а не членом своего гарема. Я была наравне с собаками, которые грызлись у кучи костей. И кормили меня достаточно хорошо — если не очень привередничать, а после того, что я испытала во чреве того ужасного города, я не привередничала. Неандертальцы — ребята неплохие в душе, даже добродушные, правда, манеры у них грубоваты, видите? — Она указала на шрам на щеке. — я уже почти решила остаться ненадолго и поизучать их, но однажды сделала ошибку. Утро было холодное, и впервые со своего появления я оделась. Один из молодых самцов меня увидел, и, думаю, впал в романтическое настроение. Вождя в это время не было, и остановить молодого было некому. Так что, не успела я и ахнуть, как он меня сгреб и попытался выразить свою благосклонность. Вот тебя, Говард, целовал когда-нибудь пещерный человек? Какой аромат из пасти, а от тела! Я так растерялась, что не смогла сосредоточиться и прыгнуть во времени, а то бы у него в лапах только воздух остался.

— Боже мой, дитя! Что же вы сделали? — в ужасе воскликнул профессор Фрост.

— В конце концов я его уложила приемом джиу-джитсу — спасибо занятиям по физподготовке, — кинулась к ближайшему дереву и в момент вскарабкалась до вершины. Сосчитала до ста, постаралась успокоиться, и вскоре я снова летела сквозь кошмар, но на этот раз я была только рада этому.

— И попала сюда?

— Совсем нет. Опять неудача! Да, действительно, очутилась я в нашем настоящем и, на первый взгляд, в нужном временном измерении, но что-то было явно не так. Я стояла на южной стороне 42-й улицы в Нью-Йорке. Я сразу поняла, где, так как первое, что я увидела, было здание «Таймс» с бегущей строкой новостей. Но строка бежала назад. Я начала было разбираться, что там написано, но тут увидела, как недалеко от меня изо всех сил бегут два полисмена — спиной вперед и прочь от меня!

Профессор Фрост воскликнул:

— Обратная энтропия! Вы попали на реверсивный временной путь — стрела вашего времени указывала назад.

— Я так и поняла, когда у меня появилась минутка поразмышлять. А тогда мне было некогда. Я была в кольце пространства, свободном от толпы, но кольцо сжималось, причем люди бежали спиной вперед. Фараоны скрылись в этой толпе, толпа побежала прямо ко мне, остановились, и тут все завопили. И как раз светофор сменился, и в обоих направлениях помчались автомобили, все обратным ходом. Тут малышка Элен не выдержала. В общем, я упала в обморок. После этого, как мне казалось, я падала сквозь множество разных мест.

— Минуточку, — вмешался Говард. — А что же произошло до этого? Вы говорили об энтропии, но к чему это — я не понял.

— В общем, — пояснил Фрост, — проще всего представить, что она путешествовала обратно во времени. Их будущее было ее прошлым, и наоборот. Я рад, что она быстро сбежала оттуда. Не уверен, что человеческий обмен веществ может в таких условиях протекать нормально.

— М-да… Ну, рассказывай дальше, Элен.

— Это косое падение, пересечение временных осей было захватывающим зрелищем, если бы я не была так измотана эмоционально. Я просто наблюдала, как кино по сценарию Сальвадора Дали. Я видела, как, подобно штормовому морю, вздымается и опадает суша. Люди меняли форму и превращались в растения — я думаю, что и мое тело иногда изменялось, но я не уверена. Однажды я попала в место, где видела все только изнутри, и ничего — снаружи. А кое что давайте вообще пропустим — то, что я сама представить не могу. Затем я оказалась в точке, где, наверное, было еще одно пространственное изменение. Все предметы выглядели трехмерными, но меняли форму, когда я о них думала. Я обнаружила, что могу проникать взглядом вглубь твердых объектов, когда этого хочу. Когда мне надоело разглядывать интимные тайны камней и растений, я посмотрела на себя. Тоже сработало. Теперь я, наверное, знаю об анатомии и физиологии больше, чем доктор медицины. Мне понравилось наблюдать, как бьется сердце — очень это занятно. Но мой аппендикс был вздут и воспален. Я обнаружила, что могу достать до него и дотронуться — и почувствовала боль. У меня уже были с ним неприятности, так что я решила проделать срочную операцию. И я его отщипнула ногтями. Никакой боли, из раны появилась пара капель крови, и она закрылась.