Фредерик Пол - Операция «Венера»

Через полчаса Эстер встретила меня в метро неподалёку от того места, где однажды сорвавшийся с конвейера ящик сломал её матери ногу. У неё был очень встревоженный вид; теперь она так же, как и Джордж Гроуби, была виновна в нарушении контракта.

Я взял у неё картонку с одеждой и спросил:

— Осталось у тебя хотя бы полторы тысячи долларов?

— Около этого, — ответила она. — Моя мать была в ужасе…

— Закажи нам билеты на первый же корабль, отлетающий на Луну. Если можно, сегодня же. Встречай меня здесь.

— Мы? На Луну? — задыхаясь, промолвила она.

— Да, на Луну. Мне надо исчезнуть с Земли, пока меня не прикончили, и на этот раз уже по-настоящему.

Глава 12

Моя маленькая Эстер расправила плечи и начала творить чудеса.

Через десять часов мы уже сидели в кабине воздушного корабля «Дэвид Рикардо». Эстер преспокойно выдавала себя за служащую фирмы «Шокен», отправляющуюся на Луну со специальным заданием, а меня за Гроуби, статистика отдела продажи шестой категории. Никому не пришло бы в голову искать экспедитора Гроуби, служащего девятой категории, на космодроме «Астория». Экспедитор, работающий в канализационной системе, попавший в чёрный список за саботаж и убийство, естественно, не может позволить себе поездку на космическом корабле.

Эстер заказала отдельную кабину и полный ежедневный рацион. На этом корабле большинство пассажиров обычно оплачивают кабину и полный рацион. Такие путешествия совершаются не ради удовлетворения праздного любопытства и не рассчитаны на тех низкооплачиваемых потребителей, которые составляют абсолютное большинство населения Земли. Путешествие на Луну — это чисто деловая поездка, связанная прежде всего с добычей полезных ископаемых и немного — с желанием посмотреть тамошние достопримечательности. Нашими спутниками, которых мы видели только при посадке, были инженеры с озабоченными лицами, горсточка рабочих, в срочном порядке отправляемых на Луну, а также несколько до идиотизма богатых мужчин и женщин, которым хотелось похвастаться тем, что они побывали на Луне.

Когда мы оторвались от Земли, Эстер охватило истерически приподнятое настроение, но затем она сникла и поплакала у меня на плече, напуганная тем, что наделала. Воспитанная в духе глубокого уважения к принципам морали и к кодексу торговли, она не могла так просто смириться с тем, что пошла на преступление и нарушила контракт.

— Мистер Кортней… Митч… — терзалась она, — если бы я могла быть уверена, что поступила правильно! Знаю, что вы всегда были добры ко мне, никогда не сделаете мне ничего дурного, но я так напугана, так несчастна!..

Я вытер ей глаза и принял решение:

— Пожалуй, лучше рассказать тебе всё, Эстер. Ты сама будешь судьёй. Таунтон сделал ужасное открытие. Он установил, что есть люди, которые не боятся казни церебрином и готовы идти на убийство торговых конкурентов. Таунтон считает, что мистер Шокен бесчестно украл у него проект Венеры, и теперь он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть его обратно. Уже по крайней мере дважды он пытался убить меня. Раньше я думал, что Ренстед — один из его агентов, нанятых, чтобы помешать Шокену наложить лапы на Венеру. Теперь не знаю, что и думать. На Южном полюсе, куда я поехал, Ренстед дал мне по башке и продал вербовщикам под чужим именем, а на леднике оставил чей-то труп. Кроме того, во всём этом, — осторожно сказал я, — ещё замешаны «консы».

Эстер слабо вскрикнула.

— Только не знаю, каким образом они здесь замешаны, но я сам стал членом ячейки «консов»…

— Мис-тер Кор-тней!

— Не по своей воле, — поспешил объяснить я. — Меня завербовали на плантации «Хлорелла» в Коста-Рике, а попасть оттуда на Север можно было только через организацию «консов». На плантациях я и вступил в ячейку, проявил способности и был переброшен в Нью-Йорк. Остальное ты знаешь.

Она долго молчала и наконец спросила:

— Вы уверены, что теперь всё в порядке?

Сам отчаянно надеясь на это, я храбро ответил:

— Конечно, Эстер.

Она радостно улыбнулась.

— Пойду за нашими пайками, — заметила она, отстёгивая ремни сиденья. — А вы лучше оставайтесь здесь.

Через сорок часов полёта я сказал Эстер:

— Этот проклятый жулик стюард совсем обнаглел. Посмотри! — И протянул ей мой термос с водой и пакет с рационом. Пломбы на них были повреждены, а воды явно не хватало.

— Считается, что эти пайки опломбированы, — гневно продолжал я. — Это же чистое жульничество! А как у тебя?

— То же самое, — ответила она равнодушно. — Тут ничего не поделаешь. Давайте поедим попозже, мистер Кортней. — Она делала явные усилия, чтобы казаться весёлой. — Партию в теннис?

— Ладно, — проворчал я, устанавливая настольный теннис, взятый в комнате отдыха. Эстер играла лучше меня, но сегодня я без труда одержал победу. Она была рассеянна и неловка, не вовремя нажимала рычаг и не туда посылала мячи. Однако полчаса игры, по-видимому, принесли пользу нам обоим. Эстер повеселела, и мы с аппетитом позавтракали.

Теперь мы стали постоянно играть в теннис перед едой. Больше в этом тесном обиталище заняться было нечем. Через каждые восемь часов Эстер отправлялась за нашим рационом, я ворчал на недостачу и сорванные пломбы, мы играли в теннис, а потом закусывали. Остальное время приходилось изучать рекламу фирмы «Шокен», мелькавшую на стенах ракеты.

— Всё не так уж плохо, — думал я. — Шокен на Луне, и никто не помешает мне с ним встретиться. Там не так тесно и больше свободного времени. Мне хотелось расспросить у Эстер, что она слышала о Джеке О'Ши, но я промолчал. Боялся, что мне не по душе будут истории, которые она могла мне рассказать о герое-лилипуте и его триумфальном шествии из города в город, от женщины к женщине.

Однообразная реклама была наконец прервана объявлением: «Пассажиров просят явиться на кухню за последней порцией жидкого пайка. Сейчас восемь часов, и до прилунения никакие продукты больше выдаваться не будут».

Эстер улыбнулась мне и ушла, захватив поднос.

Лунное притяжение уже давало себя знать — все мои внутренности выворачивало наизнанку. Эстер вернулась, как обычно, через десять минут с двумя термосами Кофиеста и мягко пожурила меня:

— Ах, Митч, вы даже не установили теннисный корт?

— Что-то не хочется, давай прежде поедим. — Я протянул руку за своим Кофиестом. Но Эстер не дала его мне.

— Только одну партию, — голос её звучал просительно.

— Чёрт возьми, слышала, что тебе сказано! — разозлился я. — Помни своё место! — Пожалуй, это у меня никогда не вырвалось, если бы не Кофиест. При виде красной упаковки фирмы «Старзелиус» меня снова начало тошнить. Должно быть, я просто давно не пил Кофиеста, ибо, как известно, от него не тошнит.