Марс, 1939 - Василий Павлович Щепетнёв

крайней мере, Рузвельт Второй войдет в историю как президент, перестроивший Белый дом. Хейз поймал себя на том, что злится. Право, не на что. Старею. ФДР может стать хорошим президентом, даже наверное станет, если перестанет изображать Геракла и начнет уделять делам больше времени, чем спорту. Спокойная обстановка, вот в чем причина. Экономика хоть и вяло, а двигается вперед, Евразийские войны напрямую не задевают страну, тишь да гладь. До сегодняшнего дня.

Через полуприкрытую дверь было слышно, как плещется и фыркает ФДР, стимулируя водой свое мышление. Думает.

– Еще немного, Джеймс, – ободрил его президент. Закутанный в махровую простыню, он прошел в гардеробную. Немного – значит немного.

Действительно, ждать пришлось недолго. ФДР вышел другим человеком – в строгом сером костюме, однотонном галстуке, черных туфлях, теперь он был не плейбоем, а Трезвым Политиком, Мистером Респектабельность.

– Давайте, что там у вас, Джеймс. – Он сел за письменный стол, надел очки и начал просматривать документы, которые Хейз извлекал из брифкейса. Читал он бегло, раскладывая листы веером по полированной поверхности, иногда возвращаясь назад, сразу находя нужное место.

– Мне не хочется верить, что все это правда, Джеймс.

– Мне тоже, сэр.

– Насколько можно… Насколько можно доверять вашим источникам?

– Они дублируют друг друга. Первый, как вы видите, сэр, – это наши ученые, что ждут за дверью…

ФДР досадливо поморщился:

– Я спрашиваю, насколько им можно доверять.

– Второй источник, – невозмутимо продолжал Хейз, – это наш человек в русском Генеральном штабе. До сих пор все его сведения были абсолютно правдивыми.

– Но это не означает, что они правдивы навечно?

– Разумеется, сэр. Я искренне надеюсь, что он нам солгал, но сведения слишком серьезны, чтобы положиться на… э-э… естественный ход вещей.

– Такая бомба действительно реальна?

– Наши эксперты утверждают, что теоретически она может существовать.

– Тогда почему ее нет у нас? Почему мы тратим кучу денег на подсматривание в щелку, вместо того чтобы самим создать такие бомбы? У нас нет ученых?

– Я сказал – теоретически, сэр. Как раз в соответствии с теорией того господина, который дожидается за дверью. Но для создания этой бомбы нужны материалы, которых у нас попросту нет. Единственное известное месторождение – вернее, неизвестное, это тайна тайн России – находится на Камчатке. Министерство геологии делает все, что возможно, десятки экспедиций работают во всех частях света, но чего нет, того нет.

– Плохо искали. Ладно, что толку говорить об этом сегодня. Позовите мне ваших гениев.

– Да, сэр. – Хейз пошел к двери. Оборотная сторона секретности – все приходится делать самому. Дедушка на побегушках. Пионерская простота. В прериях Белого дома. Неплохое название для мемуаров, нужно запомнить.

– Заходите, господа, президент ждет вас.

Ни следа недовольства не осталось на лице ФДР, сплошная неподдельная, стопроцентная радость.

– Добро пожаловать, извините, что заставил вас ждать. Рутина, господа, в отличие от вас нам приходится заниматься скучными и простыми вещами. – Перед ФДР были не просто ученые, а избиратели. Через три года – выборы. Истинный политик любит голоса. Обязан любить. Не людей, это как раз необязательно, но – голоса.

Старший из ученых что-то пробормотал в ответ, молодой просто смотрел по сторонам. Да, это не Овальный кабинет. Скорее, параллелепипедный. Хейз поморщился, мысленно проговаривая неуклюжее слово. Нет, шутка не привьется, не стоит и пробовать.

– Да, в это почти невозможно поверить! – с энтузиазмом продолжал ФДР. – Вы создаете мечту!

– Я польщен столь высокой оценкой наших скромных достижений. – Старый физик быстро ориентировался. Предыдущий хозяин Белого дома встречался с Эйнштейном практически постоянно, за исключением последних месяцев, проявляя самое пристальное внимание к ходу работ по созданию Машины. Чуть-чуть не успел, а теперь, как частное лицо, Кулидж вряд ли имеет доступ к самой секретной программе всех времен и народов.

– Скромных достижений! Нет, вы, люди науки, – самые поразительные создания мира! Если это для вас – скромное достижение, то мне просто страшно представить, что для вас достижение нескромное!

– Мы сейчас делаем первые шаги, понадобится очень много труда, чтобы довести проект до конечной стадии, – седовласый ученый брал быка за рога.

– Да, я понимаю, труда и ассигнований. Что ж, труд – по вашей части, а за средствами дело не станет. – ФДР умел обещать. Надеюсь, они не принимают его слова за чистую монету, подумал Хейз. Бюджет, бездефицитный бюджет мог в любое мгновение переломиться, как спина перегруженного верблюда, а пятнадцать миллионов долларов, необходимые для продолжения проекта, – та еще соломинка.

– Но вы, как я понял, пришли не за деньгами.

– Да, сэр. Машина, пока и несовершенная, уже действует, и полученные материалы явились причиной нашего визита сюда.

– Я весь внимание, господа.

Они расселись. Кресла, новомодные, сталь и кожа, оказались, как ни странно, довольно удобными.

– Я хочу вам напомнить, сэр, что мы разработали аппарат для перемещения по координатам всех измерений.

– Совершенно, совершенно фантастический проект. Но вы его осуществили!

– Спасибо, сэр. Теоретическая предпосылка для создания подобного аппарата открыта более двадцати лет назад…

– Вами, уважаемый профессор.

– Спасибо еще раз, господин президент. – Физику явно не нравилось, что его перебивают, пусть даже и комплиментами. – Наша основная проблема в том, что перемещение требует огромного количества энергии.

– Масса равна энергии, деленной на квадрат скорости света, – блеснул эрудицией президент. По крайней мере, он помнит то, что прочитал четверть часа назад.

– Совершенно верно. Поэтому переместить сколь-либо весомый предмет практически пока недоступно.

– Мне нравится ваше «пока».

– Но перемещение объектов, не имеющих массы покоя, уже в нашей власти. Другими словами, мы можем получать визуальное отображение любого объекта, координаты которого нам известны. Это, разумеется, также требует соответственного расхода энергии, но технологические проблемы с успехом разрешены.

– И много энергии расходуется? – с невинным видом спросил ФДР.

– Требуется мощность Ниагарского водопада.

– То есть во время работы Машины ей требуется Ниагарская электростанция?

– Или что-нибудь равное ей. Чем больше энергии, тем больше информации мы можем получить.

– А как это выглядит? Вроде синематографа, или вы смотрите своими глазами?

– Почти синематограф, сэр. Перемещается не аппарат, а лишь пространство перед объективом, и к нам поступает изображение, практически ничего не весящая картинка.

– Что-то вроде подглядывания в замочную скважину.

– Именно, сэр. Видит око, да зуб неймет. Но зато мы можем заглянуть в любое место.

– В любое?

– Да, сэр, в любое, стоит лишь задать координаты.

– И на Луну?

– В любое место пространства и времени.

– Послушайте, вы хотите сказать, что можно… можно, например, посмотреть, как распяли Христа?

– Если знать точно, где и когда происходило данное событие.

– Ну, это-то известно.

– Пока мы решаем более прозаические задачи. Лимит энергии, знаете ли. Получая финансирование от