О нефрите и драконах - Эмбер Чэнь

ногами, чтобы не дать им обоим погрузиться в ледяную могилу. Сквозь рябь на поверхности воды она все еще видела бушующий наверху огонь.

Инь повернула к ближайшему берегу. Придерживая Е-яна за шею, она старалась, чтобы большая часть их тел скрывалась под водой на случай, если наверху все еще таились вражеские лучники, и из последних сил плыла на слабый свет вдали. Фонарики, которые дети спустили на воды канала, покачиваясь, двигались в сторону открытого моря. Воздух в легких медленно, но верно заканчивался, и, взглянув на бледное безмятежное лицо Е-яна, она с ужасом поняла, что он может умереть.

Ей потребовались почти все оставшиеся силы, чтобы добраться до берега. Наконец она увидела прямо над головой фонарики и зыбкие лица детей, глядящих в воду. Задыхаясь, она вынырнула на поверхность и потянула за собой Е-яна. С помощью нескольких растерянных прохожих их обоих вытащили из воды на сушу. От ночного морозного ветра Инь дрожала; холод пробирал ее до костей.

– Е-ян, – позвала она, глядя на юношу, чья голова покоилась на ее бедре. – Очнись! – Она положила дрожащую руку ему на щеку, страстно желая, чтобы он открыл глаза и сказал хоть что-нибудь.

Губы Е-яна приняли пугающий оттенок белого, его тело дрожало в ее объятиях.

Инь слегка изменила положение, и он издал слабый стон, нахмурившись, словно от сильной боли. Его веки дрогнули, усталые глаза приоткрылись.

– Слава Ка Ханю! – Инь зарыдала. Слезы ручьем струились по щекам.

Тем временем на канале люди Е-яна быстро потушили пылающую лодку. Река успокоилась. Ее вновь освещала лишь россыпь фонариков в форме лотоса, плывущих к морю. Инь никогда не полагалась на молитвы, но в этот раз она была благодарна небесам за то, что Ка Хань исполнил ее желание гораздо раньше, чем она ожидала.

Глава 15

Инь погрузилась в горячую воду, заставляя себя бодрствовать, несмотря на смертельную усталость. Помещение наполнял горячий пар, но даже он не мог прогнать холод внутри. Она трижды подряд чихнула и с досадой потерла распухший нос.

Охрана Е-яна подоспела вскоре после того, как они вынырнули из вод канала, и их обоих, укутав в несколько одеял, немедленно доставили в поместье Четвертого бейла. Она была рада, что слои плотной шерстяной ткани надежно скрыли от посторонних глаз ее фигуру, хорошо различимую под промокшей насквозь одеждой, да и часть лица тоже. Этой ночью у Аньхуэй Миня был подозрительно женственный вид.

Бейлом сразу же занялись лекари: по дороге в поместье его раны лишь слегка перевязали. Что касается Инь, то главный дворецкий предложил прислать врача, чтобы оценить ее состояние, но она отказалась, попросив лишь теплую ванну и сухую одежду.

Смертный приговор, который она прочитала во взгляде убийцы перед тем, как он набросился на нее с мечом, не давал ей покоя, напоминая, как ей повезло остаться в живых. Теперь, когда у нее было время собраться с мыслями, ее терзал один вопрос: за кем охотились эти убийцы – за Е-яном или за ней?

Она пробежалась пальцами по резьбе на нефритовом кулоне, который не снимала с цепочки на шее. Какое счастье, что она решила оставить дневник отца в спальне Гильдии под замком, иначе он бы пропал в воде! Она опасалась таскаться по всей столице с такой важной вещью за пазухой – вдруг, пока она за стенами Гильдии, убийца воспользуется случаем и нападет вновь? Поэтому она заперла дневник в сундуке, под плотной грудой одежды и книг. Он уже разгромил их спальню, и маловероятно, что он вернется, чтобы обыскать ее еще раз.

Вынырнув из воды, она вылезла из огромной деревянной лохани, затем облачилась в свежие одежды и заплела волосы в обычную мужскую косу, стянутую на затылке полотняной лентой. Теперь она готова покинуть купальню и найти Е-яна.

Несмотря на раннее утро, в поместье Четвертого бейла кипела жизнь. Прислуга торопливо входила в покои своего господина с бронзовыми тазами чистой воды и покидала их с теми же тазами в пятнах красновато-черной крови.

– Как себя чувствует Четвертый бейл? – спросила Инь у одного из слуг, только что поспешно вышедшего из комнаты. Она посмотрела на таз в его руках и ужаснулась – в нем едва помещалась гора окровавленных тряпок. Мучительный страх, который она испытывала, пока тащила Е-яна в ледяной воде канала, страх внезапно потерять его – так же, как она потеряла отца, – нахлынул на нее с новой силой.

Человек пожал плечами и поспешил прочь.

Инь переступила порог покоев бейла. В ноздри ей ударил резкий запах лекарственных трав с легким металлическим оттенком крови. Она замедлила шаги. В углу комнаты стояли Орочи и Лэгуй и, наклонив друг к другу головы, негромко разговаривали. Увидев ее в дверях, Лэгуй нахмурился.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он.

– Как он? – повторила Инь вопрос, вытягивая шею, чтобы заглянуть во внутреннюю комнату, где находился Е-ян. – Что сказали врачи? Серьезны ли его раны?

– Он все еще без сознания, – угрюмо ответил Орочи. – Лекари говорят, что сегодня ночью наступит кризис. Если он переживет эту ночь, то останется только дать ранам затянуться. Если нет, то…

– Откуда у тебя право задавать такие вопросы? – пронзительно высоким голосом перебил Лэгуй. Он отпустил всех остальных слуг и подошел к ней, уперев руки в бока. Его вытянутая физиономия покраснела от гнева. – Я видел, что произошло на лодке. Если бы не ты, бейл не был бы ранен так тяжело! – Он повернулся к Орочи: – Зачем ты вообще его впустил? Надо было сразу отправить его обратно в Гильдию и сказать мастерам, чтобы дали ему полсотни плетей!

– Но ведь бейл мог утонуть! Это он его спас, – пробормотал Орочи.

Лэгуй схватил Инь за руку и потащил к выходу, но недооценил ее упрямства. Она упала на колени, не желая сдвинуться с места.

– Умоляю вас! Я знаю, я виноват! Прошу вас, позвольте мне искупить свою вину перед бейлом. Позвольте мне остаться. Я могу подежурить сегодня ночью, – умоляла она.

– Кто ты такой?! Бродяжка, которого бейл подобрал из жалости. – Лэгуй распалялся все больше, лицо его приобрело багровый оттенок. – Бейл милосерден, а ты, неблагодарный, не понимаешь своего места. Фэй – это не та забытая богами дыра, из которой ты родом. В доме Четвертого бейла нет места такому ничтожеству, как ты, понял?

Инь перевела взгляд на свои пальцы и грубую хлопчатобумажную ткань рукавов.

– Я знаю, – ответила она, но не сделала попытки встать или уйти. – Я не хочу переступать границ дозволенного. Я лишь хочу вернуть Четвертому бейлу долг. Прошу вас. – Она трижды поклонилась, больно ударяясь лбом о лакированные доски пола.

– Пусть остается, – вмешался Орочи с ноткой сочувствия в голосе. – Перед тем как потерять сознание, бейл сказал, что хочет поговорить с мальчишкой, помнишь?

– Тебя никто не спрашивал, – прошипел Лэгуй.

Он еще раз взглянул на Инь, а затем в гневе выбежал из комнаты.

Орочи вздохнул и дал Инь знак подняться.

– Слова Лэгуя близки к истине, – сказал он. – Положение Четвертого бейла в Верховном командовании Аогэ не так радужно, как ты уже, вероятно, понял после событий сегодняшней ночи. Его со всех сторон окружают враги, и ему приходится поддерживать шаткое равновесие, балансируя между ними. Он не может позволить себе никаких слабостей, но… – Орочи помолчал, пристально рассматривая Инь, покачал головой и издал еще один глубокий вздох. – Я ухаживал за бейлом с самого детства и знаю его достаточно хорошо, чтобы заметить, что рядом с тобой он ведет себя иначе. Если честно, я не уверен, что это хорошо. – Он махнул ей рукой в сторону внутренних покоев. – Пошли за мной слуг, если бейлу станет хуже. Лекарь велел сбивать лихорадку, иначе она его погубит. – Приподняв подол халата, управляющий переступил порог и вышел.

Инь направилась во внутренние покои, стараясь шагать совершенно бесшумно. Все окна в комнате