Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

об этом думал, — кивнул Айзек. — Давай телепорт, бери сканеры. Попробую сместиться в этот же отсек.

Гедимин хмыкнул.

— Ты с направлениями сначала определись, — он оценивающе взглянул на скафандр Айзека. Это была не чёрная ликвидаторская броня, — что-то серебристого цвета, куда более лёгкое, с ипроновыми щитками внутри шлема. Сейчас сармат ловко вылущивал их из-под обшивки и складывал в пакетик.

— Никогда не был сферой с глазами, — весело ухмыльнулся Айзек. — Хм… Без ипрона в шлеме трубка будто теплеет. Не замечал?

Гедимин пожал плечами.

— Там всего тридцать граммов, и никакой цепной реакции. Общаться нечему.

Айзек покосился на потолок.

— Что-то странное вы с Вепуатом рассказывали про телепорты и «Элидген»… Ну ладно, потом спрошу.

Гедимин не пытался заметить и осознать показания сканера — просто держал прибор, записывающий происходящее по микросекундам. Айзек исчез; едва сармат досчитал до двадцати трёх, снизу, чуть левее, донёсся шорох. На экране показался Айзек, сидящий на полу и ошалело потирающий макушку. Гедимин скатился по трапу, махнул сканером вдоль стен и склонился над сарматом.

— Ранен?

— Да н-нет… вроде, — пробормотал Айзек, пытаясь подняться на ноги. Получилось только после того, как Гедимин подставил локоть. Пыли на скафандре не было, переборки и перекрытия остались без царапин, — сармат вышел с «троп», ни с чем не столкнувшись, но ему явно было не по себе.

— Мн-да-а, — протянул он, придерживая одной рукой шлем. — Теперь многое становится понятным… Мне кажется, Гедимин, эта штуковина в таком виде применения не найдёт.

Больше он пробовать не стал — отобрал у сармата сканеры и отправил его в спальный отсек. Гедимин не спорил — от «прыжков», вроде бы не напрягающих мышцы, навалилась странная усталость. «Я сегодня сделал три десятка таких ходок,» — думал он, растянувшись на матрасе. «Хассек и после одного прыжка иногда падал измочаленный. Но там расстояние и всякие излучения… А вот интересно — трубка, если нажать переключатель и быстро отпустить, сама выберет направление? Или врежется в экран и отрикошетит? А если воткнётся — ипрон расступится?»

Часть 2

09.03.13–17.04.12. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

09 марта 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

От дырки в стальном листе тянуло теплом; её края смялись во всех направлениях, кромка подвернулась. Гедимин посмотрел на только что выдернутый из отверстия палец. Никаких следов деформации на обшивке не осталось.

— А в момент вхождения в металл что-нибудь чувствовал? — деловито спросил Айзек, что-то сверяя в голографическом журнале. Записи о «прыжках» на экране смарта уже не помещались — исследователь развернул голограмму на полметра в высоту, так ещё можно было что-то рассмотреть.

— Ничего. Потом — тепло, когда фрил чуть прогрелся, — ответил Гедимин и незаметно потрогал шлем. Совсем недавно он лежал зрячей сферой посреди пустоты и пытался протянуть из неё самое тонкое щупальце. «Внимание напрягается, вот голова и устаёт,» — решил он.

— Хватит на сегодня, — сказал Айзек, свернув голограмму. — Металл мнётся, рилкар трескается… Так или иначе — вещество пытается уступить место. Этот лучевой всплеск в момент столкновения… Если бы отделить его от «пульсации выхода»… М-да. Пойду анализировать. Гедимин, ты иди отдохни. Я вообще не уверен, что все эти дела полезны для мозга.

Сармат потёр висок. «Если потренироваться очень аккуратно направлять внимание…» — он покосился на трубку телепорта, зажатую в кулаке. Айзек не забрал её — он задумался так, что чуть не снёс косяк на выходе, и ему точно было не до оборудования. «Отнести в лабораторию…» — Гедимин повернулся было к двери, но остановился. «У меня пока побудет. Может, придумаю какой-нибудь опыт.»

К спальному отсеку он пошёл другой дорогой, мимо внешней стены — массивной, проложенной тонким слоем ипрона. У неё сармат и остановился, задумчиво глядя на блестящую желтоватую поверхность. «Слой в сорок атомов. Ипрон очень твёрдый. Но — сорок атомов… Они что, твёрже рилкаровой плиты? Аккуратно потрогать, выходя из „прыжка“ — и посмотреть, что будет…»

…Чёрные стены со всех сторон казались непроницаемыми — но фактура у них была разной: большая их часть была будто спрессована из тонких волокон и чуть «лохматилась», и только немногие были совершенно гладкими. «Ипрон,» — Гедимин сверился с картой в мозгу. «Так и есть. А защитное поле вибрирует. Глазом не видно, а отсюда — чувствуется.»

Он замер, стараясь не шевелиться, и осторожно сосредоточился на гладкой чёрной стене. Ему было не по себе. Отсюда она не казалась такой уж тонкой. «Аккуратно, одним пальцем. Если срежет часть перчатки — не страшно…» Тонкая нить внимания потянулась к черноте. Сфера, повисшая в пространстве, осторожно качнулась.

В следующую секунду Гедимин сидел под стеной, прижав руку к груди и пытаясь вдохнуть — резкая боль вышибла из лёгких воздух. Палец срезало по середину второй фаланги, и из отверстия в перчатке быстро капала кровь. На запястье горел красный светодиод, но взглянуть на дозиметр сармат не мог — перед глазами плыли круги. Сквозь них он видел трещины на рилкаре. Они расходились от оплавленного отверстия; вещество по его краям вздувалось мелкими пузырьками и светилось ярко-оранжевым.

— Эй! Геди… — Айзек, влетевший в отсек, остановился на проходе и выдохнул:

— Hasu!

Гедимин встряхнулся. От боли в руке наконец удалось отключиться — палец ещё жгло, но уже можно было дышать и кое-как думать. Айзек схватил его за окровавленную руку и снова выругался.

— Ипрон⁈ Всё-таки влез⁈

— Данные, — прохрипел сармат, пытаясь выпустить «щупы» анализатора — вторая рука почему-то тряслась и не слушалась. — Надо собрать данные…

Айзек сдёрнул с запястья сигма-сканер, уложил его с развёрнутыми «щупами» на пол и обернул ладонь Гедимина защитным полем. Кровь уже не капала — свисала загустевшими нитями с обрезанной перчатки.

— Идти можешь?

…Под повязкой палец начал было чесаться, но медик всадил сармату в плечо ампулу блокатора — и зуд прекратился, зато заболела сразу вся рука. Гедимин досадливо сощурился.

— А