Сергей Болотников - Действо

-Вы не похожи на похитителей! - сказал Андрей.

-Я не знаю как должны выглядеть похитители, - произнес Николай Петрович, - Так как насчет моего вопроса?

-Что? - невпопад спросил Якутин, он пытался переварить сказанное, но смысл до него не доходил.

-Помимо материальных ценностей современным человеком движет еще одно, - с бесконечным терпением сказал худой, - а именно идея. Чисто эмпирическая составляющая. Люду вообще делятся на прагматиков и эмпириков. И заметь, не смотря на свою видимую оторванность от реального мира, потенциально эмпирики гораздо сильнее прагматиков, ибо в концентрации энергии равных им нет.

-О чем вы?!

Худой вздохнул:

-Ну посмотри, например, на него, - и он указал на своего свиноподобного напарника, что обретался в углу.

Тут он был вынужден сделать паузу потому что, как и Андрей, внимательно смотрел на Борова.

Боров жрал - горка коричнево-черного мяса валялась у самых его ног, безобразно марая дорогой паркет темной тягучей влагой. Боров подцеплял корявой короткопалой рукой кусок и отправлял себе в пасть. Чавкал он тоже громко вполне по-свински. Андрей подавил в себе дрожь.

-Так вот, - налюбовавшись, продолжил худой, - вот он у нас яркий представитель прагматиков. Не очень умен, зато крепко стоит на ногах и имеет простую и ясную цель. А вот я - полная ему противоположность. Так уж получилась, что моя цель куда более метафизична и труднодостижима, чем его. Понимаешь, в этом мире можно не только жрать... Хотя и на жранье можно выстроить целую эмпирическую концепцию, привлечь Дарвина и Бигля и Ронни-младшего, но зачем тебе все это, если ты практик? Практик ведь не задумывается над своей целью - он вообще не склонен к рефлексии, его теория, она, можно сказать, образуется у него на подсознательном уровне, проникая в высшие зоны сознания, но они однако служат неким моторным аппаратом возникающему в мозгу практика осознанию собственной правоты. Это как скелет служит для воссоздания его нечетко выраженной потребности достичь цели - так, глядя на стальной кожух вычислительной машины, мы и не догадываемся о сложной структуре, спрятанной у него внутри. В конечном итоге для внешнего наблюдателя нет никакой разницы между этим кожухом и, скажем, бетонной опорой, но только не для того, кто с этой машиной работает. Ты понимаешь меня?

С истерично колотящимся сердцем, Андрей попытался приподняться с пола и срываясь, закричал:

-Что это значит?! Зачем вы меня держите!? - он на миг замер, широко открытыми, испуганными, глазами глядя на худого, - это розыгрыш, да? Вы меня разыграли? Это Пашка придумал, вон его пальто в прихожей висит! Он ведь рядом, я...

-В некотором роде он с нами. - Произнес худой, - но уверяю тебя, это не розыгрыш. Ты невнимательно меня слушаешь, я говорил о концепции практицизма...

-ЧТО ВЫ ХОТИТЕ!!! - заорал в истерике Андрей Якутин и рванулся к двери, но цепочка не пустила, и он упал обратно на пол, и тут же снова вскочил, дергаясь снова и снова, как обезумевший цепной пес, - ЧТО ВАМ НАДО?!! ЧТО!? ЧТО?! ЧТО?!!

-Давай... - сказал худой, и Боров, оторвавшись от своей трапезы, тяжело прошествовал к бьющемуся на цепи Андрею. Помедлив, выловил момент и тяжело, с оттягом, ударил Андрея в правую скулу.

Андрей захлебнулся криком, и, приложившись затылком о чугунное ребро батареи, повалился на пол. Лежал и смотрел, как на паркет капают прозрачные злые слезы и красные темные капли, падают, смешиваются в розовую влагу.

Когда он прекратил всхлипывать и кое-как принял сидячее положение то увидел, что худой стоит рядом:

-Не плачь, - сказал он, - я, конечно, скажу тебе, что мне надо. Я хочу, чтобы Лунатики обрели независимость.

Темный как деготь, как полярная ночь в угольной шахте ужас затопил сознание Андрея Якутина, прежняя догадка вернулась, и теперь раскрылась, распустилась во всей своей красе. Не в силах вымолвить не единого слова Андрей смотрел снизу-вверх на худого. Прямо в его странные блестящие глаза.

-Ну что ты на меня так смотришь? - удивился худой, - я просто хочу дать народу Луны свободу. Что тут странного? Я ведь и сам с Луны - и зовут меня Николай Петрович Лунатик.

С Андреем Якутиным случилось то, о чем он раньше мог только читать в манерных исторических романах - как нежная барышня, он, без единого внешнего физического воздействия, провалился в глубокий обморок.

Ближе к вечеру он очнулся и даже немного пришел в себя.

-Чертовы психи... - бормотал он, глядя, как Николай Петрович Лунатик расхаживает из угла в угол, заложив руки за спину и чего-то ожидая, сволочи... психопаты поганые. На что я вам? Вам ведь даже деньги не нужны.

-Я же сказал тебе, Андрей, - отвечал Лунатик - деньги ничто по сравнению с идеей! Они могут быть лишь средством ее достижения. Лестницей, так сказать, в небо.

-Ты больной...

-Да, меня признали сумасшедшим. В той больнице, откуда мы недавно сбежали. Представляешь, долго лечили меня от снохождения, а потом вдруг выявили шизофрению. А это вещь забавная - ее, если постараться, и у тебя можно выявить. Только они не понимают ничего - просто на меня луна так действует по-особому. Те, кто на ней живет - они ведь как: луна влияет на приливы в море, а жители луны, они влияют на приливы и отливы в человеческом мозгу.

-Псих...

-Жаль, что у нас кончились таблетки, Андрей. - Сказал Лунатик печально, они очень помогали. Но если ты будешь по-прежнему называть меня этим словом, я буду вынужден попросить своего друга прервать его трапезу и снова тебя ударить.

Андрей замолк, только затравленно следил за перемещениями Лунатика.

-Ведь мой друг, - продолжал меж тем тот, - он ведь настоящий сумасшедший. Опасный-опасный псих. Знаешь кто он? Он каннибал. Как доктор Лектер из кинофильма. Он действительно ел людей, и по секрету тебе скажу - очень хочет съесть тебя.

Якутин непроизвольно кинул взгляд в сторону и встретился глазами с Боровом. Тот смотрел ласково и чуть насмешливо. Вот только от этой насмешки холодило спину.

-Где Пашка? - спросил Андрей.

-Твой приятель? - улыбнулся Лунатик, не прекращая мерить шагами комнату, - он тоже с нами. Рядом.

-Вы приковали его?

-Он не может покинуть комнату.

Андрей снова замолчал, глядя, как падает по стене теневой снег. Якутин был заперт в комнате с двумя психами. Это было похоже не дешевый триллер или даже на не менее дешевую комедию. И эти двое были похожи на актеров - уж очень неестественной они себя вели. Особенно Лунатик. Боров то почти все время проводил у себя в углу и жрал, отлучаясь видно только в сортир. И временами поглядывал на Андрея своими маленькими масляными глазками.

-Ты его не бойся пока, - сказал Лунатик вечером, подавая скудную снедь в трогательной фарфоровой тарелке со сложным рисунком, - я тебя съесть не дам. Ты нужен.