Вячеслав Алексеев - Москва Златоглавая, и звон колоколов…

— Хуже, Стас. Мы — не те люди, с кем ты ездил в то поле, мы другие. Я и Валька ездили вот с этим Стасом. Он твой двойник из параллельного мира. Мы все трое — из другой реальности.

— Хм… Действительно — забавно… Вроде пиво еще не пили, да и вы, на первый взгляд трезвые…

— А ты приглядись к своему двойнику, Стас…

Тут вмешался Стас-гость:

— Мы действительно из другой реальности и совсем недавно вернулись из 4–5 века нашей, точнее — вашей эры.

— Ладно, ладно, наливай давай, — перебил его хозяин и обратился к Жене. — Стало быть, по твоим словам развилка произошла весной олимпийского года?

— Чего? Какая развилка?

Хозяин взял академический тон:

— Жень, если уж врешь, то придерживайся общепринятой точки зрения, подробно изложенной в многочисленных фантастических романах. Развилкой называется точка расхождения двух альтернативных миров. До этой точки — все одинаково, после — расхождение исторического развития.

— Не. Ты не понял. Никакого расхождения. Никакой развилки… — Женя всегда начинал горячиться, когда его не понимали. — Совсем не о том речь…

Тут инициативу вновь решил перехватить молодой двойник Стаса:

— Жень, он нам просто пока не верит. Давай пойдем другим путем. Стас, хочешь, я назову тебе некоторые события, о которых знаешь только ты и я?

— Ну… Попробуй…

— Скажем так, я буду называть даты, а потом ты и я будем записывать то, с чем связана эта дата, затем обменяемся бумажками?

— Годится…

— Ну тогда, бери бумажку… Э-е-е. Черт, число забыл, ну не важно — конец мая 72 года, Зарядье — ни о чем не говорит?

— Хм… Ну, это ты мог от моих школьных приятелей узнать… Стас пожал плечами и отложил бумагу в сторону.

— Ладно, тогда осень 74, институтская контора на Моховой?

— А это — от студенческих. Тоже, кстати, не такая уж и тайна… Ну, посидели — выпили, потом всех замели и по червонцу штрафа. Делов-то…

— Хорошо, пойдем дальше — ночь с 31 декабря на 1 января 75 года?

— Хм… А что у меня было в тот новый год? М-м-м…

— Так в том то и дело, что ничего особенного, но сама встреча запомнилась…

И тут молодой Стас начал записывать на бумажке длинный перечень дат. Стас, что постарше, с интересом наблюдал за появляющимися из под карандаша цифрами. Список обрывался все тем же олимпийским годом.

— Во-общем, ты меня почти убедил… Хотя, должен заметить, что с восьмидесятого года прошло двадцать лет, и те события, которые ты здесь понаписал, у меня стерлись. Впрочем, больше убеждает то, что в списке нет ни одной анкетной цифры, типа родился, учился, женился…

— А если продолжаешь сомневаться — иди покопайся в кузове нашего автомобиля: там полно холодного оружия, которое в таком количестве и состоянии сейчас достать просто невозможно…

— Сабли, что ли? Совсем не факт, сейчас можно достать любое оружие, в любом состоянии. Ладно, считайте, что я вам поверил. Рассказывайте — что, как, что нужно от меня… И, главное, как вы в наш мир попали?

— Ага! Поверил все-таки! Так ты помнишь то самое злополучное поле?

— Пока нет, и ничего злополучного не помню. Поле — как поле. Приехали, отработали, уехали. У меня даже фотографии где-то лежат.

— А как туда ехали?

— Тоже ничего особенного — своим ходом поперлись, да еще незнакомой трассой — поплутали немного по степи после Астрахани, потом уткнулись в железную дорогу. Поскольку переезда не нашли — махнули прямо через нее и выскочили рядом с Кизляром на шоссе…

— Железная дорога? Ах да… Там действительно должна была быть железка, но мы то автостраду искали…

— Автострада — за железкой…

— А мы в межпространственное окно проскочили. Да сразу в древние века попали. К гуннам…

— Окно?

— Да, там в пустыне есть окно, на манер бермудского треугольника. Открывается раз в год — только на стыке зимы и весны. В полдень одного дня, который очень хитро рассчитывается.

— Бред какой-то…

Прошло немало времени, прежде чем приятели сумели убедить старшего Стаса, что вся эта история — истинная правда. Они рассказали, как познакомились с местным кузнецом Звягой, как попали в древнюю Русь, как воевали с гуннами. Признались в своей неудачной попытке облагодетельствовать предков достижениями современной науки и техники… Пытались объяснить причины — почему все так получилось. Станислав слушал молча, практически не задавая вопросов и лишь время от времени подливал в бокалы пиво.

— И что вы собираетесь дальше делать? — подвел он итог беседе.

— У нас есть выбор? — ответил Женя за всех сразу.

— Разумеется. Выбор есть у каждого: можно остаться здесь, можно через то же окно махнуть обратно к гуннам, предварительно затоварившись всякими полезными вещами. Если деньги есть.

— Кстати о деньгах. — перебил хозяина молодой Стас. — Мы там приобрели несколько золотых вещичек, примерно с полкило. Плюс серебришко, но серебро сейчас, наверное, не котируется… Немного камешков есть, только они необработанные. Ну и оружие тех времен — сабли, мечи, боевые ножи. Все с отделкой, с камнями самоцветными — под старину, одним словом.

— Хороший меч сейчас стоит около тысячи евров. — сказал хозяин.

— Каких евров? — удивились путешественники.

— Это единая европейская валюта — евры. Вместо марок, франков и прочих песо. — пояснил старший Стас.

— В Европе теперь одна валюта?

— Да, недавно, но уже доллар обскакала. Впрочем, не у всех. Английские фунты, польские злотые, швейцарские марки и еще кое-что по мелочи пока осталось. Впрочем, есть подозрение, что не на долго. Ладно, попробую пристроить ваш товар — с золотом совсем никакого напряга, хотя бы в наш банк, на вес по курсу ЦБ, а на оружие… Если мечи затупить — никакого криминала. Меч или там сабля превращается декоративное украшение интерьера, а если оставить как есть, то могут возникнуть проблемы. Не очень крупные, но все же. Хотя продать и так и так сложно. Не на рынок же с ними идти? Но я вас на покупателей выведу, а там уж сами договаривайтесь. Впрочем, и золото, если считаете, что там есть какая-то художественная или историческая ценность — пока у меня таких знакомых нет. Но можно поискать.

— Стас, а что здесь произошло после того олимпийского года? Почему в СССР — капитализм наступил?

— Хм… Собственно никаких больших событий не было. Социализм, как бы это внятно выразиться, скончался сам — тихо и мирно. То есть, сначала умер Брежнев и после быстрой смены генсеков-полутрупов, к власти пришел Горбачев, потом выяснилось, что в стране кушать больше нечего — мы, ведь, кроме оружия, ничего не производили, и даже продовольствие поставлялось из Америки за счет нефти. А как нефть подешевела, так и все поставки и кончились. Горбачев попытался было ввести какие-то новые принципы, перестройку, там, гласность всякую, колхозы реформировать, а его собственное же окружение — того… — Станислав сделал характерный жест, — как Хрущева… И еще одну глупость хунта ГКЧП совершила…