Вячеслав Алексеев - Москва Златоглавая, и звон колоколов…

— Первый раз слышим…

— Ах да, это много позже было, в середине 80-ых. Тогда в двух словах: Вы, геологи, знаете — что такое лесс? — получив утвердительный ответ, Стас продолжил. — О том, что фундамент завода расположили на лессовых грунтах было ясно сразу после предварительной разведки — даже не ТЭО, а при рекогносцировке, и тем не менее, партия сказала — «Надо!».

— А что такое лесс? — переспросил Валентин.

— Это пылеватый песочек, сцементированный гипсом. По свойствам напоминает кусок сахара — такой же прочный, пока сухой. Сверху лесса — слой глины был, метра 3 не больше. Вот тут и начали строить завод и город-спутник Волгодонск. Так ведь и построили, даже завезли и смонтировали оборудование, между прочим, общая длина стана или как он там… конвейера — полтора километра, по технологии перекос на всем протяжении не мог превышать 5 мм. Стройка шла трудно, собственно потому и была объявлена всесоюзно-комсомольской, и потребовала намного больше денег, чем предполагалось: попробуй-ка забить в кусок сахара хотя бы гвоздь? А тут сваи забивали, и сваи ломались. И фундаменты местами пришлось в срочном порядке переделывать. А к заводу пристроили хвостохранилище, тоже необходимое по технологии — для жидких отходов. Пуск прошел в срок, кому положено — получили медали и ордена, а потом пустили первые отходы в хвостохранилище… И завод умер за один день. Что произойдет с гвоздем, забитым в сахар, если тот кусок водичкой намочить? Вот и тут стены рушились. А теперь вспомни о пресловутых 5 мм перекоса. Ну а как Чернобыльская АЭС рванула, это тоже без вас было, было решено и вовсе прекратить реанимацию завода, который, кстати, должен был изготавливать оборудование для АЭС чернобыльского типа.

— Как рванула? У вас что, и атомные станции взрывались? Хм… Атомные станции не могут взрываться, там же принцип совсем другой… Это даже в школах проходят.

— В нашей стране может произойти все, что угодно, и никакой закон природы нам — не указ. Пол Украины и пол Белоруссии в зоне заражения оказались. А ты говоришь — не могут… У нас самолеты с поездами сталкивались, газопроводы взрывались, теплоходы мосты сносили на Волге, у нас тут из-за этого бардака такое было в конце 80-тых — начале 90-тых годов… Что и в романе не описать…

— Да… Печальная история… Как все неожиданно обернулось — протянул молодой Стас, отодвигая пустой бокал. — Жили, жили… Развитой строили…

— Мы себе как-то будущее совсем по другому представляли — поддержал начальника Женя.

— Не вы одни — вновь подключился хозяин. — И не только в России. Тут что-то более глобальное произошло. Оставим в покое социальные дела, давай возьмем голую технологию и общее направление технического прогресса. Как описывали фантасты наше будущее с прошлого века по семидесятые года нашего включительно? От Уэллса и Жюль Верна до современников — во всех странах дружно пророчили глобальные энергосистемы и освоение солнечной системы — в среднем на уровне постоянной марсианской базы, никто не сомневался в скорейшем и полном освоении океана, вплоть до строительства подводных городов, пшеничные поля на полюсах, управляемые термоядерные электростанции, роботов, которые заменят людей на вредных производствах и прочее, и прочее. Цели вполне реальны и очевидны, приоритеты расставлены, значение определено. Никто не выбился из этого общего ряда! И до восьмидесятых попадание было «тик в тик», что про телевизоры, предсказанные Беляевым, что про атомную бомбу, описанную аж стариком Уэллсом.

Станислав выдержал драматическую паузу.

— Обратите внимание, практически нигде нет описания ситуации, возникшей после восьмидесятых годов — цивилизации преимущественно информационных технологий. Нигде нет миллиардов компьютеров, глобальных информационных сетей, всемирного общения незнакомых обывателей, разделенных тысячами километров! То есть, по мнению большинства наиболее просвещенных людей — у нас был максимально реальным совсем иной вариант развития. Никто не ожидал, что развитие техники, кроме информационных, практически остановится на уровне 70-х — кто раньше, кто позже… Другими словами история пошла по крайне маловероятному пути… Чего уж тут говорить о перевороте в отдельно взятой стране?

— Ты хочешь сказать, что наш провал в 80-ом году изменил ход человеческой истории? — удивился Стас-гость.

— Нет, совсем не факт. Хотя — кто знает…

— Нет, вы оба неправы. — Женя помолчал, обдумывая мысль, и добавил, — История определяется законами жизни общества, а не большинством голосов. То, о чем ты говоришь, не было предсказано просто потому, что ничего подобного в наше время не было. Вот я не понимаю что значит «информационная» технология, как, зачем и, главное, о чем могут говорить два незнакомых обывателя из разных стран! Ну и как я мог предположить подобное в семидесятых? А фантасты тоже люди, придумывать принципиально новое им так же тяжело, как и инженерам. Вот возьми более ранний период — никому не удалось предсказать изобретение летательных аппаратов тяжелее воздуха, или электричество, индустриализацию, всякие измы — от феодализма до коммунизма, хотя философы с древнейших времен думают — а что же будет через дцать лет?

— Ну, самолет еще Леонардо да Винчи предсказывал, просто тогда никто в нем особой нужды не испытывал. А может быть ты и прав… Вот провалитесь в следующий раз в будущее… Интересно, какая хохма будет там? Хотя бы в ближайшие 30–50 лет? И как будут прикалываться тамошние аборигены над нашей наивной фантастикой с глобальными информационными сетями, полной информатизацией всего и сотнями имплантов в человеческом теле…

— Пожалуй, единственный реальный прогноз — что экстенсивное развитие современных технологий не будет длиться вечно. — добавил Евгений.

— Короче, чтоб разобраться в ситуации — тут нужны годы и годы, вот может наши дети или внуки ответят на вопрос — что у нас произошло. Кстати, где вы сейчас остановились? Насколько я понял, ваши квартиры заняты двойниками. — перевел Стас-абориген разговор на другую тему.

— А ни где. В кузове живем. От города отъедем и ночуем.

— Ну это напрасно. Сейчас можно и комнату снять и квартиру целиком. Проблем никаких — были б деньги. Знаете что, а не пожить ли вам всем на даче?

— На нашей? То есть я хотел сказать, на дедовой, той что по Минскому шоссе? — переспросил Стас-гость.

— Совершенно верно. Можете там весь год жить, вплоть до открытия своей дыры — дед умер десять лет тому назад, я туда уже года три не ездил — некогда отдыхать, а мои без меня тоже боятся там оставаться на лето. Так и стоит в запустении. Полы кое-где провалились, но крыша хорошая — не течет. Клубника выродилась, смородина одичала, раньше мы в начале осени на выходные за яблоками выбирались, а как машину продали — так совсем перестали ездить, меня-то на служебной возят, а специально для деревни машину держать — накладно, да и негде — без гаража. А с вашим вездеходом вам и тамошнее бездорожье нипочем будет. Заодно страховку оплатите и ментовские, плюс — квитанции заберете. Я то за прошлые года переводом платил, так что все бумаги в тамошней управе не подписанные лежат. А за этот год еще не отсылал.