Держись, внучок! - Полина Люро

прикрыл за собой дверь палаты, сел на кровать и снял маску. Это был… Дэни. Я смотрел на него, пытаясь удержать глаза открытыми и ничему не удивляться. Голос «внучка» звучал хрипло и виновато:

— Дедушка, ты меня помнишь? Сейчас сделаю тебе укол, и сразу станет легче, вот так… Прости, дурака, если сможешь: так хотелось вырваться из тюрьмы, потому и решился на этот постыдный обман… Хотя он ничего не изменил: если ты не вернешься домой, у вас с бабушкой не родится сын, а значит, не будет и меня. Наверное, это было бы к лучшему: твой бестолковый внук заслужил наказание, а вот ты ― нет. Не спрашивай, как и почему я сейчас оказался здесь, у каждого свои секреты. Отправлю тебя домой, только умоляю, пообещай, что не женишься на бабуле. Не ломай ей жизнь…

Это было сказано настолько искренне и с таким отчаянием, что я заплакал, несмотря на ту гадость, что тогда текла в моих венах. И, с трудом цепляясь за поручни кровати, сел, обнимая внука:

— Но как ты это сделаешь, Дэни?

— Не волнуйся, «дедуля», я ведь доктор наук, а вовсе не мошенник. Просто у меня украли изобретение и упрятали за решётку ― твоему внуку «повезло» родиться талантливым, в дедушку. Отдай перстень, и сразу вернёшься «домой», правда, не знаю, в какое время ты попадёшь. Не беспокойся, я здесь тоже не задержусь, у меня есть запасной план.

— Но профессор сказал, чтобы я не трогал…

Дэни невесело засмеялся:

— Вот ведь сволочь ― мало того, что обокрал меня, боится, что ты сбежишь, догадавшись избавиться от этой дряни, которую, кстати, я сам придумал. Между прочим, усовершенствовал твою задумку. Никакой опасности нет, снимай перстень и давай его сюда. Да не смотри так жалобно, ничего со мной не случится.

— Клянёшься, Дэни? ― я прижал его к себе, гладя по волосам, словно ребёнка.

— Да, клянусь. А ты пообещай исполнить мою просьбу. Бабушка заслуживает счастья: отец испортит жизнь вам обоим, да и мне тоже. Прошу тебя ― пусть он никогда не родится…

Я почувствовал разливающуюся в сердце боль, но постарался говорить уверенно:

— Хорошо. Береги себя, Дэни, как бы это ни звучало ― я буду о тебе помнить и гордиться внуком, которого у меня никогда не будет.

Он грустно засмеялся, не пряча слёзы в голубых, так похожих на мои глазах, и, крепко обняв на прощание, снял перстень с пальца…

Я проснулся дома в кресле, тело сильно затекло, при любом движении взрываясь болью от тысячи призрачных иголок. В комнате всё было по-прежнему ― на столе стояли чашки с недопитым чаем и ваза с так понравившимся Дэни печеньем; плед, которым укрывал «внучка», наполовину сполз с дивана на чистый пол… Хотя я точно помнил, что вчера у меня не было сил убирать рассыпанные крошки и фантики от съеденных им конфет…

С трудом разогнувшись и массируя спину, словно старик, я медленно проковылял к окну, распахивая его, давая свежему, ещё не успевшему нагреться воздуху ворваться внутрь, и вздохнул с облегчением: Москва, весна, утро…

Вспомнил, как вчера пообещал Лизе поехать с ней на дачу. Именно она всегда поддерживала и помогала мне с разработкой теории перемещения, которую все дружно критиковали, называя «утопической» и «антинаучной». Ветер обдувал разгорячённое лицо, а я, заложив руки за голову, в панике повторял:

— Что же теперь со всем этим делать? Надо с ней порвать. Это трудно и больно, но так будет лучше для всех нас…

Вздрогнул от телефонного звонка, это была Лиза. Неуверенно взял трубку дрожащими, вмиг взмокшими пальцами. Мне стало страшно от того, что я собирался сейчас сделать, но принятое решение нельзя было откладывать…

Звонкий голос любимой женщины заставил замереть моё сердце.

— Дорогой, ты ещё спишь? На улице такая чудесная погода, забыл, что мы собирались на дачу?

Я прокашлялся, скрывая свою неуверенность:

— Прости, Лизонька, что-то мне не очень хорошо, кажется, вчера перезанимался…

— Ещё бы, ты так на радостях набрался, что пришлось кое-кого из ресторана до такси тащить на себе. А это не просто… Ничего не скажешь ― хорошо отметили докторскую…

Это было сродни удару под дых:

— Сколько же времени прошло на самом деле? Неужели я ― уже доктор наук? Значит, это просто совпадение, что сейчас тоже весна…

— А ты, смотрю, всё забыл, будущий светило? Заставил невесту почти волоком тащить себя, алкаш, ― она смеялась, а меня от этих слов охватил озноб.

Сглотнув, робко начал:

— Лиза, понимаешь, я тут подумал…

Но она не дала мне и шанса продолжить:

— Потом расскажешь, я уже еду к тебе. Нас на даче ждёт мама, совсем замучила ― только о свадьбе и трындит. Мол, скоро уже будет заметен животик, так что дальше её откладывать нельзя.

Эти слова повергли меня в шок. Окончательно растерявшись, я замолчал, и, почувствовав неладное, Лиза заволновалась:

— Дима, что-то не так?

Меня словно скалой прижало к стене. Задыхаясь, расстегнул воротник рубашки, лихорадочно ища выход из положения:

— Всё нормально, дорогая, просто… я думал о нашем будущем. Пообещай, что мы ни за что на свете не будем баловать сына и не отпустим его в Америку ― он будет учиться в обычной школе. Поклянись сделать всё, чтобы из него не вырос негодяй.

Было слышно, как она тяжело дышит:

— Клянусь, сделаю так, как скажешь, дорогой, только не волнуйся. Сейчас приеду, и ты мне всё объяснишь, да? Чтобы ни случилось, я пойму…

Выключив мобильный и уткнувшись лбом в стекло, я обречённо смотрел за окно: по улице проносились шумные автомобили, спешили по своим делам пока ещё немногочисленные прохожие. Время неумолимо летело вперёд, жизнь продолжалась. У меня оставалась лишь надежда, что всё сложится не так уж и плохо: если не совершим роковых ошибок, мы с Лизой сможем изменить судьбу. Мы должны, просто обязаны сделать это, чтобы однажды я смог снова увидеть и обнять талантливого, но на этот раз счастливого Дэни…

А пока ― держись, внучок!