Майкл Коуни - Дети зимы

Горилла смотрел на зверя...

Тянущиеся к нему лапы замерли, затем опустились вниз.

Животное застыло словно в нерешительности, и Горилла посмотрел ему в глаза.

Мохнатое тело рвали пули, выпущенные сверху, но бесконечное мгновение зверь продолжал стоять неподвижно, а позади ждали другие Лапы - наблюдая, не двигаясь...

Потом чудовище повернуло назад. Повернули сразу все.

Сперва медленно, почти задумчиво, они зарысили назад к люку, затем, торопясь все больше и больше, спустились, натыкаясь друг на друга, толкаясь в стремлении поскорее покинуть помещение. Звери издавали странные звуки.

Они исчезли. Колокольня была свободна.

Горилла поднялся наверх.

Прутик с Кокардой сидели на галерее. Морг и Малышка, захваченные зрелищем, смотрели наружу.

Унылые снежные поля кишели бегущими Лапами. Они покинули окрестности колокольни. Они неслись, подскакивая, по снегу, среди поземки, выбирались из расщелины, лезли друг на друга, торопясь присоединиться к стае. Их было более двух сотен, и все спешили в одном направлении - по ветру.

Вслед за полыхающим алым огненным шаром.

Далеко на западе смуглый человек, закутанный в меха, может, слышал, может, нет шум повального бегства; может быть, видел, а может, и не видел свечение в небе, когда видимость на мгновение улучшилась перед тем, как испортиться опять. Неважно, слышал он или видел, - он знал. Он ощутил страх и тревогу множества звериных душ, сливающихся с его собственной, угрожающих в своем отчаянии и панике потопить его самого. Он внутренне встряхнулся, поморгал, хотя видеть было нечего и некого - и вновь обрел власть над своими мыслями.

Мысли эти были мыслями животного - такими же, как и у любого Лапы.

Морг было поспешно удалился, но вскоре опять присоединился к остальным, потирая руки. Глухой грохот потряс башню.

- Совсем маленький взрыв на этот раз, - довольно сообщил он. - Только чтобы закрыть дыру. Больше они там не пролезут.

Плачущая Кокарда просила прощения за все, что она сделала. В чем состояли многие из ее грехов, было не вполне ясно.

- Забудь об этом, - сказал ей Морг. - Завтра тебе станет легче. Опять будешь, как всегда... к несчастью.

Тюря сбивчивые извинения Кокарды понял неправильно.

- Я говорил, что Малышка не будет сматываться, - дружелюбно твердил он. - Малышка никогда не смотается от Вильяма Чарльза. Кокарда Малышку не понимает. - Он обнял здоровенной рукой талию хрупкой приятельницы и притянул ее к себе вниз, на пол.

Глядя на них, Горилла ощутил странную печаль. Ему пришлось заставить думать себя о реальном мире.

- Знаете, я предположил, что если застрелить несколько штук, они начнут есть мертвых и на этом успокоятся.

- А вместо этого ты заставил их отступить перед твоим взглядом, восторженно крикнул Прутик. - Мощь человеческих глаз!

- Да не совсем так. Расскажи им, Морг.

Морг бессознательно выпятил грудь. Открыл рот, чтобы все рассказать, и быстро закрыл его.

Способности Морга не были уникальными, как он думал. Человек-животное понял бы его - тот самый человек, который в этот момент изменил положение в котором лежал под снегом, как неродившийся плод, укутанный в меха. Человек под снегом и раньше улавливал отголоски Моргова сознания в последние несколько недель, когда бы пьянство ни посылало это сознание в ночной полет, где реальность перемешивалась с воображением. И хотя этот человек ни разу не встречал Морга, он его ненавидел.

Человек под снегом встал на колени. Он поднял руку и колотил затянутым в перчатку кулаком по кровле своей каморки, пока меж сыпавшимися сверху кусками смерзшегося снега и льда не показался дневной свет. Тогда он встал на ноги, пропихнув голову и плечи сквозь отверстие, и огляделся. Он ничего не увидел: над слежавшимся снегом мела поземка и колола ему глаза. Кряхтя, он вытолкнул себя из норы и выпрямился.

Теперь он видел их. На юго-востоке приближающиеся расплывчатые силуэты. В душе человека, выбравшегося из-под снега, была грусть - многие из них погибли. И вслед за грустью он ощутил страх - свой собственный, личный страх - оттого, что не мог различить, где кончалась скорбь животных и начиналась его собственная.

"Настанет день, - подумал он, - когда мы будем единым целым; пока что я повелеваю этими животными, но когда-нибудь они возьмут власть надо мной".

Возможно, что тот же самый страх не дал Моргу рассказать обо всем остальным. Возможно, он боялся, что в один прекрасный день звериные помыслы, объединившись, полностью завладеют им, когда он будет лежать и позволять алкоголю вымывать по капле его индивидуальность - и он проснется без разума, с инстинктами Лапы и увидит своих друзей, спящих вокруг, беспомощных...

Морг боялся еще и того, что над ним будут смеяться. Разве можно рассказать Прутику или Кокарде, как под влиянием крепких напитков к нему пришли дикие сны и как на основании этих сноп и их связи с тем, что случилось после, он заключил, что Лапы в какой-то степени обладают телепатией? Что он сам, утопив невидимые стены, окружающие его разум, в спиртном, способен улавливать их мысли?

Кокарда никогда не перестанет над ним издеваться: "Давай, Морг, выпей-ка еще да расскажи нам, что сейчас придумывают Лапы. Неплохой предлог уговорить бутылочку-другую, а, Морг?"

Ну нет...

- Мы с Гориллой заметили, что Лапы начали действовать совместно, как будто они все одно целое, - сказал наконец Морг. - У них появилась организация. Они мыслят все вместе.

Там, в туннелях и вокруг колокольни, они нас окружали. Для этого требуется какое-то взаимопонимание. Говорить они не могут, значит есть что-то еще... - Морг разгорячился, увлекшись. - Во всяком случае, в стороне, куда дует ветер, были их детеныши. - Морг ткнул пальцем в воздух, воссоздавая сцену, и все взгляды последовали за этим выразительным жестом - настолько Морг завладел воображением слушателей. - Под башней была снежная лодка, а рядом с нами стояло несколько банок масла. - Морг взглянул на Кокарду и неприятно улыбнулся. - Так что Малышка меня прикрыла, а я поднял парус, поджег лодку и пустил ее. Лодка двинулась прямо на маленьких Лап, те испугались и побежали со всех ног, рассыпавшись по снегу во всех направлениях. Взрослые это увидели, а кто не мог увидеть, почувствовал. Ну, и не стали здесь задерживаться. Чтобы родители бежали побыстрее, нет ничего лучше, чем опасность для потомства...

Морг одарил всех улыбкой - герой дня. На него смотрели с почтительным восхищением.

- Ну что же, - продолжал он, - ценой небольшой потери - лодки Гориллы...

- То есть "Снежной принцессы", ты хочешь сказать? - торопливо поправила его Малышка.

Морг вытаращил на нее глаза, открыл было рот, но передумал.