Роберт Сойер - Пришелец и закон

— Так и есть.

Фрэнк вскинул брови.

— Вы с этим согласны?

— Конечно. Вы читали «Убить пересмешника»?

— Нет. Но фильм видел.

Дэйл кивнул.

— Одна из немногих удачных экранизаций литературного произведения. Как в книге, так и в фильме Аттикус Финч выступает перед жюри с речью о том, что система жюри присяжных — не просто абстрактный идеал. «Я не идеалист, чтобы твёрдо верить в честность судов и нашей системы жюри присяжных, для меня это не идеал, но существующая, действующая реальность». Ну, вы знаете сюжет: жюри, состоящее из белых мужчин, признало чернокожего мужчину виновным в преступлении, которое он физически не мог совершить. Я навёл о вас справки, Фрэнк; вы идеалист, как Аттикус Финч. Но я боюсь, что жизнь, проведённая в судах этой страны, смыла розовую краску с моих очков; я не верю в честность судов или системы жюри присяжных. Если вы поставите невиновного перед не тем жюри, оно признает его виновным. Но это та система, которая у нас есть, и наша обязанность перед Хаском — слепить для него такое жюри, с которым у него хотя бы будет шанс.

— И всё же… — сказал Фрэнк.

— Будьте уверены, сторона обвинения будет пытаться сформировать жюри, устраивающее её. Поверьте мне, Фрэнк, в таком большом процессе, как этот, отказ от услуг консультанта по подбору присяжных равносилен признанию в некомпетентности. — Дэйл замолчал на мгновение. — Даже шутка у адвокатов такая есть. В Англии суд начинается после завершения отбора присяжных. У нас в Штатах, как только завершён отбор присяжных, завершён и суд.

— Ладно, ладно. Так кого же мы ищем?

— Это, друг мой, очень хороший вопрос. Есть множество эмпирических правил. — Он поднялся с кресла, которое, казалось, издало вздох облегчения, и подошёл к одному из книжных стеллажей. Недолго поискав, он нашёл нужную книгу и снял её с полки. Фрэнк заметил название: «Искусство подбора жюри». Дэйл открыл её и прочитал, по-видимому, первое попавшееся предложение: «Женщины обычно предубеждены против других женщин, которым они завидуют, к примеру, более привлекательных, чем они сами».

Фрэнк закатил глаза.

— Боже праведный! Сколько лет этой книге?

Дэйл открыл титульный лист.

— Не слишком много. Издание 1988 года, и автор — судья суда первой инстанции прямо здесь, в округе Лос-Анджелес. Но вы правы: всё это сплошь предубеждения и стереотипы. — Он закрыл книгу и посмотрел на Фрэнка. — Например, прокурорам нравятся северные европейцы: немцы, британцы и особенно скандинавы. Настоящие любители закона и порядка, не правда ли? Защита обычно хочет видеть в составе жюри чернокожих, латиноамериканцев, индейцев, южных европейцев — выходцев из культур, которые не так убеждены в неизменной правоте власти. Если все критерии кончились, то обвинение выберет тех, кто одет в серое — как вероятных консерваторов. А защита предпочтёт одетых в красное — вероятных либералов.

— Ладно, но… погодите! Погодите! Разве Хаск не имеет право на суд равных? Ведь очевидно, что равные ему — это тосоки, а незаинтересованных тосоков просто нет, так что мы можем прекратить, наконец, всё это безумие.

Дэйл снисходительно улыбнулся.

— Хотя многие американцы думают, что имеют право на суд равных, это попросту не так: это положение британского общего права, а не конституции США. Шестая поправка говорит лишь о «суде беспристрастных присяжных того штата и округа, где было совершено преступление», и ни слова не говорит об их равенстве обвиняемому. Вспомните хотя бы процесс О. Дж. Симпсона — жюри равных ему присяжных состояло бы из знаменитых спортсменов, или посредственных актёров, или героев навязчивых реклам, или миллионеров, или состоящих в межрасовом браке — однако каждый, кто попадал хотя бы в одну из этих категорий, исключался из состава жюри. Нет, Хаска будут судить присяжные-люди, настолько же чуждые ему, как и он — им.

Фрэнк вздохнул.

— Хорошо, хорошо. Сколько будет стоить такой консультант?

— Средняя ставка сто пятьдесят долларов в час — хотя я обычно нанимаю людей со ставками из верхней части спектра. Общие затраты в делах, подобных нашему, могут составить от десяти тысяч до четверти миллиона.

Фрэнк снова нахмурился.

— Как я вам говорил, я не имею доступа к каким-либо фондам.

— Я позабочусь об этом, — сказал Райс.

— Спасибо. — Пауза. — Но… то, что вы сейчас говорили… разве это не противозаконно отбирать жюри по принципу пола или расы?

Дэйл кивнул.

— Конечно; Верховный Суд так и постановил, «Батсон против Кентукки» и другие дела. Но это значит лишь одно: если вы не хотите в жюри чернокожих, то вам придётся найти другую причину, чтобы от них избавиться. К примеру, если вы видите в списке кандидатов чернокожего джентльмена и вам нужна причина, чтобы его исключить, спросите его, имел ли он когда-нибудь основания не доверять полиции. Разумеется, он скажет «да» и — вуаля! — он вне жюри, и цвет его кожи ни разу не был упомянут. Дело в том, что с правильно подобранным жюри возможно оправдать обвиняемого, даже если он в самом деле совершил преступление…

— Как О. Джей.

— Нет, не как О. Джей, — сказал Дэйл. — Мы об этом уже говорили. Но вот вам, к примеру, дело Лорены Боббитт — не было никаких сомнений, что она действительно отрезала своему мужу пенис. Или «Калифорния против Пауэлла»: никто не сомневался, что те полисмены едва не забили Родни Кинга до смерти — весь процесс был снят на видеоплёнку. И всё же в обоих случаях несомненные преступники были оправданы присяжными.

Фрэнк медленно кивнул.

— То есть, в данном случае нам нужны смышлёные люди, люди, способные понять научные аргументы?

— Не знаю, не знаю. Обычно советуют следующее: если вы защищаете виновного — а мы, дорогой мой, вопреки вашему наивному оптимизму, вполне возможно, именно этим и занимаемся — то вам скорее нужны присяжные-тупицы. Кучка идиотов, не способных распознать ваши уловки. Это означает, что мы уже сейчас имеем фору. Среди кандидатов в присяжные непропорционально много малообразованных и безработных; умные и богатые всегда найдут, как уклониться от этой обязанности. — Дэйл помолчал. — Знаете, почему в деле Симпсона ничего не вышло из анализа ДНК? Потому что эксперты противоречили друг другу. Одна сторона говорит одно, другая — другое, а необразованные присяжные думают: если уж специалисты не могут разобраться, то мы и подавно. И они просто игнорируют эту линию доказательств и принимают решение исходя из иных соображений.

— Ладно, так кого же нам тогда нужно? Астрономов-любителей?

— Хотелось бы. Но можете быть уверены, обвинение постарается исключить их в первую очередь.