Виталий Держапольский - Cто лет безналом

— Нам суки не указ! — не сдержавшись, выкрикнул кто-то из толпы.

— Так, — довольно ухмыльнулся новоявленный староста, — сявки вякать начали! Крикуна сюда! Быстро!

Бригадиры Короля, растолкав ряды зеков, быстро заломали крикуну руки, и подвели его к старосте.

— Масть! Погоняло! — отрывисто, как на допросе рявкнул Король.

Зек скривился, словно от зубной боли, и плюнул в лицо старосты. Его тут же сбили с ног и принялись пинать тяжелыми тюремными «гадами». Понаблюдав минуту за избиением строптивого вора, Король остановил истязание:

— Хватит! Поднимите его!

«Шестерки» поставили окровавленного зека на ноги.

— Масть! Погоняло! — вновь вопросил Король.

Вор усмехнулся распухшими губами и вновь плюнул, метя кровавым сгустком в лицо истязателя. Но разбитые губы отказались повиноваться, и окровавленная слюна повисла на подбородке. Зека сбили на землю и били до тех пор, пока он не престал шевелиться. Король нагнулся к неподвижному телу и, оторвав пуговицы, распахнул ворот рубахи.

— Добейте его! — мельком взглянув на татуировки, распорядился Король.

Он первым достал из-за голенища сапога нож и вонзил его в грудь поверженного вора. Следом за паханом суки начали вонзать заточки во вздрагивающее тело.

— Ну, кто еще не понял? — зычно крикнул Король. — Так будет с каждым блатным придерживающимся старых понятий! Для вас есть единственный выход — принять нашу веру! Кто созрел — шаг вперед!

Вперед вновь никто не вышел.

— Не хотите сами — заставим! — ощерился Король.

Не выпуская из рук измазанного кровью ножа, староста прошелся вдоль шеренги заключенных.

— Выходи! Ты! Ты! И ты! — Король безошибочно угадывал в толпе воротил козырной масти.

— Ты! Шаг вперед! Сними рубаху!

Увидев подключичные звезды, староста понял, что не ошибся и на этот раз.

— Целуй нож, «законник»! — Король демонстративно поднес нож к лицу «честного» вора, не удосужившись даже отереть с него кровь. — Прими нашу веру, и останешься жить! В нашем кругу твой авторитет останется таким же высоким! Ну, целуй!

— Да пошел ты, сука! — высокомерно отозвался вор. — Сучья масть ниже защеканской — тех хоть по прямому назначению использовать можно! А вас, сук, можно только резать!

Король без замаха полоснул «законника» по лицу острым ножом — кровь брызнула во все стороны. Не дожидаясь приказа пахана, его подручные накинулись на вора. В ход пошли кастеты, куски арматуры, булыжники и заточки. Через мгновение от «законника» осталась лишь бесформенная груда окровавленного мяса.

— Все видели? Так будет с каждым отрицалой!

Пока озверевшие шестерки пинали окровавленное тело, Король подошел к следующему блатняку. Он даже не успел ничего ему сказать — тот рухнул на колени и дрожащими губами припал к ножу.

— Присягаю!

— Молодец! — похвалил отщепенца Король. — Теперь для остального мира ты — сука! Дайте ему нож! Иди, утверждай новую веру! Обратной дороги у тебя нет!

Предатель воровского закона принял из рук нового пахана нож.

— Ржавый, целуй! Целуй, сука! — истерически завизжал отщепенец, кидаясь к ближайшему собрату по несчастью. — Падлой буду, завалю! Целуй, если жить хочешь!

Король с усмешкой наблюдал за действиями «новой суки». Команда старосты стремительно пополнялась свежими рекрутами — не все блатные хотели умирать во имя старых «понятий».

— Это только начало, — размышлял Король, — первая ласточка, первая «красная зона».[73] В конце концов, новый закон утвердиться на всех кичах. Суки будут править бал!

Король улыбнулся своим мыслям и вновь продолжил путешествие вдоль строя осужденных.

— Ты, вперед! Ты! Ты! Ты…

Кислый стоял в конце шеренги — его этап прибыл в Ванино вчерашним вечером, и все новенькие сгрудились в конце колонны. Роман прекрасно понимал, что происходит на плацу и нисколько не заблуждался на свой счет — он вор со стажем, «в законе», и перо в бочину ему сегодня обеспечено. Изменять понятиям ему было в западло, чай не фраер лавровый,[74] а честный вор. Смерть он увидел сразу, еще до того, как пролилась первая кровь — старуха весело подмигнула Роману и расчехлила свой жуткий инструмент. По коже шулера побежали крупные мурашки.

— А может, все-таки и пронесет, — тщетно надеялся Кислый, — фартило же до этого! Прикинусь ветошью, — решил он, — вид у меня простоватый, да и выгляжу молодо (после той давней встречи со Смертью Роман перестал стареть) — рановато в законники. Здесь меня никто не знает — авось пронесет…

Король со своей свитой приближался, оставляя за собой истерзанные тела воров, не желающих ссучиваться. Но и шайка старосты росла, словно на дрожжах — многим не хотелось умирать, они с легкостью перекрашивались в сучью масть. Они брали в руки заточки и резали бывших собратьев, не страдая угрызениями совести. Король все также шел вдоль строя:

— Ты! Ты! Шаг вперед! Да, и ты, рожу-то не вороти, у тебя все на лбу нацарапано! Ты…

Когда вперед вышел указанный зэк, Кислый вздрогнул — этого человека он знал. Однако ему по самым скромным подсчетам должно было быть не меньше шестидесяти лет. Но выглядел старый знакомец моложаво, словно встречался с Кислым не тридцать лет назад, а вчера. Этого просто не могло быть. Себя Роман считал уникумом и свято хранил тайну получения бессмертия. Не может быть, чтобы кто-то еще смог обхитрить Смерть! Хотя… именно с этим человеком, вернее с его именем, было связано много чертовщины. Громкое имя Кадуцея давно стало нарицательным, его знали на зонах и пересылках, в тюрьмах и лагерях. Даже самый занюханный фраер хоть раз в жизни слышал о нем. Бесчисленное количество слухов и тюремных баек таинственным ареалом окружали это легендарное имя старого криминального авторитета.

— Кадуцей? — изумленно прошептал Кислый.

— Кадуцей? — взвился Король, умудрившись каким то образом расслышать едва различимый в царящем на плацу гвалте шепот Романа. — Где?

Король скептически осмотрел зека, в котором Кислый признал Кадуцея.

— Ну не тянешь ты на воровского патриарха, — пристально глядя в глаза Кадуцея, процедил сквозь зубы Король. — Хотя, ты же бессмертный! Вот мы сейчас это и проверим! — Король довольно заржал, радуясь удачной шутке.

Заразительный смех пахана подхватили шестерки. На лице Кадуцея не дрогнул ни единый мускул.

— Давай, проверяй, — спокойно ответил Королю Дубов. — Не ты первый, не ты последний!

Король внезапно прекратил смеяться.

— Не из пугливых, значит? — Король поиграл желваками. — Люблю таких! Жаль, жить тебе осталось всего ничего… Разденьте его! — неожиданно приказал Король. — Пусть регалками напоследок посветит! Нужно же убедиться, что перед нами действительно Кадуцей! — с издевкой произнес староста.