Александр Иванов - Остров Дронов 3. Ктида, или «Лёд в пламени» (СИ)

Маленький, грязный разведчик повернулся вокруг себя и уверенно утопал в кромешную черноту подземного коммуникационного перехода. Прямо в смертельно жуткие лабиринты Второго Бастиона. Бриза задумчиво молчала, сияя габаритными огнями, а у Константина шумело в голове, словно после банки крепкого пива, выпитого натощак. Так они и простояли недвижно неопределённо долгое время.

Звонко грохнул отдалённый взрыв, коротко простучал «Упорный-3», захлебнулся вдруг и затих. Над Островом повисла выжидающая тишина, даже бестолковые чайки смолкли.

«Вот и всё, — тоскливо подумал Константин, — вот печалька и случилась — сломали его злые люди».

Молчание тянулось и тянулось, и наконец, Константин не выдержал:

— А я нам новое занятие придумал, пока вы тут о всякой ерунде болтали. Будем продолжать исследование катакомб. Кинем в сеть объяву, призовём добровольцев и все вместе навалимся…

— Призовём добровольцев… — она словно очнулась. — Да-да, это верно. Навалимся вместе — это хорошо… Тут ты прав. Ну, что же, призовём, так призовём. А пока, хватит киснуть! Пошли на свежий воздух — давно пора покинуть эту сырую дыру.

Спокойно вздохнув, она уверенно и неторопливо направилась к выходу на поверхность. Константин вдумчиво, в который уже раз, осмотрел клевец, зачем-то повертел его в руках, потом вставил в крепёж на спине и быстро потопал вслед за Бризой. Оставлять её одну никак нельзя. Мало ли что? Кстати, про какой-то это бой он там говорил? Куда не проспать. И причём тут вообще стихи?

:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:

— «1.4» —

Межсезонье. Остров. Дело кабак

Ходить в шпорах по Острову было не только неудобно, но и очень рискованно. Не ровён час зацепится ими за «колючку» или того хуже за чью-нибудь растяжку. Другое дело — кабак. Здесь безопасно и всегда найдутся настоящие ценители оригинальной атрибутики. Здесь форсить — самое то. Перед входом в «Боржч» Сергей достал из багажного отсека и прицепил вычурные блестящие побрякушки на передние ноги. Проверил — прочно ли: потопал ногами по земле и пощёлкал пятками, с удовольствием вслушиваясь в мелодичный серебряный звон. Хорошо! Из бардачка же извлёк, встряхнул, распрямил и пристроил на голову широкополую «ковбойскую» шляпу, насунув её чуть ли не на самые окуляры передних глаз…

Пять лет назад он работал помощником игрового администратора Среднеземной Фактории в секторе «Балансировка и Античитерство». Работа сложная, но чертовски интересная. Одно из его первых самостоятельных дел — обезвреживание банды дерзких читеров «Золотой Ключик», которые промышляли вскрытием и последующей продажей управляющих последовательностей к станковым автоматическим пулемётам. Читеры были хитры и изворотливы, он молод, горяч и претенциозен. Их битва в интеллектуальном пространстве продолжалась неделю и принесла ему победу, славу и повышение по службе. В знак этого памятного события он и приобрёл пижонскую шляпу на крысином меху для своего новенького персонального дрона-инспектора. Считал её счастливым амулетом и таскал на всех своих последующих служебных аппаратах, невзирая на должности, переменчивую моду и значительный износ — моль на Острове была весьма не виртуальной.

А шпоры заказал в факторианской цеховой мастерской не так давно, в позапрошлом году. По необходимости. Пришлось прибегнуть к ковбойской атрибутике при внедрении в группу южно-африканских декодеров, пытавшихся взломать Удельскую систему противовирусной безопасности. Шеф отдела тогда так и сказал ему:

«Пришпорь их там как следует, что ли. Пусть они сорвутся и наделают ошибок. Тут мы их и сцапаем с поличным тёпленькими!»

После разоблачения декодеров он явился в кабинет шефа гордо, по-молодецки звеня заказными шпорами. Тот растрогался и в качестве поощрения за успешно проведённую операцию рекомендовал его на должность Главного Игрового Администратора в Южноудельскую Факторию. С той поры ковбойский стиль во всём стал его профессиональной визитной карточкой. А ник «Серый Ковбой» вторым именем.

… Поправил ремень с настоящим патронташем и декоративной кобурой, подтянул узел нашейного платка, распахнул небрежно наружную дверь и уверено шагнул внутрь.

Внутри было людно, шумно и дымно. Ну, людно, это понятно — суббота, народ гуляет. Соответственно оттого и шумно. Дымно же было согласно последней моде. Ибо в позапрошлый месяц некий малоизвестный сталкер по кличке Жужжа Жесть, откопал где-то в бездонных недрах Третьего Бастиона несколько почти не повреждённых металлических коробок с запасами ядрёной солдатской махры. Вряд ли это адское зелье годилось уже для использования по прямому назначению, но вот пускать дым в глаза, создавая непередаваемую ничем иным «душевную» атмосферу романтических притонов древности, подходило вполне. К тому же кто-то пустил слух, что табачный дым усиливает маскирующие свойства модулей, забивая запахи неорганической смазки и электростатических разрядов. Повышает умственный тонус операторов, отгоняет крыс и злых духов подземелий вкупе с призраками и привидениями.

Не совсем ясно, какой из вышеперечисленных аргументов возобладал, но только теперь в «Боржче», «Боевой Связке», «Апофеозе» и «Весёлом дроне», дымили нещадно денно и нощно. Самопальные жаровни стали непременным атрибутом во многих заведениях. Кормом для них служили порцайки древней выдержки табака, стоящие весьма немалую цену. Ясно было, что все разговоры о «повышении маскирующих свойств» не более, как досужие домыслы и рекламные ходы предприимчивых торговцев, но народ жаждал романтики и на экзотику не скупился. Дым стоял столбом, народ отрывался и балдел, а хозяйство салунов процветало и богатело. Неизвестно надолго ли установилась такая мода и насколько хватит запасов, сокрытых в пресловутых коробках (которые, кстати, никто не видел, кроме первооткрывателя, и этот факт даже породил слух, что табачок-то засланный!), но пока всем нравилось «курильни дьявола» коптили, отравляя атмосферу Островных забегаловок и заседаловок своими ядовитыми миазмами.

Сразу за порогом Сергей притормозил, осмотрел зал сквозь сизый слоистый туман и шумно потянул носом. Да! Что есть, то есть. Дух таинственных странствий и опасных приключений зримо витал в воздушном пространстве таверны. Покрытые дымным саваном дела и слова, свершившиеся в этом месте, обретали особый значимый смысл. Масштабы явлений искажались: обычное становилось необычайным, будничное — праздничным, а мелкое и никчёмное приобретало едва ли не вселенское значение. Сердце трепетно замирало в предчувствии неожиданного и странного. Разум был готов поверить даже в невозможное. А душа просто пела, вторя воображаемой мелодии неопределённого рисунка и неведомого содержания.