Журнал «Если» - «Если», 2008 № 12

— Ты действительно в это веришь! — ахнул Джефф. — И считаешь, что сумеешь добиться своего? — Он потрясенно качнул головой. — И как ты планируешь пробраться в Центр Службы приема?

Маркус театрально нахмурился, словно играя роль человека, охваченного скорбью.

— К сожалению, для выполнения этой части плана потребуется оружие. Но не волнуйся, Джефф. У нас нет никаких причин применять крайние меры. Надеюсь, никто не будет ранен или убит…

— Идиот! — прошипел Джефф вскакивая. — Даже если ты хоть в чем-то прав, охранникам дан приказ стрелять на поражение: пропусти они назад хотя бы одного человека — и ход всей истории изменится.

— Печально, сказал бы я. Однако не вижу иного выхода, и кроме того, Марс должен получить свою долю.

— Я работаю в Центре, Маркус. И мог бы тебя туда провести. — Джефф отвернулся. — Ты даже не попросил меня…

Некоторое время оба молчали, пристально глядя друг другу в глаза.

— Ты Галфридиус? — уточнил наконец Маркус.

Джефф шагнул было к двери, но остановился:

— Я тоже римлянин.

— Но ты можешь донести полиции.

— Однако до сих пор не донес. Верно?

Маркус покачал головой.

— И ты это сделаешь?

— А ты? Ты действительно собираешься пройти через это? — вздохнул Джефф.

Маркус кивнул.

— Я стараюсь помочь своим людям здесь и сейчас. И вовсе не вынашиваю план мести.

— Похвально. Немало наших людей будут облагодетельствованы твоим деянием.

Джефф снова повернулся к двери и снова приостановился.

— Я могу провести тебя в Центр, — повторил он. — И тогда никто не пострадает.

— Нет, — отказался Маркус. — Я не могу тебе этого позволить. Твоя работа…

— Моя работа не станет легче, если дюжину римлян убьют при попытке вломиться в Центр. Я по-прежнему не уверен в том, что это сработает, но по крайней мере сумею предотвратить кровопролитие.

— Уверен? — переспросил Маркус, вскинув брови. — Слишком опасно доверяться человеку, не верящему в наше дело.

— Я помогу тебе, но при одном условии: ты не возьмешь с собой мальчишек.

Маркус долго рассматривал Джеффа, прежде чем медленно склонить голову.

— Так и быть. Как скоро ты сумеешь провести меня в Центр?

Джефф был так занят посещениями семьи Эмилиани, ресторана, школы и квартиры Маркуса, что два дня почти не появлялся в офисе: ничего необычного, если учесть характер его работы. Но за это время на столе накопилась целая гора телефонограмм. Просматривая их, он нашел несколько посланий от Фульвии Колумелла с просьбой обязательно позвонить. Последние два слова неизменно подчеркивались. Он поднял трубку, стал набирать номер, но неожиданно замер.

— Проблема? — осведомился Уэйн.

Джефф покачал головой и повернулся к начальнику.

Объемистая фигура Уэйна почти целиком заполнила дверной проем: сплошные прямые линии и блестящая черная кожа, хотя все служащие низшего ранга были, подобно Джеффу, бывшими беженцами из Рима, на руководящие посты назначались только модерны.

— Нет, просто работы много накопилось.

Уэйн не пошевелился, с некоторым подозрением разглядывая Джеффа.

— Ты редко здесь бываешь. Ничего не хочешь рассказать?

— Да нет, ничего необычного, — пожал плечами Джефф. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто проверяю, не слишком ли велика нагрузка, — чересчур небрежно бросил Уэйн и, рассеянно подняв степлер со стола Джеффа, повертел его в руках. — Сам знаешь, наш бюджет на этот квартал почти исчерпан.

Джефф закатил глаза и кивнул.

— Конечно, конечно, — пробормотал он и, когда Уэйн медленно повернулся, чтобы уйти, неожиданно окликнул начальника: — Эй, Уэйн, ты откуда родом?

— Торонто.

— Нет, я имею в виду до этого?

— Сьерра-Леоне, со стороны отца: его мать пришла оттуда лет сорок назад.

Уэйн закрыл степлер и бросил на стол.

— А почему ты спрашиваешь?

— Обычное любопытство, — заверил Джефф. — Ты много знаешь о Сьерра-Леоне?

— Мне было около десяти, когда отец забрал меня к себе.

— Никогда не подумывал вернуться домой?

— Нет. Па посылал домой деньги, когда мог, конечно.

— А как насчет тебя? — снова спросил Джефф.

Уэйн слегка нахмурился.

— Мне нужно заботиться о семье. Жена и трое ребятишек: что у них была бы за жизнь, не явись сюда моя бабка?

— Знаю, — обронил Джефф.

— Ну, а ты? — спросил Уэйн, снова поднимая степлер. — Почему ты не сохранил все то римское дерьмо, каким полны дома других парней?

Джефф уперся взглядом в стол. Единственной принадлежавшей лично ему вещью был календарь, иллюстрированный эротическими фресками из Помпеи: шутливый подарок от коллег.

— Наверное, подобные вещи меня просто не интересуют.

— Понимаю, — кивнул Уэйн, шагнув к выходу. — Если понадобится помощь, дай мне знать, договорились?

— Разумеется, — заверил Джефф. Проводил взглядом Уэйна, досчитал до десяти, прежде чем вернуться к столу и насущной проблеме, не дававшей ему покоя. Провести людей Маркуса в здание — это полдела. Нужно, чтобы они подоспели к тому времени, когда разверзнется расщелина и служащие центра будут так заняты, что не обратят внимания на непрошеных гостей. И, конечно, если он проведет их в приемную, все пути назад окажутся отрезаны. Выйти можно будет только через расщелину. Если Маркус ошибается…

Телефон Джеффа зазвонил: на панели дисплея высветился номер фульвии. Он было решил не брать трубку, но тут же передумал.

— Здравствуйте, миссис Колумелла!

— Галфридиус, это Фульвия Колумелла, — сообщила она, словно не слыша его приветствия. — Ты с моим сыном говорил?

— Да.

— И что? Аттиус попал в беду?

— Я так не думаю, — осторожно ответил Джефф.

— Худо то, что я его не видела… с того дня, как ты был у нас. Сказал ли он тебе, куда решил отправиться?

Джефф на миг зажмурился.

— Прости, Фульвия. Я видел его вчера в школе. Но он вроде собирался вернуться домой. По крайней мере, мне так показалось. Может, он иногда остается у друзей?

— Я звонила.

— Постараюсь разузнать, — пообещал Джефф. — Могу я еще чем- то помочь?

После минутной паузы Фульвия произнесла:

— Нет. Нет, Галфридиус, спасибо.

Джефф кивнул — телефонная сеть донесет до Фульвии этот кивок — и повесил трубку. Следовало бы позвонить в школу, узнать, был ли Аттиус на уроках.

Мысль о школе заставила его открыть второй ящик стола и вынуть руководство по чрезвычайным ситуациям. Он мыслил, как бюрократ, хотя следовало бы встать на точку зрения школьника: конечно, его собственная школа была такой же казармой, как и школа Аттиуса, но существовала одна штука, способная ввергнуть почтенное учебное заведение в хаос.