Олег Авраменко - Маргарита Наваррская

Жоанна пододвинула табурет и села, облокотившись на край заваленного бумагами стола.

- Все мечтаешь о короне?

- Вот именно, - кивнул Александр. - Мечтаю. Мечтаю и только. Сегодня, кстати, знаменательный день... Гм, в некотором смысле.

- И в каком же смысле?

- Это, - он указал на свитки, разбросанные по столу, - последние из имеющихся документов, где хотя бы вскользь упоминается о наследовании наваррского престола. Так, во всяком случае, утверждает Мондрагон. Он говорит, что за время моего отсутствия тщательнейшим образом перерыл весь государственный архив.

- И с каким успехом?

- Да ни с каким. Нигде не подвергается сомнению первоначальная формула наследования: "По смерти короля Наварры его преемником становится его старший сын. Он и провозглашается Сенатом Наваррским королем Наварры, если у большинства достопочтенных сенаторов не найдется против этого существенных возражений, достойных пересмотра традиционных правил, освященных обычаями предков и одобренных святой католической церковью", процитировал граф. - Позже в нее были внесены уточнения, касающиеся тех случаев, когда умерший король вообще не имеет потомков, а последняя поправка была принята восемь лет назад и предусматривает наследование престола старшей дочерью в отсутствие сыновей. Случай с нашим отцом не имел прецедентов в Наварре и никогда не рассматривался даже умозрительно, а практика других стран... Нет, на соседей лучше не ссылаться - это возымеет прямо противоположный эффект, так что все мои попытки найти какую-нибудь юридическую зацепку, позволяющую на основании закона обвинить дядю в узурпации власти, закончились полным провалом.

- Итак, ты признаешь свое поражение? - с робкой надеждой спросила Жоанна.

- Вовсе нет! - жестко произнес Александр. - Это еще не поражение, я лишь потерпел временную неудачу. Придется в корне менять тактику, идти другим путем. Прежде я пытался подвергнуть сомнению корректность первоначальной формулы - что престол наследует старший сын, но теперь я намерен плясать от нее.

Жоанна растерянно покачала головой.

- Я не понимаю тебя, Сандро. Сколько раз ты говорил мне, что дядя стал королем в строгом соответствии с этим положением: ведь когда умер наш деде, он был единственным и, следовательно, на тот момент старшим его сыном.

- Старшим из живых, - уточнил граф. - Но не старшим вообще. Пока меня не было, Мондрагон взял на себя инициативу и обратился к Лотарю фон Айнсбаху, видному теологу из Тулузского университета, с просьбой дать исчерпывающее толкование порядка престолонаследования с позиций современной богословской науки...

- Постой-ка! Это не тот ли самый преподобный отец Лотарь, который на прошлой неделе приехал к нам по приглашению епископа?

- Да, тот самый. О его приглашении позаботился Мондрагон. Сегодня вечером я имел с отцом Лотарем длительный разговор; оказывается, он с большим воодушевлением принял предложение Мондрагона и уже наметил основные тезисы трактата, в котором аргументировано доказывается, что формула "преемником короля становится его старший сын" подразумевает передачу божественного начала королевской власти строго по старшей линии и нуждается лишь в одном уточнении: может ли дочь унаследовать престол, или же наследование происходит исключительно по мужской линии. Но в любом случае смерть нашего отца раньше деда не является с точки зрения теологии достаточным основанием для лишения меня права на престол. Когда умер дед, дядя действительно был его старшим сыном - но старшим в данный момент, а не старшим вообще. Пока мы с тобой живы, ни он, ни тем более Маргарита не принадлежат к старшей ветви наваррского дома. Старшая ветвь - мы, а я старший в роду. Вдобавок, - тут Александр поднял к верху указательный палец, - попытки обосновать претензии дяди на старшинство в роду тем, что якобы в связи с преждевременной кончиной нашего отца между мной и дедом утратилась непосредственная связь, здорово смахивают на ересь, ибо подвергают сомнению бессмертие души.

- Разве? - грустно усмехнулась Жоанна. - С каких это пор ты начал верить в бессмертие души?

- А ни с каких. Что, впрочем, нисколько не помешает мне использовать эти и тому подобные аргументы, чтобы убедить в своей правоте олухов, верящих во всякую чушь о Боге и бессмертной душе... Прекрати гримасничать, Жоанна! И оставь свою проповедь при себе. С меня довольно того, что я исправно хожу в церковь.

- Это еще больший грех, Сандро, притворяться, что веришь, когда в сердце нет ни капельки веры.

- Хватит, я сказал! - прикрикнул граф, хлопнув ладонью по столу. - Не заводись, прошу тебя... Так вот, преподобный Лотарь собирается уже в самом скором времени представить свой трактат на рассмотрение конгрегации священной канцелярии и уверен, что не позднее следующего Рождества, то есть через полтора года, папа одобрит его и внесет в список Вселенской Суммы Теологии.

- Неужели? - с сомнением произнесла Жоанна. - Ты полагаешь, что Святой Отец поддержит твои притязания? Но ведь он весьма благосклонен к дяде - да и к Маргарите тоже, хоть и порицает ее за беспутство.

- А я и не намерен обращаться к нему за поддержкой. Единственное, что от него требуется, это одобрить трактат, в котором ни разу не упоминается Наварра, как, впрочем, и любая другая страна. Вопрос о престолонаследии рассматривается там в общем, безотносительно к какому-либо конкретному случаю, и вместе с тем, применительно ко всем католическим королевствам и княжествам. Я очень рассчитываю на то, что трактат будет одобрен; в конце концов, все его доводы полностью согласуются с ныне действующими нормами римского права, в неизменности которых кровно заинтересован весь род Юлиев. Ну а папа, сам Юлий, думаю, не прочь сделать родственникам услугу, тем более важную, что в последнее время среди высшей итальянской знати весьма сильны настроения в пользу элективной монархии - чтобы императора избирал Сенат, как это было в древности, еще до Корнелия Великого. Вот тогда я и предъявлю свои права, ссылаясь на их каноническую обоснованность. Вот тогда и посмотрим, дорогой дядюшка, кто будет смеяться последним! - при этом в глазах его вспыхнула такая жгучая ненависть, что Жоанну заколотил озноб.

- Сандро, милый! - взмолилась она. - Только не надо крови! Дай мне слово, что обойдешься без крови. Прошу тебя, очень прошу. Иначе я буду вынуждена рассказать обо всем па... - она покраснела и опустила глаза. Дяде.

Губы Александра искривились в ухмылке.

- Папочке, верно? Он для тебя папочка. Тебя не трогает, что твой настоящий отец... Впрочем, ладно. Не беспокойся, сестренка, я не кровожадный. К силе я прибегну разве что в крайнем случае и уж тем более не собираюсь посягать на жизнь милых твоему сердцу узурпаторов - дяди и кузины.