Вадим Селин - Мой милый лебедь

Школа у меня не совсем обычная. Наш директор - большой гуманист, он создал единственную в России школу подобного типа. В ней учатся дети разных вер, национальностей и рас. Все друг к другу хорошо и спокойно относятся. Например, нет такого, что идет по коридору негритянка, а толпа смотрит ей в след и скандирует: "Черная, черная! Шоколадка!" Нет, у нас никто не вызывает ни у кого удивления. Я, к примеру, поляк европеоидной расы (с великим множеством национальностей в крови), а друзья у меня афроамериканцы российского и не российского происхождения, китайцы, корейцы, индийцы и т.д. Меня просто выводят из себя расисты и националисты, которые считают, что их раса или национальность превосходит остальные. Но раса - это одно, а характер - другое. В моем классе учится одна суперстильная девчонка полька пани Кристина Броневич. Она такая вредная. Глупо подшучивает над всеми, шутки совершенно не смешные, а ее рыбы-прилипалы китаянка Мунисэ Ли и Марина Смолянская смеются как ненормальные. У Марины темная кожа, пухлые губы, почти черные глаза, пышные черные волосы. Наша классная руководительница Инна Степановна уже не знает, что делать с этой Кристиной. И одергивала ее сто раз, и замечания в дневник писала, а той хоть бы хны. Как смеялась над всеми, так и продолжает смеяться. Лишь одного человека Кристина не тревожит - девочку-индианку Сатай. Многие считают Сатай ненормальной. Она ходит в сари (хоть у нас ребята разных национальностей, одеты все обычно, никто не носит национальные одежды), иногда впадает в подобие транса, утверждает, что при желании её астральное тело может улететь в космос. По ее заверениям, когда на уроках скучно, она взмывает в космические просторы и гуляет там с инопланетянами, катается на метеоритах. В то время как физическое тело сидит за партой и преданно смотрит на доску. Лично я отношусь к Сатай нормально. Даже, несмотря на то, что никто не знает ее фамилии. Она дает мне списывать математику, в которой я ни бум-бум. Кстати, сидим мы с Сатай за одной партой.

Так уж получилось, что в классе у меня нет лучшего друга. Общаться общаюсь со всеми (даже с Броневич иногда), а совместных походов домой, прогулок после школы с кем-либо нет. Может, потом появится друг...

Вообще, класс у нас дружный. Друг друга в беде не оставляем, учителям никого не закладываем. Как-то раз Миша Бунин - признанный недоумок класса (бедный писатель Бунин, такой позор его фамилии!), разбил горшок с любимыми цветами исторички - злобной Татьяны Ивановны. Она рвала и метала, но никто Мишку не выдал. Даже Кристина. Только потом у нее появилась страсть поддевать Бунина. Если он к Броневич пристает, она ехидным голоском говорит, желательно при историчке: "Ой, как жаль... такой горшочек был... правда, Миша?". Бунину ничего не оставалось, как отпускать нахалку и идти восвояси. А то вдруг еще расскажет Татьяне Ивановне.

В обнимку с букетом я вошел в холл школы. На ремне у меня болтался CD-плеер, за спиной - стильный рюкзак (нам должны были выдать учебники на будущий учебный год). Отыскал глазами одноклассников и одноклассниц. Они о чем-то оживленно болтали. Сатай стояла в сторонке и с отрешенным видом смотрела куда-то вдаль сквозь прозрачное окно.

- О, привет, Тёмка - произнесла Кристина, окинув меня оценивающим взглядом. Придраться было не к чему и девушка продолжила разговор с подругами-прислугами Ли и Смолянской. Над каждой идиотской шуткой Броневич они буквально взрывались от хохота. Покачав головой, мол, дуры набитые, я подошел к пацанам. Поздоровавшись со всеми и с каждым по отдельности, я вслушался в разговор.

- Я вчера с братаном на мотике гонял - рассказывал афроамериканец российского розлива Ивуанианву Влад. Как я понял, "мотик" - это мотоцикл. Вот это круто было. Прикиньте, мы чуть на ёжика не наехали. Он бежал от нас с бешеными глазами, а Стефи, брат мой, за ежом ехал, хотел задницу ему отдавить. А ёж, гад, резко свернул. Эх... жалко как. Очень уж хотелось на внутренности ежика посмотреть...

"Придурок - подумал я, мысленно повертев пальцами у обоих висков. - И брат твой тоже. Разве можно на животных наезжать мотоциклом? Их любить надо..."

Послушав еще пару минут тупые речи Влада, я заскучал. Окинул взглядом помещение. Глаза уперлись в наших девчонок. Особенно в Броневич. Только сейчас я заметил, что на ней было надето та-а-акое платье! Не знаю точно, как оно называется, но описать смогу. Оно пышное, особенно нижняя часть, спускающаяся от бедер. Внутри, под тканью, обручи, создающие объем. Подобные платья носили в прошлых веках разные барышни. Я где-то читал, что чем пышнее было платье, тем барышня считалась круче. Я уверен, Броневич побила бы все рекорды, она была бы самой продвинутой среди барышень. Её голубое платье занимало чуть ли не весь холл. При желании под ним могло бы спрятаться человек пятнадцать. В придачу на плечах пани лежало суперогромное, суперпушистое боа из искусственного голубого пуха. А ноги Кристины украшали... вы не поверите - хрустальные туфельки!!! Думаю, они были не совсем хрустальные, а из прозрачной пластмассы, но смотрелось это восхитительно. Кристя специально изредка приподнимала подол платья, чтобы все видели ее туфли.

Другие девчонки были одеты более скромно. Сатай в своем неизменном сари, только сегодня оно было праздничное - из материала, по яркости и цвету напоминающего золото. На Ли красовался элегантный костюмчик синего цвета, который абсолютно ей не шел. И все в таком роде. На парнях стандартный набор: белая рубашка, черные брюки, туфли. Кто-то напялил на себя пиджак. Странно, жарко же. На дворе под тридцать градусов. И все пацаны явно чувствуют себя неуютно в таких нарядах. А вот девчонки наоборот, не вылезали бы из своих платьев.

- 10 "В" - закричала издалека Инна Степановна - подойдите ко мне. Только организованно и дисциплинированно!

- Да-да, Инночка Степановночка, мы уже здесь - лебезила Мунисе Ли.

- Отлично.

Я с пацанами тоже подошел к классной. Лицо ее просто горело от энтузиазма. Плохой признак. Значит, что-то придумала. Скорее всего, это мне не понравится.

- Теперь спокойно поднимитесь в класс, у меня появилась восхитительная идея. Нам нужно ее обсудить! Уверена, она всем понравится!

- Иначе и быть не может. У вас все идеи восхитительные - с излишней искренностью заверила Ли Инну Степановну, смотря ей в глаза.

Ну вот. Я оказался прав. Голову классухи посетила очередная идея. С тяжелым вздохом я всучил ей букет с дежурными словами "Поздравляю с окончанием года" и поплелся со всеми на второй этаж, в нашу классную комнату.

Когда мы расселись по местам, уже после восхищений классной по поводу красоты наших прекрасных дам, когда стихли шумы, Инна Степановна завела шарманку своим противным голоском: